Эжен Ионеско - Воздушный пешеход

Ж у р н а л и с т. Снова исчез.

1-й а н г л и ч а н и н. Снова появился.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Вот он.

Ж у р н а л и с т (Жозефине). Что вы думаете, мадам, о подвиге вашего мужа?

Ж о з е ф и н а. Я взволнована. Но я в него верю.

А н г л и ч а н е и а н г л и ч а н к и. Исчез. Появился. Снова исчез. Снова появился.

Виден какой-то светящийся шар или ракета, как во время салюта. Шар появляется, исчезает, его скорость

все увеличивается, он летит справа налево, слева направо.

Д ж о н Б у л ь. Тридцать шесть оборотов, тридцать шесть оборотов.

2-я а н г л и ч а н к а. Сорок пять.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Девяносто семь.

1-й а н г л и ч а н и н. Нет, девяносто пять.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Девяносто семь.

2-я а н г л и ч а н к а. Невозможно сосчитать. Он уже не меньше двух раз описал полный круг.

М а р т а. Он движется так быстро, что кажется, будто он неподвижен.

Шар останавливается посередине «неба».

Д ж о н Б у л ь. Действительно, он больше не мечется. Поднимается точно по прямой. Он на полдороге между двумя холмами.

1-й а н г л и ч а н и н. Останавливается. Похоже, останавливается.

1-я а н г л и ч а н к а. Да, останавливается.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Останавливается, чтобы осмотреть окрестности.

Больше не видно ни шара, ни его самого, разве что виднеется крошечная кукла — Беранже в миниатюре.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Он смотрит по сторонам.

Ж у р н а л и с т. Он выше горизонта.

Ж о з е ф и н а (полуиспуганно, полувосхищенно). Не думала, что он способен на такое. Все-таки он собой что-то представляет. Но это опасно.

2-й а н г л и ч а н и н. Он поднимается еще выше.

2-я а н г л и ч а н к а. Еще выше.

1-й а н г л и ч а н и н. Еще выше.

2-я а н г л и ч а н к а. Еще выше!

М а л ь ч и к. Это шарик. Воздушный шарик.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Он подает знаки бедствия.

Ж о з е ф и н а. Господи! Он не упадет?

М а р т а. Успокойся. Ты же знаешь, он сказал, что не может упасть.

Ж у р н а л и с т. Держится, не падает.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Он недоволен.

Беранже (маленькая кукла) увеличивается.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Что он там увидел?

Д ж о н Б у л ь. Что-то не клеится.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Что он увидел?

Ж о з е ф и н а. Что он там мог увидеть?

1-й а н г л и ч а н и н. Что он увидел?

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Его больше не видно.

Ж о з е ф и н а. Его больше не видно. Он исчез.

Сцена медленно погружается в темноту.

Красные, кровавые отсветы. Громкие звуки грома или бомбардировки. В тишине и полумраке луч

прожектора постепенно высвечивает Жозефину.

Что за мания оставлять меня в одиночестве! Он пользуется любой возможностью, чтобы меня покинуть. А ведь он знает, что я боюсь... Прекрасно знает. У меня нет никого во всем свете, никого, никого, никого.

М а р т а (в стороне, меньше освещена, чем Жозефина). Папа есть.

Ж о з е ф и н а. Я одна. Совсем одна, покинутая во мраке, брошенная.

М а р т а. Но посмотри, ведь я здесь.

Ж о з е ф и н а. Я совсем одна в огромном лесу, далеко от всех. Мне страшно.

Журналист и 2-й англичанин, достаточно преображенные, чтобы вызывать удивление у зрителей, но все-таки

узнаваемые, кажутся какими-то персонажами сновидения. Может быть, этого эффекта можно добиться игрой

освещения. Может быть, они наденут маски с собственными лицами. Такое решение представляется наилучшим.

