Валентина Гончаренко - Чародей

— Она уже на третьем курсе, раньше же посещала институт, дочка. оставалась с кем-то. Почему сейчас привезла ее сюда?

— Знаешь, какое у нее главное увлечение? Она любит меха. В магазине, на рынке без конца их рассматривает… Готовится стать специалистом по пушнине… Специалистом высшего класса, чтобы участвовать в международных пушных аукционах… Для этого она хочет изучить пушной промысел с азов, собирается проходить практику где-нибудь в Приморье, на Курилах, Сахалине, Камчатке или в таежных пунктах приема пушнины в Восточной Сибири, поэтому Аленку придется оставлять надолго. Привезла, мол, девочку только ради ее благополучия. Пусть побудет с отцом. Все это пустые слова. Ничье благополучие ее никогда не волновало. У нее одна цель — сломать мне жизнь, чтобы распластать меня и превратить в грязь… И, наверное, смогла бы это сделать, если бы я не попал в твою школу… Я правды не рассказываю, а окружающие, и мои родные в том числе, винят во всем меня. Нас давно бы развели, если б было ее письменное согласие на развод. Трижды брал в нашем суде образцы таких заявлений… Пошлю ей на подпись, а она порвет заявление, несколько клочков вложит в другой конверт и отправит мне обратно. Убил бы гадину! Слава Богу, не ослеп окончательно от разочарования. Нашел тебя. Жизнь заиграла самоцветами… Каждый пустяк, как драгоценность… Помнишь, как я первый раз поцеловал тебя как жену? Губки твои робко-робко шевельнулись, но так по — женски радостно! Я очумел от счастья! Дрожишь вся от волнения, плачешь, а я ликую…. Убедил, что ты жена моя, единственная! Родная! Очумел и не заметил, как очутился дома, в саду…. Не до сна! Хожу и ликую! На рассвете нафабрился и к тебе… А она изволит почивать до обеда. Дождался, наконец. Гляжу, стоит босиком у двери, удивляется, откуда я свалился. Сбегала домой и говорит: "Давай завтракать!" Жена зовет завтракать! Признала мужем! Весь мир стал голубым и зеленым!… Руки сводит судорога, так бы задушил в объятиях, но нельзя… Школа… Целый день терпел адовы муки, но сидел ангелочком и писал бумажки…. И так много дней… Подвиг! Но зачем сейчас толкать меня на подвиги молчания и терпения? Зачем хочешь скрыть от меня самую большую радость?

— Я ничего от тебя не скрываю!

— Ты могла за моей спиной подговорить Женьку на подлость, но никакие силы не спрячут от меня моего сына! Он уже завязался… А ты молчишь… Я же был женат, девочка, и кое- что в этом плане мне известно… Ну чего ты снова расплакалась, лебедушка моя ненаглядная! Боялась меня огорчить? Дурочка моя наивная! Это же великая радость дать жизнь сыну, продолжателю рода Осадчих! Ты заметила, когда?

Я, краснея, кивнула.

— Казак-разбойник и полонянка? Да?

Я снова кивнула и покраснела еще сильнее.

— Казак будет самой высокой пробы!

— А если казачка?

— Не беда! Второй, третий, десятый… Все равно казак будет! Только ты ничего не затевай без моего ведома. Никуда ни на какие встречи не ходи, слушайся своего владыку и повелителя! А он возжелал крепко поужинать…. Корми, жена, своего великолепного мужа, иначе он тебя проглотит…. Знаешь, я недавно задумался, как понимать слова "родной муж", "родная жена" и обнаружил интересную штуку. Жены и мужья делятся на две категории — приштампованные и родные. Верка с Иваном — это приштампованные муж и жена, мы с немкой тоже. А вот мы с тобой — родные супруги, хотя не расписаны. Что соединяет приштампованных? Расчет, постель, привычка и дети. Внешне иногда это выглядит очень привлекательно. Родные супруги не соединены, они слитны в духовном единстве. В самом высоком и чистом понимании этих слов. И тут есть постель, дети и привычка, но они другого качества, другого уровня и не играют главной роли. И совсем нет расчета. Я поражался, когда из госпиталя жены забирали искалеченных мужей, иногда просто обрубки человека, и увозили домой не помощника, а дополнительную тяжелую обузу. И это в военное лихолетье! Конечно, это родные жены. Я долго недоумевал, почему ты из-за какого-то, на мой взгляд, пустяка так горько расплакалась. "Полтава", разговор после дали тебе ощущение этой высшей близости между нами, возникшей еще в школе, но нами незамеченной. Там возле трубы ты первая поняла, что оно есть между нами, это родство, и открылась предо мной, готовая принять мою душу. А я, поддатый остолоп, затоптал твое доверие и убил надежду на высшее единство. Оно было в нас, я спьяну его не оценил и получил по заслугам. А какая радость выпала мне на долю, когда понял, что я у тебя первый и единственный! Лебедушка моя ясная! И ты у меня тоже первая и единственная. Монахом не был, грешил, случалось, сам проявлял инициативу, чаще отвечал на нее… Война выкосила мужиков…. Но ни одной девичьей судьбы не сломал. Такого греха на мне нет. Ты первая и единственная…. Сына мне подаришь, и не одного, минимум трех, а дочек сколько получится… Ну, чего ты опять растрогалась! Все будет так, как я сказал.

После ужина мы по заведенной привычке посидели на наших ступеньках.

Вспомнили разные романы между учителями, которые когда-то потрясали наше воображение. Юрий уехал учиться после седьмого класса, а самый драматически- скандальный роман закрутился на моих глазах между директором школы Николаем Петровичем и десятиклассницей Марией Котляровой. В восьмом классе ее заприметил брат Николая Петровича Саша, наш одноклассник, и они вместе учили уроки в директорской квартире при школе. В десятом классе Мария влюбилась в Николая Петровича, продолжая бывать в их доме, как подруга Саши. Весной на уроке физкультуры она потеряла сознание. Врач "скорой" обнаружил у нее пятимесячную беременность.

Кто говорил, что был сделан аборт, кто утверждал, что случился выкидыш, Маша две недели пролежала в больнице. Жена Николая Петровича, бросив трехлетнего сына, уехала к родным в Подмосковье. После больницы Маша поселилась в директорской квартире новой хозяйкой дома. Саша почернел от горя, перестал бывать дома, почти все время проводил в школьном интернате, там и спал и столовался. Мама работала там поварихой и очень жалела его. Николая Петровича сразу не сняли с работы: экзамены на носу. Летом его перевели директором затерянной в горах средней школы на севере республики. У Маши детей больше не было. Воспитывала пасынка. Саша, получив аттестат зрелости, поступил в военное училище и погиб в первый год войны. Николай Петрович был женат, полюбил свою ученицу, но их не разлучили, перевели подальше и оставили в покое. Наш грех намного меньше, есть надежда, что и нас не разлучат. Юрий повеселел. Вдвоем вспомнили песни, что певали в школьные годы. "Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов". "Кто привык за победу бороться, с нами вместе пускай запоет. Кто весел, тот смеется, кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет!"