Бен Элтон - Слепая вера

— Заключенный очнулся, господин инквизи­тор, — сказал тюремщик.

Траффорд услышал позади себя шаги, и брат Искупитель, обогнув решетку, вновь появился в его поле зрения.

— Ваша жена показала, что вы разместили в интернете чужой родильный ролик вместо своего. Это правда?

— Да.

— Могу я спросить вас — зачем?

— Я считаю, что у каждого есть право на лич­ную жизнь.

— Разве вы не гордитесь своим родильным ро­ликом?

— Почему я должен гордиться естественным событием, в котором нет никакой моей заслуги?

— Потому что Храм велит вам гордиться всеми уникальными особенностями вашей лич­ности, Траффорд, — вашим ростом, цветом волос, вашими мнениями, вашим выбором нательных украшений. Если, конечно, вам нечего скрывать. А вам есть что скрывать?

— Ничего такого, за что мне могло бы быть стыдно, если вы это имеете в виду.

— Тогда вы меня заинтриговали. Если вам нечего стыдиться, скажите на милость, зачем вам право на личную жизнь?

Траффорд ненадолго задумался.

— Оно необходимо мне, чтобы чувствовать себя человеком, — наконец ответил он.

— А может быть, затем, чтобы чувствовать себя извращенцем и еретиком?

Траффорд промолчал.

— А может быть, — продолжал инквизитор, — вы хотите личной жизни, чтобы вам не мешали читать? Что это такое, по-вашему?

Сердце у Траффорда ушло в пятки, когда он увидел в руках инквизитора томик "Происхожде­ния видов", который еще вчера лежал у него под кроватью в обложке популярного журнала с заго­ловком "Чем грозит подтягивание ягодиц? Звезды на пляже — вид сзади".

— Это книга по естественной истории... Я люблю естественную историю.

— Читать работы антихриста Дарвина — это преступление против веры, Траффорд.

— Я знаю. Знаю, что я преступник.

— Где вы взяли эту мерзость, Траффорд?

— Нашел. Я часто нахожу книги. Все время ищу их, и вот... Если смотреть внимательно, их не так уж и мало вокруг. По большей части на черда­ках брошенных домов, ну и на свалках, конечно. Да и прилив чего только с собой не приносит.

Траффорд видел сквозь прутья лицо инквизи­тора и пытался угадать, поверил он ему или нет. Но в водянисто-голубых глазах брата Искупителя ничего нельзя было прочесть.

— Я просмотрел страничку-другую, — сказал инквизитор. — По-моему, это полная чушь.

— Значит, вы и впрямь такой тупица, каким кажетесь, брат.

— Пять, — скомандовал брат Искупитель. Траффорд услышал хлопок и свист рассекаемого воздуха, и тут же его спину вспороло отчаянной болью, какой он еще никогда не испытывал. За этим последовали еще четыре удара бичом, а когда наказание завершилось, он уже плакал и молил о пощаде.

— Сегодня утром, — снова заговорил инкви­зитор, — ваша жена Чантория пришла к своему исповеднику и заявила, что вы сделали Марме­ладке Кейтлин прививку. Это правда?

— Да.

Несмотря на терзающую его боль, Траффорд словно почувствовал прилив сил, когда инквизи­тор переключился с обсуждения книг на другую тему.

— Она сказала, что вы действовали ей напе­рекор, — сказал брат Искупитель. — Это тоже правда?

— Да, она была против. Она просила меня этого не делать.

— Тогда ее, возможно, помилуют. Это будет зависеть от решения Соломона Кентукки и воли народа.

Траффорд заметил, что внимание брата Иску­пителя снова возвращается к "Происхождению ви­дов". Инквизитор опустил глаза и принялся лениво перелистывать книгу, которую держал в руках. Его необходимо было отвлечь, и Траффорд напрягся, соображая, в какую сторону повернуть беседу.

— Если Чантория созналась во всем добро­вольно, — сказал он, стараясь, чтобы его голос не дрогнул, — зачем было так ее истязать?

К его облегчению, инквизитор захлопнул книгу и, презрительно хмыкнув, швырнул ее в жа­ровню.

— Мы должны были выяснить, правду она го­ворит или нет, — пояснил он. — Ведь она, оче­видно, ведьма, а ведьмы хитры.

— Она не ведьма.

— Она позволила добрым людям из вашего прихода уверовать в ее святость, тогда как на са­мом деле жила в союзе с еретиком и дьявольским ребенком. Разве это не ведьминские козни?

Траффорд не ответил. Силы покидали его вмес­те с кровью, сочащейся из глубоких ран на спине.

— Кто делал прививку вашей дочери? — спро­сил инквизитор нарочито небрежным тоном, и по этому вопросу Траффорд понял, что подлинные испытания еще впереди.

— Я его никогда не выдам, — ответил Траф­форд. — Он пытался спасти мою дочь. Я ничего вам не скажу.

— Скажете, Траффорд.

— Никогда.

— Десять, — сказал инквизитор.

После десяти очередных ударов хлыстом Траффорд едва не потерял сознание. Затем ему вы­жгли на животе и ягодицах слово "еретик". Затем его растянули на дыбе.

Превозмогая адскую боль, Траффорд старался все время удерживать перед своим мысленным взором лицо Сандры Ди. Это ради нее он терпел муки. Пока речь идет о Кассии, брат Искупитель не доберется до тайны библиотеки. Если же это случится, Сандру Ди тоже схватят. Траффорд даже начал надеяться, что умрет раньше, чем палачи сломят его сопротивление, и таким образом уне­сет свою тайну в могилу.

Распяв Траффорда на дыбе, мучители пропус­тили ток через его гениталии и стали по очереди вырывать ему ногти.

Этого он уже не вынес.

— Довольно! — выкрикнул он. — Имя, кото­рое вам нужно...

— Кассий, — произнес инквизитор.

Траффорд был ошеломлен. Он попытался хоть немного прояснить багровую сумятицу своих мыслей.

— Не понимаю, — наконец прошептал он.

— Что же здесь непонятного? — спросил брат Искупитель. — Человеком, который воткнул в Мармеладку Кейтлин отравленную иглу, был ваш коллега Кассий. Я знал это с самого начала. Все страдания, которые вы перенесли, были напрасными. Мне просто хотелось проверить, как долго вы продержитесь. Можете считать это про­фессиональным любопытством.

— Но...

— Не будьте наивным, Траффорд. Разумеется, мы всё знали. И вы сами поняли бы это, если бы немножко подумали, вместо того чтобы корчить из себя героя. Когда вы впервые сообщили Чантории, что к вам обратился вакцинатор? В день физиприса. И вы еще добавили, что он ваш коллега. Вы сказали ей, она — нам. Далее мы очень легко вышли на Кассия, действуя обыкновенным мето­дом исключения. К несчастью, он оказался сооб­разительнее вас.

— Он сбежал?

— Он умер.

— Вы убили его?

— Он сам убил себя. Сразу после вашего ареста. Отправился в мужскую зону отдыха с ду­шевой и принял яд. Он понимал, что его ждет.

Траффорд ничего не сказал, но душа его, не­смотря на ужасную боль, радостно встрепенулась. Кассий — настоящий герой! Если бы его схватили и пытали, сколько людей могло бы пострадать — вакцинаторы, гуманисты, а с ними и Сандра Ди! Но он защитил их, заставив себя замолчать пре­жде, чем его заставили говорить.