Ираклий Квирикадзе - Пловец (сборник)

– У меня, тетя, ваш адрес. Вы, тетя, наша, верно?! Работаете на нас, верно?! Мне надо несколько фотографий, как балуется америкашка с тобой в постельке. Чтобы взять его за что? За жопу! Называется это «компрометирующие материалы». Мешать я, тетя, не буду. Просверлю вот в этой стене дырочку и уйду, а вечером приду…

Анна взорвалась:

– Откуда ты такой идиот взялся?

Лейтенант невозмутимо постучал в стену, вышел в коридор:

– Откуда взялся? Оттуда, откуда и ты, тетя. Что, новенькая? Еще не ученая? Кто тут живет? – Лейтенант указал на дверь соседней комнаты.

– Никто. Убирайся, гадина, вон!

Лейтенант ударил Анну по лицу:

– Подбирай выражения, жидовка, и не ссорься со мной…

Лейтенант прикрыл дверь соседней комнаты и заперся там. Слышен его свист и звук сверла. Лейтенант вернулся в комнату. Посмотрел на дыру в стене. Остался доволен проделанной работой.

Аккуратно собрал в ладонь кусочки отбитой штукатурки.

– Я приду в шесть. Зайду туда, – он указывает на стенку, – и молчок. А ты не туши свет, когда трах-трах, ладно? Или поиграйся с ним утром, сейчас солнышко рано встает…

К дому Анны подъезжает черная машина. Из нее выходит Наташа. И в этот раз она с огромным букетом цветов. Входит в подъезд, поднимается в квартиру Анны.

– Сделают две-три фотографии, и все… Ничего страшного не произойдет. Я понимаю, когда ты… ну когда тебя ставят раком… неприятно, что фотографируют… Но что поделаешь, «холодная война»…

– Что за «холодная война»?

– В прошлый раз я сказала, что ты дальше своего носа ничего не видишь. Ты стала кричать на меня. А ведь действительно ты ничего не видишь. Война началась, американцы сейчас не друзья, а враги…

– Эрвин – враг?

– Ты знаешь, чем занимается Эрвин Кристофер? Он, как все американцы, как и президент Америки, думает, что СССР сегодня легко уничтожить…

– Так он не думает!

– Эрвин тебя любит, ласкает, но он не может ласкать и любить идею коммунизма…

– Значит…

– Он враг…

Наташа подходит к стене, смотрит на дыру:

– А это наша борьба…

– Какая борьба?

– Я не знаю Филю, но все девочки из «Метрополя» свободно позируют с нужными иностранцами…

– Но я не девочка из «Метрополя». Эрвин для меня не «нужный иностранец», он человек, которого я люблю, и я не могу для Фили, для НКВД позировать с Эрвином.

– Не для Фили и НКВД – для Родины!!!

– Срать я хотела на такую Родину! Слышишь?! Срать!

В московском кабинете консула США под американским флагом сидит пышнотелый, с явной одышкой человек в аккуратном черном костюме. Это консул США. Он перебирает бумаги на своем огромном столе. Напротив сидит Эрвин Кристофер.

– У нее очень плохие документы, – говорит консул. – Проститутка, профессиональная воровка, алкоголичка…

– Это информация НКВД.

– Я обязан был сделать запрос. Вот… в городе Хиве директора кинотеатра… Умарова, Шамиля Алимовича…

– Убила…

– Кирпичом…

– Я ее люблю, и она будет моей женой…

Консул после долгой паузы произносит:

– Кристофер, я знал, что ты увлекся коммунизмом. Я смотрел на тебя и думал: наивный, со временем поумнеет, разберется что к чему. Но увозить в Америку убийцу!!!

Консул молча перебирает бумаги.

– Единственно, что у нее хорошее, – имя… Анна Шагал. Я собираю картины этого художника. Здесь, в России, попадаются от случая к случаю… за бесценок… Она не родственница?

– Не родственница.

– Жаль…

В маленьком кинозале московского кинотеатра сидят Эрвин и Анна. Анна прижалась к Эрвину, целует его в темноте. Эрвин кладет руку на плечо Анны и крепко прижимает к себе.

Они смотрят на экран, где под звуки парадного марша на Мавзолей Ленина поднимается товарищ Сталин. Сталин ласково улыбается, машет рукой десяткам тысяч демонстрантов на Красной площади в день Первого мая. Толпа ревет от восторга. Тянет тысячи рук в сторону вождей.

Анна целует Эрвина:

– Эрвин, я выйду на минутку.

– Куда? Тебе что, нехорошо?

– Нет, хорошо. Я сейчас вернусь.

– Что с тобой?

– Я, кажется, беременна.

– Беременна?

– Да. Американский беби во мне поселился и мучает… Я сейчас, Эрвин.

Анна встает.

– Я с тобой.

– Не надо.

Анна проходит по ряду. Зрителей немного. Она легко выбирается меж узких рядов стульев. Оглядывается на Эрвина, улыбается ему и выходит из зала. Сталин произносит речь с трибуны Мавзолея. Анна не возвращается.

Эрвин быстрыми шагами идет по улице мимо дома Анны. У подъезда стоит фотограф Филя. Он держит в руках чемоданчик, молча провожает взглядом вошедшего в подъезд Эрвина.

Эрвин звонит в дверь. Тишина. Эрвин звонит вновь долгим, протяжным звонком. Дверь никто не открывает.

В провинциальном городе Зубы идет хлопьями снег. Сегодня православный праздник. В церкви идет служба. Люди стоят с горящими свечами. В темном углу поет церковный хор. Среди поющих – женщина, стриженная наголо, в черном мужском пальто. Это Анна Шагал.

Голос ее, красивый, сильный, сливается со слабыми голосами пожилых хористов. На дворе стоит девочка Берта с белым петухом на руках.

Среди небольшого количества прихожан можно узнать Ленина. Он молится. Священник читает молитву. Ленин становится на колени. Хор поет церковный гимн.

После службы в доме священника за столом сидят священник, его жена Ольга, Ленин, Анна Шагал с большим животом, Берта. Тихая трапеза. На столе рыба, соленые огурцы, графин с водкой.

Священник, пожилой человек, слушает нетрезвую речь Ленина:

– Лука… и ты, Анна, я хочу, чтобы вы знали. Ко мне приезжали и спрашивали про Анну, где она… Я сказал: не знаю… они говорят… ее видели в Зубах. Я сказал: я не видел… они мне – по зубам: врешь, сука… Врешь…

– Федор, – с упреком произносит священник.

– Извини, я хотел сказать, что они все знают…

– Может, мне уехать куда? – спрашивает Анна.

– Нет, Анна! В моем доме тебе мир и покой…

Анна вдруг изменилась в лице. Тихо заскулила.

– Что случилось?

Жена священника Ольга посмотрела на Анну и все поняла:

– Началось…

У Анны начались схватки. Ольга подхватила ее и вывела в спальню:

– Горячую воду, много воды.

Священник и Ленин, растерянные, в таких случаях теряется каждый мужчина, ставят на печь тазы и ведра с водой. Слышны крики Анны. Священник идет к спальне. Жена останавливает его.

– Идите в церковь, – командует Ольга. – Я сама со всем справлюсь. Вы мне не нужны.

В пустой, холодной церкви стоят священник и Ленин. Священник громко молится. Ленин повторяет за ним слова молитвы. Входит девочка Берта:

– А у нас американский мальчик родился!

Та же церковь, но в дверях ее видны летняя трава, листья деревьев. Крестят маленького американского мальчика. После крещения вешают ему на шею медный крестик.