Цеханович Геннадьевич - Умирать страшно лишь однажды

– Товарищ подполковник, здесь я оборудую запасной наблюдательный пункт и сейчас пристреляю несколько целей, но основной пункт будет у тригопункта.

Обсудив детали взаимодействия, Беляев выбрал цель и уже второй миной попал по зданию, находящееся на территории складской зоны с разветвлённой сетью железнодорожных путей. Второй целью оказался отдельно стоящий дом: мина попала прямо во двор, мигом вышибла взрывной волной все стёкла и завалив ворота. Пристреляв ещё несколько целей, Беляев вновь скрылся в зелёнке, а Тимохин вызвал свой танк. Мы вернулись на дорогу, по которой заходили и встретили танк. Народу было полно: Малофеев и Тимохин расположились на башне, а я сел впереди её, рядом с люком механика-водителя, считая что это самое удобное место. Но уже через сто метров движения я пожалел, что сел сюда. Ветки, мелкие и крупные, от стоявших вплотную к дороге деревьев, норовили ударить меня, хлестнуть по лицу или вообще скинуть с брони под гусеницы. Мелкие ветки я отводил от себя руками, от более крупных пытался уворачиваться, а если не получалось ложился на броню и плотно к ней прижимался, ощущая как ветки цепляют меня за одежду и тянут вниз. Остальные, кто разместился за башней веселились, приседая на корме, пропуская ветки над собой. За пятнадцать минут, что мы двигались по зелёнки, я получил по полной программе: лицо было исцарапано, левая щека распухла от удара веткой и во многих местах порвана одежда.

На высоте ИМР уже догорало, рядом сидел угрюмый Яблоков. Я его посадил к себе на ПРП и мы уехали на командный пункт. Здесь меня встретил возбуждённый Чистяков, который вернулся из первого батальона.

20 декабря 1999 года. День 18 декабря прошёл спокойно, а вечером залихорадило. На совеща-

9:50 нии генерал-майор Малофеев довёл до нас информацию, что на днях

начинается зачистка Грозного. Причём, зачистку будут проводить внутренние войска. В частности, на нашем направлении планируется проход через Кирово 34ой бригады ВВ и подразделений чеченского лидера Гантемирова. Эту информацию мы восприняли скептически: зачистку можно проводить в населённых пунктах, где нет организованного сопротивления. Где есть необходимость в проведении лишь проверки паспортного контроля, в аресте одиночных, одиозных фигур, замаранных в преступлениях. А здесь хорошо укреплённый город, с подготовленной и развлетвлённой системой обороны. Противник, который прекрасно знает городские кварталы и готовый драться за каждый дом и улицу.

Здоровый скептицизм вызывал и невысокий уровень подготовки ВВэшников, которые по своей сути предназначены для других действий. Ну, а гантемировцев в расчёт и вовсе нечего брать.

Сама лихорадка началась в 23 часа: офицеры группировки обустроившись начали вникать в дела и, поняв степень своей "ответственности и значимости", стали всех "дёргать". Откуда-то поступила информация, что боевики попытаются напасть на наш тыловой район и на огневые позиции дивизионов. В довершении всего поступила информация об обстреле одной из рот 3го батальона, но мотострелки успели засечь позиции у населённого пункта Андреевская Долина, откуда бандиты вели обстрел. Мгновенно отреагировали и огнём первого дивизиона нанесли огневое поражение по четырём целям, после чего обстрел мгновенно прекратился. Убедившись, что задачи на ночь поставлены все и ещё раз, предупредив по телефону командиров дивизионов об усилении охраны и о возможности нападения боевиков на огневые позиции, я ушёл к себе в салон. Но в 12 часов ночи меня внезапно вызвали на ЦБУ, где я застал двух хмурых подполковников.

– Товарищ подполковник, почему вы отсутствуете ночью на ЦБУ? – Холодным тоном задал мне вопрос высокий подполковник.

Проигнорировав вопрос офицера, которого видел в свите Малофеева, я прошёл к Гутнику, дежурившему в это время: – Володя, всё в порядке?

– Товарищ подполковник, всё в порядке. А вызывали вот они, – Гутник стоял у стола и кивнул на подполковников, которых покоробило моё невнимание к их персонам.

– Товарищ подполковник, это я вас вызывал. И снова задаю вопрос – почему вы отсутствуете ночью на ЦБУ? – Высокий подполковник невозмутимо смотрел на меня, искренне считая что имеет право задавать вопросы. Но не на того напал.

Я повернулся к оперативному дежурному с интересом наблюдавшим за назревающим конфликтом: – Сергей, а что это у нас за посторонние оттираются на ЦБУ?

– Оперативный весело засмеялся: – Да, это офицеры штаба генерала Малофеева…

– Старший лейтенант, вы чего ржёте? Что тут за цирк устроили? – Подполковники возмущённо вскочили с табуретов и забегали по палатке, обещая страшные кары на голову старшего лейтенанта и обещая другим большие неприятности. А, услышав от меня указания Гутнику, больше не тревожить по пустякам, офицеры пулей вылетели из палатки.

В два часа ночи опять прибежал посыльный и передал указание прибыть на ЦБУ, но я не пошёл. Утром я узнал, что по приказу подполковников был обстрелян вторым дивизионом рентранслятор, с чем прекрасно справился Гутник. Подполковники из свиты Малофеева неприязненно поглядывали на меня издалека, но не "связывались" со мной, решив разобраться со мной при более удобных для них обстоятельствах.

Позавтракав, я выехал с Чикиным выбрать новое место под огневые позиции дивизионов. Поплутав немного среди холмов, мы нашли прекрасное место, где отлично могли развернуться два дивизиона со всей своей техникой. Сначала перемещается второй дивизион, а на следующий день первый. Обговорив все детали перемещения, я вернулся на КП полка, а в 11 часов началось перемещение уже самого командного пункта на новое место, чуть дальше огневых позиций дивизионов. Прибыв на место я поднялся на ближайший холм и увидел в полутора километрах от КП заводскую зону Грозного с возвышающими за бетонным забором заводскими корпусами, высокими трубами и другими деталями промышленного пейзажа. В трёхстах метрах от забора проходил передний край третьего батальона, левый фланг которого заканчивался у дороги ведущей от Октябрьского к Андреевской Долине.

Внимательно оглядев окрестности, я собрался уходить, но в этот момент на противоположной стороне холмов взорвался гигантский резервуар с нефтью. Даже на расстоянии в полтора километра моё лицо опахнуло жаром, а пламя взметнулось на высоту до двухсот метров. Зачарованный игрой громадных, багровых языков пламени и чёрным шлейфом пламени, заполнившим половину неба, я долго простоял на вершине холма пока не продрог от холода.

К вечеру командный пункт окончательно расположился на месте и поступило сообщение, что сегодня ночью через расположение соседнего 15 мотострелкового полка из Грозного в сторону гор прорвалось до 40 боевиков, а при штурме Новых промыслов погибло 14 и было ранено 42 наших военнослужащих.