Грэм Грин - Наш человек в Гаване

— Знаю, мистер Уормолд. А название переменить нельзя?

— Не позволят. Они им гордятся. Уверены, что ничего лучше и не придумаешь после той знаменитой их рекламы: «Все выбивает, пыль поглощает, пол подметает». Понимаете, они продают с моделью «Турбо» воздухоочистительный фильтр. Ничего не скажешь — здорово сделано, но вот вчера пришла какая-то женщина, посмотрела «Атомный котел» и спросила, может ли фильтр такого размера поглотить все радиоактивные частицы? А как насчет стронция-90? — спросила она.

— Насчет стронция-90 я могу вам выдать медицинскую справку.

— Неужели вы никогда не волнуетесь?

— У меня против треволнений есть свое секретное оружие, мистер Уормолд. Меня интересует жизнь.

— Меня тоже, но…

— Вас интересуют люди, а не жизнь, а люди умирают, бросают нас… простите: я не хотел намекать на вашу жену. А если вас интересует сама жизнь, она вам никогда не изменит. Меня интересует плесень на сыре. Вы не любите решать кроссворды, мистер Уормолд? Я люблю, но он», как люди: всегда приходят к концу. Я могу покончить с любым кроссвордом в течение часа, а вот мое исследование плесени на сыре никогда не будет завершено, хотя человек и мечтает, что в один прекрасный день… Как-нибудь я покажу вам мою лабораторию.

— Мне пора, Гассельбахер.

— Вам надо больше мечтать, мистер Уормолд. В наш век лучше не смотреть в лицо действительности.

Когда Уормолд пришел в свой магазин на улице Лампарилья, Милли еще не вернулась из американской школы, где она училась, и, хотя он увидел сквозь дверное стекло две фигуры, ему показалось, что в магазине пусто. Еще как пусто! И будет пусто, пока не появится Милли. Когда бы он ни вошел в магазин, у него тоскливо сосало под ложечкой, словно где-то внутри работал пылесос. И ощущение пустоты не могли заполнить покупатели, особенно такой, как вон тот, что сейчас стоял у прилавка, слишком лощеный для Гаваны; он читал английскую брошюру об «Атомном котле», подчеркнуто игнорируя приказчика. Лопес — человек горячий и не любит, когда его зря отрывают от испанского издания «Конфиденшл», Он злобно поглядывал на незнакомца и не старался заинтересовать его своим товаром.

— Buenos dias [3], — сказал Уормолд. Он смотрел на всякого незнакомого человека, вошедшего в магазин, с подозрением. Десять лет назад в магазин зашел какой-то человек, сделал вид, будто он покупатель, и ничего не подозревавший Уормолд продал ему шерстяные очесы для полировки машины. Тот был ловким пройдохой, ну а этот… трудно представить себе кого-нибудь менее похожего на покупателя пылесоса, чем незнакомец, который стоял здесь сейчас. Высокий, элегантный, в легком сером костюме и очень дорогом галстуке — от него так и пахло морским курортом и кожаным креслом из какого-нибудь клуба для избранных; так и казалось — он сейчас откроет рот и скажет: «Посол вас скоро примет». Таким людям не приходится самим избавляться от пыли — за них это делает море или камердинер.

— Не понимаю я вашей тарабарщины, — ответил незнакомец. Вульгарное словечко как-то сразу испортило элегантный костюм, словно он выпачкал его яйцом за завтраком. — Вы ведь англичанин?

— Да.

— Я хочу сказать — настоящий англичанин? По паспорту и все такое?

— Да, а в чем дело?

— Всегда лучше иметь дело с английской фирмой. Знаешь, на каком ты свете, понятно?

— Что вам угодно?

— Да прежде всего мне хотелось тут у вас немножко оглядеться. — Он говорил так, словно попал в книжную лавку. — Никак не мог втолковать этому типу…

— Вас интересует пылесос?

— Ну, я бы не сказал, что он меня интересует.

— Вы хотите купить пылесос?

— Вот-вот, старина, вы попали в самую точку. — Уормолд решил, что незнакомец так разговаривает потому, что тон этот, по его мнению, подходит к магазину на улице Лампарилья; развязность никак не соответствовала внешнему виду покупателя. Трудно подражать искусству святого Павла — говорить с каждым на его языке, не меняя при этом костюма.

Уормолд деловито сказал:

— Вы не найдете ничего лучшего, чем «Атомный котел».

— Я заметил тут один, который называется «Турбо».

— И это очень хороший пылесос. У вас большая квартира?

— Да нет, я бы не сказал, что большая.

— Тут, как видите, имеется два набора щеток — вот этот для натирки, а тот для полировки; нет, простите, кажется, наоборот. У «Турбо» энергия воздушная.

— Как это?

— Ну, он… тут так сказано: с воздушной энергией.

— А вот та штучка, она для чего?

— Это двусторонний наконечник для ковров.

— Не может быть! Очень интересно. А почему двусторонний?

— Вы толкаете от себя, а потом тянете к себе.

— Ну до чего только не додумаются! — сказал незнакомец. — И много вы их продаете?

— Я здесь единственный агент.

— Все важные лица непременно хотят купить «Атомный котел»?

— Или «Турбореактивный».

— И правительственные учреждения тоже?

— Конечно. А что?

— То, что годится для учреждения, сойдет и для меня.

— Может, вы предпочитаете нашу «Малютку-не-надрывайся»?

— В каком смысле — не надрывайся?

— Полное название пылесоса: «Малютка-не-надрывайся. Малый комнатный пылесос с воздушной энергией».

— Опять с воздушной энергией?

— А я тут при чем?

— Не петушитесь, старина!

— Лично мне ужасно не нравятся слова «Атомный котел», — сказал Уормолд с неожиданным жаром. Он вдруг встревожился. Ему пришло в голову, что незнакомец — инспектор главной конторы в Лондоне или Нью-Йорке. Что же, тогда они услышат от него всю правду.

— Я вас понимаю. Да, неважно придумано. Скажите, а вы осматриваете машины?

— Каждый квартал. Бесплатно весь гарантийный срок.

— Вы лично?

— Нет, это делает Лопес.

— Вот этот мрачный тип?

— Сам я не очень-то разбираюсь в технике. Стоит мне притронуться к какой-нибудь из этих штук, и они почему-то перестают работать.

— А машиной вы правите?

— Да, но если с ней что-нибудь случается, я зову дочь.

— Ах да, у вас есть дочь. А где она?

— В школе. Разрешите, я вам покажу эту быстродействующую соединительную муфту. — Но стоило Уормолду взять ее в руки, как она тут же перестала соединять. Он нажимал на нее, поворачивал туда и сюда. — Дефектная деталь, — пробормотал он в полном отчаянии.

— Дайте я попробую, — предложил незнакомец, и соединение произошло мгновенно. — Сколько лет вашей дочери?

— Шестнадцать, — сказал он и разозлился на себя за то, что ответил.

— Ну что ж, мне, пожалуй, пора двигаться, — сказал незнакомец. — Рад был с вами поболтать.

— Может, хотите посмотреть пылесос в действии? Лопес вам продемонстрирует.

— Сейчас нет. Мы еще увидимся — здесь или в другом месте, — заявил незнакомец с какой-то дерзкой самоуверенностью и вышел из магазина прежде, чем Уормолд догадался сунуть ему фирменную карточку. На площади, в конце улицы Лампарилья, он растворился в полуденном свете Гаваны, среди толпы сутенеров и продавцов лотерейных билетов.