Татьяна Соломатина - Психоз

– Тем, кого мы считаем мёртвыми из-за смерти тела, плохо, когда нам больно, – Ирка окунулась в рыдания телефонной трубки. Чтобы безутешный отец мог схватиться за её слова, её голос и не утонуть в захлёстывающем его горе… Она говорила и говорила что-то ещё – не в словах дело… Говорила, не замечая произносимых слов. Вводила собеседника в транс блаженного бесчувствия.

«Если бы сегодня не кремировали Сашку, Юлька бы обязательно поехала, дух «казаков-разбойников» у неё в крови… «Ты не будешь его видеть , это существо. Потому что тебе нельзя изменять ход его жизни. Ведьмам разрешено только то, что разрешено. Оно нужно тебе, а не ты ему…» – только и успела подумать-вспомнить Ирка, как её внезапно накрыло неуправляемым потоком видений… Контроль за трансляцией был утрачен. Если бы кто-то мог наблюдать за ней, он бы ничего не увидел. Кроме того, что женщина внезапно рухнула в обморок посреди своей собственной кухни. Потеряла сознание, отдав незнакомому ей отцу Юлькиной подруги значительную часть энергии своего конечного тела.

Я просто иду прогуляться, просто иду прогуляться… Я просто иду прогуляться… Вечер, свежий воздух… Прогулки перед сном способствуют… Чему-то способствуют… Лечению неврозов и профилактике трансформации их в психоз… Я буду идти и идти, пока не прекращу думать… Я буду просто дышать и идти… И всё будет хорошо… Может быть, я даже дойду до него… Позвоню в дверь и скажу: «Митя, привет!..» У меня очень сильные ноги… Сколько бы времени ни заняла дорога, я дойду… Я иду и иду… Мне надо войти в поток… Перейти поток… Это не страшно, если не думать… Идти и не говорить… Слова рано или поздно пожрут сами себя… Всё забыть… Надо просто посмотреть в небо и рассмеяться… На небе – звёзды… Некоторых уже нет, но я вижу их свет… Свет мёртвых звёзд холодный… Но мне тепло, потому что я иду, и я дойду… И ничего не скажу, когда дойду, потому что слова закончатся и начнётся действительно важное… Главное – не бояться перейти поток…Не надо бояться отдавать себя. Даже многим другим. Не бывает случайностей. Многие другие тоже люди. Пусть чьи-то… Пусть не твои… Пусть они – просто поток… Но не войдя в поток, ты никогда не узнаешь… Нет жажды жизни. Нет жадности жизни. Есть просто жизнь…Просто жизнь… Просто жизнь… Бессмысленная и прекрасная… Жизнь – это просто дотянуться до ладони бога…

Она сидит на пахнущих смолой сосновых досках и всё помнит. Ей хочется что-то сказать, но слова, как пламя, замкнутое внутри, поедают сами себя. Она смотрит в небо и плачет. Оттуда, сверху, льются свет и тепло. Где-то внизу незнакомого ей тела истерически хохочет боль…

– Сашка, быстро иди сюда! Я такого ещё не видел!

Две тысячи восьмой год. Деревня Семёновское. Дом. Счастливая семейная пара.

В конце нулевых земля в окрестностях Бородинских полей вдруг стала необычайно популярна. Но кто успел – тот и съел, как говорится. Вкусы-то у всех разные. Кому понты коттеджных посёлков в радость, а кому и благодать в тягость. А земли Бородинские – ох, благодатные! Что и пером не осилить. А зачем пером? Вот и перебрались. Благо работа, дававшая хлеб насущный, у обоих не была связана с ежедневной офисной «отсидкой». Вполне хватало пару раз в месяц бывать «по делам» и «с визитами». Всё остальное время ограничивая общение с миром людей, поголовно поражённых если не синдромом хронической усталости, то симптомами персистирующей бессмыслицы. Лошади, собаки и деревья куда лучше людей. Но добычу обменного эквивалента на обслуживание себя, а также лошадей, собак и деревьев ещё никто не отменял.

Секрет покоя тонок. А здесь – и земля поможет. Так что вполне они были довольны своей жизнью. И собака у них была вполне довольная жизнью. А как ощенилась, так и вообще. Ну и что, что все щенки как щенки, а у одной крохотной сучки…

«На солнышко выносить почаще и вылизывать потщательнее. А может, даже и хрящик с косточки как будто забыть у неё под носом. Это ведь не трудно. Поломанная она какая-то… На лапы вон весь день смотрела…»

Рослый крепкий мужчина сидит на деревянном настиле перед газоном и разглядывает выводок, впервые вытащенный на мягкое сентябрьское солнце. Пока новоявленная maman нарезает круги вокруг дома, по дороге вспахивая мощными лапами газон.

«Хозяину можно доверять. Он никого не обидит. Потому что он бог. Он такой на свете один!»

– Саша! Ну, иди же!

– Иду, Мить!

Псина, соскочив с очередного круга, на всякий случай подбегает. Нет-нет, хозяйку она тоже любит. Но всё-таки доверия ей куда меньше, чем богу. Она всего лишь человек…

«Женщина к тому же… Что? Сама сука? Ну, так я сука! А ты – женщина!»

– Да не бойся ты! Ничего я не сделаю твоим детям. Посмотрю только. Твой бог сам меня позвал, слышала? Значит, можно.

Вместо ответа здоровенная «лошадь» уносится на новый «круг почёта». Надо пользоваться вовсю!

«А то снова-здорово – вольер и «кусачки» на сиськах!»

Но между кругами подбегает. Того в нос лизнёт. Этого – за холку возьмёт и на десять сантиметров перенесёт. Ну, так… чтобы просто спокойнее. А ту, что хозяин держит…

«Ну, пока ОН держит – вообще нечего беспокоится!»

– Я их вынес на «палубу», думаю, пока машину помою… Поглядываю, чтоб не расползались. Пока то да сё, отвлёкся… вдруг слышу вой. Да такой, что мурашки… как в кино. Как будто не зверь, а… нечто. Существо. Смотрю, сидит вот эта – не по-собачьему, как-то странно – морду задрала в небо и воет…. Никогда такого не ощущал. Диссонанс. Маленькая, как хорёк, а силища, как у волка матёрого. Да и не в этом дело… Ты же знаешь – у нас тут чуть ли не каждый вечер по деревне собаки воют. Собачий вой – он понятен. Виден, если так можно сказать. От обиды там какой глупостной, от голода или так, с луной поговорить, а тут… Хочешь верь, хочешь нет, а мне показалось, что человек стонет. В отчаянии, понимаешь?.. Жаль, ты не слышала.

– Мальчик или девочка?

– Сучка вроде… Как будто в ней что-то прорвалось, понимаешь? Меня прям осенило – а вдруг она не собака вовсе… Нет. В смысле, собака, конечно. Но вдруг душа… память-то ещё свежа! Каково ей сейчас?.. Особачится, конечно, все мы, знаешь ли… Такие правила. Филогенетика – наука новая, но жизнь-то старее пыли на луне…

– Ну ладно, ладно. Разошёлся. Просто немного не такой щенок. Смешная такая… Ты ещё скажи, что она реинкарнация дочери Тутанхамона… Хотя… На маленького Анубиса похожа. Крохотного такого. Морда узкая, уши острые. Остальные совсем другие… Давай её оставим.

– Она, похоже, больная – смотри, как двигается. Такую и не возьмёт никто… Конечно, оставим!

– Вот и хорошо. А что двигается – так она ещё всего лишь кутёнок. Как назовём?