Джеймс Бейкер - Инжектором втиснутые сны

Когда я вспоминал тот телефонный звонок, я вновь чувствовал ненависть к ней. Но думая о чем угодно еще, по-прежнему испытывал множество совсем других чувств.

В один из дней, когда я сидел в «Тропикане» и думал о чем угодно, Нил позвонил сам. Он был в хорошем, веселом настроении, усугубившем мою и без того тяжкую депрессию. В конце концов он упомянул встречу выпускников, о которой я совершенно позабыл. От самого этого выражения («встреча выпускников») и того, как эту встречу нарисовало мое воображение, меня самым натуральным образом затошнило.

— Похоже, я собираюсь пропустить это событие, Нил.

— Пропустить? То есть как это? Ты же обещал принести пластинки.

Вот это меня встревожило:

— Я никогда такого не обещал.

— Разве Гейл Спайви тебе не звонила?

— Нет. В жопу Гейл Спайви, — мрачно сказал я.

— Ну, это я пытался. Господь свидетель, пытался, — он издал быстрый смешок в стиле вегасовских комиков, но тут же глубоко вздохнул, переходя к тону «будем серьезными людьми». — Что с тобой, Скотт? Даже после истории с той прелестной мордашкой…

— Нил, не хочу грубить, но у меня тут в разгаре тренировка с Джейн Фондой, понимаешь, о чем я? А ты сбиваешь меня с ритма.

Я словно увидел, как он снисходительно улыбается:

— Ну тогда ладно, приятель. Но на встречу приходи. Как ни крути, еще половина твоих проблем на тебе висит. Ты с ними еще не расстался. А там оторвешься всласть. Жизнь продолжается, дружище. Пока.

На следующий день мне позвонила Гейл Спайви. Я сразу узнал ее голос, словно и не было всех этих лет: этакий «мышкетерский» [348] Mouseketeers — члены детского диснеевского клуба «New Mickey Mouse Club», участники одноименного телешоу и других диснеевских представлений. полуистеричный голосок. Мне она запомнилась эльфийски-пикантной, в нарядном розовом платье — и почему-то этот образ был связан с сырным запахом пиццы, выблеванной на сиденье стоящего на станции вагона. Может, однажды на свидании «двое на двое» ее стошнило? Некоторые события утрачиваются навсегда.

— А я все собиралась тебе позвонить, Скотти, — и она принялась взахлеб, с неестественным энтузиазмом рассказывать о встрече выпускников, о каких-то людях, чьи имена мне уже ничего не говорили, и под ее пересказ их нудных историй я принялся выковыривать из-под ногтей грязь. В конечном счете все должно было вылиться в самый паскудный, скучный и душный вечер, который только можно было себе представить. Но когда она спросила, не могу ли я принести что-нибудь из музыки нашей юности, я ответил с тем же, что у нее, фальшивым энтузиазмом, словно работал в самые ходовые эфирные часы на студии KRLA в программе «Топ 40» в году этак шестьдесят пятом:

— У-у! Классная идея, Гейл. Обязательно, крошка. Не подведу.

— Ой, как здорово! — взвизгнула она, словно победитель ТВ-игры. — Просто я же знала, что у тебя полно старых пластинок, ну раз ты ди-джей, и вообще. Мы с Перри слушаем тебя всякий раз, как выпадает возможность.

Ну и врушка же ты Гейл, надо же. Держу пари на левое яичко, что в твоем «вольво» на какую кнопку приемника не нажми — все настроено на мягкие мелодии Кристофера Кросса. [349] Cristopher Cross — вокалист и бас-гитарист группы «Ultra-vox».

— Да, у меня с тех времен много чего осталось, — сообщил я. — Например, женских групп полно. «Marvelettes», «Ronettes». «Etteettes». Ну, конечно, «Beehives»… и Би Джейс Кэти и «Соке Bottles». Да, вот уж крутая была группа.

Прямо слышно было, как ее всю корчит:

— Уверена, что бы ты ни принес, это будет то, что надо. Что ж, очень жду встречи с тобой. Ах да, чуть не забыла. Мне нужно будет имя твоей жены для нагрудной таблички…

— Я приду без жены, Гейл. Миссис Кокрэн погибла под колесами разгоняющегося школьного автобуса всего лишь на прошлой неделе.

— О Господи!

— Да, чудо какая жуть. Но так ей было предначертано, — я почувствовал пустоту внутри. — Гейл? Это шутка. На самом деле мы с моей миссис дошли недавно до рукоприкладства. Но я повел себя как настоящий мужчина и подал судебный иск на все ее сбережения, до последнего цента. Ну ладно, давай серьезно. Мне вот нравится мысль пригласить Черил Рэмптон. Ты ведь помнишь Черил, да? Может, у тебя по какой-нибудь случайности есть ее адрес?

Последовала такая долгая пауза, что за это время она могла бы успеть позвонить по другой линии своему психиатру, получить совет, помедитировать, налить стаканчик, сходить в сортир и написать Энн Лэндерс. [350] Ann Landers — журналистка и писательница, ведущая популярной рубрики с советами «на все случаи жизни».

Я уж даже перестал воображать ее реакцию. Когда она, наконец, ответила, ее голос был полон скорби, как в телесериале, что звучало совершенно нелепо:

— Все это так печально, верно? Ей было ради чего жить.

Да ну? Чтобы ее оттрахали еще девятьсот парней? Мы говорили об одном и том же человеке? Может, она понимала что-то, чего я не замечал, например, что Черил предстояло блестящее будущее члена Верховного Суда или ядерного физика, а то и астронавта. Первая шлюха на орбите.

— Да, это уж точно, — подхватил я ее телефонную скорбь. — Она ведь могла бы стать отличным членом семьи Мэнсона, принимай она побольше кислоты и проживи еще лет пять-шесть.

— Думаю, в каком-то смысле стало легче, когда выяснилось, наконец, что произошло, — она не обратила внимания на мой юмор. — А то было совсем как извещения «пропал без вести» из Вьетнама. По крайней мере, теперь люди могут перестать судачить об этом.

Мое сердце запнулось — и заколотилось в декседриновом [351] Декседрин — стимулирующий препарат группы амфетаминов. бешеном ритме:

— Что-что?

— Ну, я имею в виду, когда нашли ее останки.

— Что?! Что нашли?

— Боже мой, я была уверена, что ты в курсе. Это было уже года два назад.

— Где?

— Скотт, у меня еще миллион звонков на сегодня. Может, поговорим об этом на встрече?..

— Гейл, не вешай трубку! Если ты мне сейчас же все не расскажешь, я приеду к тебе и затолкаю твою колли в мусорный бак, и буду ей лапы по одной перешибать. Давай выкладывай, либшен. [352] Liebschen — искаженное немецкое liebchen (дорогая, милая, любимая).

Я представил себе, как ее «мышкетирские» груди бабы средних лет трясутся от страха.

— Обнаружено ее тело, вот и все, — ответила она, задыхаясь. — Скелет. Когда строили эти многоквартарные дома. Вроде бы она носила браслет на лодыжке. Вот так ее и опознали.

— Это новостройки на Эспланаде?

— Да. Помнишь, там были старые многоэтажки? Она была закопана во дворике позади одного из них. Ее нашли, когда рыли фундамент для нового дома.

— Как она умерла?

— Не помню. Да там и был только скелет.

— Ну же, Гейл. Не темни с жизненно важной информацией. Уверен, ты после этой находки полгода ни о чем другом не говорила.