Андрей Аствацатуров - Люди в голом

Выражение «гонорняк с гармышем» я услышал в своей жизни впервые, но, тем не менее, о его значении сразу же догадался.

— Нет, — говорю. — Откуда? У меня и девушки сейчас нет.

— Пидором что ли стал?!! — удивленно спросил Калугин.

— Нет, ну что ты…

— Ну, стал и стал, — продолжал Калугин примирительно. — Чего тут стесняться? Кто сказал, что это плохо? Я против них ничего не имею. Мне только не нравится в них одно то, что они пошли на компромисс с природой.

— Митя! — возмутился я. — Я вовсе не стал… гомосексуалистом. Просто мне не хватает настоящей и большой любви.

— От настоящей и большой любви, — с назидательным ехидством сказал Калугин, — бывают либо дети, либо сифак. Это, практически, одно и то же. Потому что в обоих случаях попадаешь на бабки. В твоем возрасте пора бы уже кое-чему научиться, а то всю жизнь будешь всякой херней страдать, как какой-нибудь скунс.

— Почему скунс? — удивился я.

— Сам будто не знаешь почему. Ты мне две недели назад обещал, что мы сядем переводить роман Джойса «Поминки по Финнегану». Да или нет? Я подготовился, достал словари. Слышишь! Словари достал, винища купил… И что? Твоя тупая морда так и не появилась в моей квартире. Ты джойсовед или пидор сортирный, в конце концов?!!

— Митя! — застонал я. — Может, чем-нибудь другим займемся? «Поминки по Финнегану» ведь очень сложный текст. Там двадцать шесть языков перемешано. Слова какие-то странные. Не слова, а гибриды…

— Если бы Джойс такое услышал, — торжественно сказал Митя, — ты от него сразу получил бы в грызло. Мы просто обязаны перевести этот роман. Представляешь, — тут в его голосе зазвучали романтические интонации, — переведем, и у нас будет все: слава, деньги, бабы…

— Бабы мне не нужны…

— Бабы всем нужны! — перебил меня Калугин. — Нет, я чувствую, ты все-таки стал гомосексуалистом. Не отнекивайся!

— Ну, хорошо, — сказал я. — Допустим, они нужны. Но прославиться можно как-нибудь иначе.

— Как, например?

— Ну, вот Илья Утехин написал статью о семиотике надписей на сигаретных пачках.

Калугин на секунду замолчал, а потом объявил мне:

— А ты напиши статью о семиотике застегивания ширинки с подзаголовком «Наш ответ Илье Утехину». Всем понравится. А потом за перевод сядем.

— Митя! Мне некогда! У меня диплом по Элиоту!

— Неприятное ты существо, жирмуноид, — резюмировал наш разговор Калугин. — Неприятное и фекальное.

Послышались короткие гудки.

Я положил трубку и снова задумался.

Может, и впрямь бросить Элиота и обратиться к чему-то более жизненному. Или необычному. К тому, что находится рядом и о чем не говорят.

Подумать, например, о ковырянии в носу. Марсель Мосс сочинил в свое время эссе о плевке. А о ковырянии в носу никто написать так и не сподобился.

Или вот Фуко, например. Написал же он историю психов. И что? Стал знаменит. Калугин показал мне однажды книгу, написанную каким-то французом, последователем Фуко. Книга называлась «История экскрементов». Мне очень понравились сама идея книги и ее название. Оказывается, даже у говна есть своя история.

Так почему бы не подумать о чем-нибудь таком же. Например о туалетах.

Туалеты ничем не хуже экскрементов. Даже лучше. Прежде всего у каждого из них имеется своя политическая платформа. А экскременты, кстати, совершенно деполитизированы. Ленин, правда, называл интеллигенцию «жидким говном», но это, скорее, метафора.

Значит, так…

Бывают туалеты-патриоты, туалеты-либералы, туалеты-леворадикалы, и реже — туалеты-олигархи.