В любом случае, освещением можно изменить цвет их одежды. Журналист и 2-й англичанин пересекают сцену

и разговаривают.

Ж у р н а л и с т. Понимаете, дружба — это надувательство. К тому же она медленно убивает. Презрение — вот благоприятная атмосфера для жизни. Лишь оно может придать нам силы. Презрение — это энергия. Воплощенная энергия.

2-й а н г л и ч а н и н. Значит, нужно презирать друг друга? А я могу вас презирать вежливо?

Ж у р н а л и с т. Так удобнее, но мы презирали друг друга всегда, дружба служила лишь маской для нашей слабости и подавленного, робкого презрения. Мы живем в рациональную научную эпоху. Надо тщательно всматриваться друг в друга, в наши лица, в истину. Для того чтобы хорошо видеть, надо смотреть друг на друга с определенного расстояния. (На ходу слегка задевает локтем 2-го англичанина.) О, извините! Я вас задел. Простите.

2-й а н г л и ч а н и н. Ничего, уверяю вас, ничего страшного.

Ж у р н а л и с т. Понимаете?.. Эта сентиментальность в наше время... В нее уже невозможно верить, мы же не дети. Это смешное и лицемерное слово — дружба — должно быть навсегда вычеркнуто из нашей жизни.

2-й а н г л и ч а н и н. Думаю, вы правы, друг мой.

Уходят.

М а р т а. Говорю же тебе, я здесь. Ты меня не слышишь?

Ж о з е ф и н а. Никого вокруг.

М а р т а. Ты не хочешь меня слышать? Мама, я здесь. И вокруг люди.

Ж о з е ф и н а. Да нет, я слышу. Не надо так кричать.

М а р т а. Вокруг много людей.

Ж о з е ф и н а. Каких людей?

М а р т а. Друзей, у нас столько друзей!

Ж о з е ф и н а. Ты их называешь друзьями? Кто я для них? Кто они для меня? Нет, нет, это не друзья. Пустые предметы в пустом пространстве. Чудовищно непроницаемые, безразличные, эгоистичные, жестокие. Замкнутые в своей скорлупе.

М а р т а. О!

Ж о з е ф и н а. Нет, нет, Марта, конечно, это не о тебе. Но что ты можешь сделать? Ты еще маленькая... Что ты можешь?.. Я совсем крошечная в этом огромном мире. Я заблудившийся испуганный муравей, который ищет своих. Мой отец умер, мать умерла, все родственники умерли. Соседи, которые нас знали, уехали из моего родного города, разбрелись по свету. От них никогда не было ни весточки. Никого, никого больше нет.

М а р т а. Есть другие, все остальные. Есть много людей.

Ж о з е ф и н а. Я их не знаю. Они меня не знают. Чужие... У меня были большие и сильные родители. Они вели меня по жизни за руку. Они ничего не боялись. Шли прямо вперед. С ними мне никогда не было страшно... Раньше мне не было страшно, не было страшно... Только страшно было их потерять. Я все время думала о том, что потеряю их, иначе не бывает. Я знала, знала. И этот день настал скоро, увы, слишком скоро! Я уже давно, так давно одна, они так давно оставили меня одну... Я не привыкла к их отсутствию. И никогда не привыкну. Никогда, никогда... Меня бросили. Мне страшно, так страшно... Я одна, я заблудилась. Меня никто не знает, не любит, я ничего собой не представляю для окружающих. Я для них ничего не значу. Ничего не значу.

М а р т а. Я вырасту, стану такой же сильной, как твоя мать, и буду тебя защищать.

Ж о з е ф и н а. Я защищаюсь, как могу, от этой тревоги. Страх научил меня. Защищаюсь зубами... у меня выросли когти.

М а р т а. Люби людей. Если ты их полюбишь, они перестанут быть чужими. Если ты их не боишься, они перестают быть чудовищами. Им ведь тоже страшно в их скорлупе. Полюби их. И аду придет конец.