Федор Шахмагонов - Гость

Я объяснил, что работал на Севере, подал ему трудовую книжку и водительское удостоверение.

— Ничего… — протянул он. — Первый класс… Большие машины водил? Так вот, — заключил он, — запросим на тебя характеристику. Анкету заполняй, а мы подумаем!

И его глазки-буравчики уставились на меня.

— Я, Игорь Иванович, человек понимающий! С Севера иду сюда не заработок искать, надоело жить в лесу с медведями… Вы мне помогите, а я вам!

— А чем ты мне поможешь? — спросил Кондалаков. — Что у тебя за власть в руках? Или ты скрытый принц? Оклад мне повысишь своей властью?

Надо же, сам об окладе заговорил… Я уже заранее приготовил тысячу рублей крупными купюрами, в конверт их уложил, конверт запечатал.

Я вынул конверт из кармана и положил на стол.

— Говорю вам, Игорь Иванович, я человек понимающий…

— Тю, сдурел! — воскликнул он. — Кто же это так делает!

Но конверт кинул в ящик стола.

— Иди! Завтра зайдешь! Тогда и поговорим… Я ушел.

Пойдет на меня доносить? Завтра? Нет, ни сегодня, ни завтра не пойдет! Если бы захотел в милицию обращаться, то самое время, когда у него в кабинете был, а конверт лежал на столе.

Утром он мне передал анкету. Я ее заполнил. Он прочитал ее внимательно и спросил полушепотом:

— Как с пропиской? Оформил?

— Надо сначала устроиться с работой!

— Ладно! Прописку я устрою, у меня есть друзья где надо! Кто-нибудь из наших знает тебя как водителя?

— Соколов…

— А-а-а… Понятно! Характеристику можешь не просить. Сами тебя здесь узнаем. Иди к механику, договаривайся о рейсе. В первый рейс пойдешь напарником с Соколовым…

Паспорт и трудовая книжка остались у Кондалакова. Последние волнения, последний мой рубеж. Ночью в доме не ночевал. При доме небольшой садик, в садике сарай. В сарае я оборудовал засаду. Постелил сено, там и сторожил, засыпал только к утру. Ждал, что вот-вот подъедет на машине милиция и постучит в дверь.

Трое суток не спадало напряжение.

Наконец решился, позвонил Кондалакову. Разговаривал он со мной ласково:

— Молодец, милый, что с утра позвонил! Готовься завтра в рейс. Зачислен с сегодняшнего дня… Иди к механику.

Но я не переставал опасаться. Под пиджаком пришил лямку, на ней пистолет. Выхватить и пустить в ход секундное дело. Вошел в кабинет к Кондалакову, он молча протянул мне приказ о зачислении шофером автобазы и паспорт с отметкой милиции. Проскочил в игольное ушко!

Мне помог невероятный, редчайший случай. Я благополучно проскочил сквозь первый разговор с Соколовым. Надо же, чтобы он сидел за рулем тягача именно этой фирмы, чтобы я его повстречал на дороге, когда разрегулировался компрессор, чтобы он проникся ко мне уважением, чтобы он по натуре был добрым и отзывчивым человеком.

Надо было случиться, чтобы кадровик Игорь Иванович Кондалаков оказался взяточником, а механик автобазы — человеком, беспредельно доверяющим Соколову.

На этом пункте, на фигуре Кондалакова, вспыхнул наш первый спор со следователем.

— Как вы считаете, Сергей Тимофеевич, — спросил меня следователь, — устроились бы вы на работу, если бы не попался на вашем пути Кондалаков?

— Не знаю… — ответил я без особой уверенности. — Быть может, и не устроился бы… Но если бы не Кондалаков, наверное, нашел другого такого же.

— Это как сказать! — отпарировал следователь. — Такие люди, точнее сказать, отбросы общества, могут быть в любом мире…

— А может быть, потому, что они безнаказанны… Если бы вы не нашли меня, вы не нашли бы и Кондалакова!

— Такого рода преступления не входят в круг наших забот… Его давно нашла милиция, но по нашей просьбе некоторое время его не трогали! Из-за вас не трогали… А вы очень старались, чтобы мы вас никак не нашли. Вы даже шли на обман своих руководителей, лишь бы не попасть в поле нашего зрения… Вернемся к приказам встретиться с вашими спутниками, которые вы получили уже после установления связи с вашим штабом…

— Вы хотели меня поймать с помощью своих коллег?

— С их помощью мы удостоверились, что вы в нашей стране… Теперь мы знаем, что вы им не доверяли, поэтому и не являлись на свидания. Тогда нам многое было непонятно! Милиция напала на след взяточника. Начали пересматривать его дела и натолкнулись на вас. В милиции сразу установили, что ваша трудовая книжка фальшивка… Еще легче оказалось установить, что фальшивка и ваше водительское удостоверение… Милиция передала нам фотографию из личного дела. Ваши коллеги опознали вас. Все просто, Сергей Тимофеевич! Но мы не торопились с арестом, нам надо было приглядеться к вам, к вашей работе, к вашим знакомым, поэтому был отсрочен и арест Кондалакова…

Город еще спал, когда мы с Володей Соколовым тронулись в путь.

Дорога из Рязани в Москву скучноватая. Поля да поля, придорожные деревни.

Наконец вот и кольцо вокруг Москвы. Инспектор ГАИ дал знак остановиться.

Я запустил руку за борт пиджака и положил ее на рукоятку пистолета. И пока Соколов объяснялся с милиционером, меня бросало то в жар, то в холод. Мы не нарушили правил движения: почему он нас остановил?

Милиционер проверил путевой лист, водительское удостоверение, заглянул и в фургон и махнул жезлом, разрешая движение.

— Здесь всегда проверка! — объяснил мне Соколов. — Если идешь порожняком, могут дать попутный груз…

Пообедать мы остановились на восемьдесят четвертом километре от Москвы, в придорожной столовой.

Соколов подошел к буфетчице как к старой знакомой. Он передал ей какой-то сверток, она расплылась в улыбке и горячо его поблагодарила.

Он подозвал меня и познакомил с буфетчицей.

— Просила меня, — объяснял он, — достать лекарство. Его трудно здесь достать, а в Риге всегда есть. Будут тебя просить, тезка, постарайся за меня.

Пообедали, вышли на площадку, где стояла наша машина. С площадки был виден памятник. В дороге Соколов несколько раз упомянул, что мы будем обедать «у Зои». Как я должен был истолковать его слова? «У Зои» — стало быть, у какой-то знакомой Соколова. Вопросы задавать не стал. Когда он знакомил меня с буфетчицей, он не назвал ее, я мог предположить, что она и есть Зоя.

По площадке двигалась толпа пионеров. У вожатого через плечо был перекинут на ремне магнитофон, в руке он держал микрофон для записи. Вожатый вдруг направился к нам, пионеры мгновенно окружили нас.

Вожатый поздоровался и объявил:

— У нас, товарищи, экскурсия по местам боевой славы. Пионерский отряд имени Зои Космодемьянской. Мы решили опросить здесь случайных прохожих, что они думают о подвиге Зои. Скажите, вот вы, — он обратился к Соколову и ко мне, — вы здешний или проездом? Я ответил, предчувствуя опасность, но еще не догадываясь, с какой стороны она грянет.