ТУАЛЕТ-ПАТРИОТ метафизически наполнен какой-то внутренней евразийской теплотой. Он всегда загажен, и потому посетителю совершенно не обязательно пробираться к заветному очку. Свои дела он может делать где угодно. Достаточно лишь переступить заветный порог и прикрыть за собой дверь. Так реализуется тот принцип свободы, о котором нам постоянно твердят теоретики православия. Один такой туалет-патриот раньше располагался на втором этаже исторического факультета СПбГУ, когда там деканом был некий Фроянов, сторонник русской идеи и отважный борец с происками мирового сионизма. Этот туалет нравился очень многим — в нем ощущалось что-то исконно русское. Между входом и кабинками растеклась большая лужа. Огромная и глубокая. Чтобы ее преодолеть, потребовалось бы небольшое каноэ. Увы, прекрасное и великое недолговечно. Фроянова сняли, а его туалет закрыли.

ТУАЛЕТЫ-ЛИБЕРАЛЫ — это удобные американские туалеты. Скучные и чистые. Асексуальные, как топ-модели и победительницы конкурсов красоты.

ТУАЛЕТЫ-ЛЕВОРАДИКАЛЫ — это те же туалеты-либералы, с одной лишь разницей, что там на полу валяются бумажки, а на стенах выведены разные надписи, типа «Да здравствует Сталин!», или нарисован серп и молот. Такие туалеты я видел в университете Беркли (Калифорния).

ТУАЛЕТЫ-ОЛИГАРХИ отличаются бесперебойной работой. В них обычно стоят унитазы с автоматическим сливом. Такие туалеты обычно располагаются в дорогих гостиницах. Они неинтересны никому, даже сантехникам, потому что в них никогда ничего не ломается.

Кому-то покажется странным, но туалет может сделать карьеру.

У нас на факультете, на втором этаже, был мужской туалет. В конце 80-х с началом политических реформ его заперли. Кабины сломали, писсуары и унитазы куда-то унесли. Сам туалет наспех привели в порядок и превратили в склад, где долгое время хранилась печатная продукция университетского издательства. Так туалет постепенно начал подниматься по социальной лестнице: из отхожего, презираемого места он превратился в склад. Но это еще не все. В начале 90-х там провели капитальный ремонт: поставили железную дверь, внесли стеллажи с книгами, разместили столы с компьютерами.

Склад превратился в научно-методический кабинет. Вот вам пример карьеры туалета. Туалет никогда не отчаивается. Он всегда бодр и оптимистичен. Он знает, что у него есть шанс стать если не научно-методическим центром, то хотя бы складом.

Да что там карьера!

У туалета есть душа!

Зайдите в любой туалет и внимательно прислушайтесь…

Сколько звуков… Капает вода, журчит наполняющийся бачок, шуршит бумага, гудят трубы, подражая голосу старинного органа.

Не пугайтесь! Это туалет пытается с вами заговорить, открыть вам свою душу. Как сказал поэт (правда, по другому поводу):

Язык…

А чем, скажите мне, надписи на стенах туалета хуже надписей на сигаретных пачках? С уверенностью могу заявить, что они лучше. Почему? Потому что в них есть душа, порыв, а иногда даже гордость за свою страну.

Однажды, приехав в Стокгольм, я испытал прилив патриотических чувств, когда зашел в туалет в здании городской Ратуши (то самое здание, где вручают Нобелевскую премию). Там я обнаружил надпись: «Зенит — чемпион!» Она была нацарапана очень поспешно и коряво, но заключала в себе важную мысль: премия премией, но русский человек, особенно если он родом из Питера, здесь не должен забывать о главном. И не важно, что наверху стояли Элиот, Фолкнер, Томас Манн и Анри Бергсон. Важно, что в Питере есть футбольный клуб «Зенит». И он станет чемпионом, опозорив «мясных», «коней» или каких-нибудь «кочегаров»…