Алексей Колышевский - Взятка. Роман о квадратных метрах

Здесь я вновь, уже в который раз сделаю маленькое отступление от своего бесхитростного рассказа, от полузастенчивой исповеди начинающего жулика и поясню все то, о чем я только что рассказал. Вот, значится, как все будет устроено, когда вы надумаете построить свой дом и наймете кого-нибудь вроде меня (хотя, разумеется, не такого интеллигентного и с виду порядочного парнишу: я никогда не был вполне «в формате» для прораба, иначе, уверен, Алла не клюнула бы на меня).

Итак, вам предоставят смету, в которую включат расценки на стройматериалы и стоимость работ. Все расценки на стройматериалы будут завышенными. Если же в вас опознают «прошаренного» в строительных вопросах чела, то в смете могут быть указаны реальные цены на материалы, но вы никогда не узнаете, каков размер скидки, которую ваш прораб получает в той фирме, где он собирается все это закупать. То есть когда вы доверяете покупку стройматериалов (а они совсем не дешевы, как и все, что имеет отношение к стройке) прорабу, то будьте уверены, что он заработает на этом в любом случае, или, как принято говорить, «по-любому». Кстати, «по-любому» – это, кажется, преферансный жаргон. А может, и нет. Да и черт с ним.

Примитивный прораб, тупой и приземленный тип, который встречается чаще всего среди украинцев, умеет только закупать все на рынке, где просит у торговцев вписать ему в товарный чек такую-то и такую-то завышенную им самим в алчном раже выдуманную сумму. Как правило, если его берут за мягкое, отборным салом накачанное место – этот парень начинает мямлить что-то вроде «ну там все так стоило», «я не знаю, шо там так все стоило», «шо-то там все вот так стоило» и нести прочую, недобросовестно сфабрикованную пургу. В начале девяностых из прорабов-«невозвращенцев», то есть тех, кто, покинув родные края, поехал жулить в Россию в надежде найти пару-тройку сладких лохов, самый высокий процент был как раз среди украинцев. Их убивали не потому, что они жульничали, их убивали потому, что невероятно бесила их тупая, непрошибаемая упертость. Жулик должен быть обаятельным интеллектуалом с легкой глазурью мизантропии и склонностью к анализу. Тогда он проживет долго и умрет своей смертью от стенокардии в возрасте семидесяти шести лет, и кишечник его расслабится, и те, кто будут обмывать его после смерти, вознесут свои молитвы наравне с хулой. «О, наш господин! И после смерти своей ты умудрился всем поднасрать, да упокоит тебя Господь на злачных своих пажитях, и ныне, и присно, и во веки веков, аминь».

Да, воистину все, кто строится, наколбасив для этого незнамо где изрядное количество денег, при посредничестве прораба части этих денег навсегда и в безвозмездном порядке лишаются. Наварившись на стройматериалах посредством завышения цен в смете, прораб элементарно покупает их меньше, чем нужно, и потом, когда раздосадованный непомерными тратами заказчик вопрошает, почему же «не хватает», то прораб лишь разводит руками и говорит что-то вроде «Чего же вы хотели? Это стройка. Здесь никогда нельзя учесть всего». Или же есть еще один способ, когда в смете заведомо указывается завышенное количество материалов, а излишек элементарно тырится. В Аллином случае я не мог поступить таким образом, ведь я все еще не знал, что именно я буду строить. Кстати, я сполна получил деньги за курсовик Рубена, доставшийся мне бесплатно, и, по мере того, как я с азартом игрока в игровые автоматы, нажимал на калькуляторе кнопку «плюс», глаза мои увлажнялись от умиления, а мошонка волнительно сжималась, ведь никогда еще я не держал в руках такой внушительной суммы. В смете, в графе «работы», мною, как и положено, был учтен каждый чих, каждый пук, каждый ик и каждый чес. На самом деле ни за какие мелкости я рабочим не платил. Вот, например, смета на фундамент, многие пункты в которой – плод моего собственного творчества:

– «земляные работы комплексные»,

– «земляные работы специальные»,

– «гидродренаж котлована»,

– «трамбовка дна котлована»,

– «укрепление стенок котлована»,

– «подготовка материала опалубочного»,

– «подготовка арматуры»,

– «бетонирование арматуры»,

– «вязка арматуры»,

– «сборка опалубки комплексная»,

– «заливка бетона товарного»,

– «разборка опалубки»,

– «гидроизоляция по бетону»…

И еще какая-то хрень. На деле же я плачу рабочим лишь за кубический метр залитого ими бетона. Они заливают вручную, корячатся, надрываются, а я пишу в смете, что при заливке фундамента используется бетононасос, и кладу себе в карман стоимость услуг этого самого насоса, якобы работавшего. А это, между прочим, немало: пятьсот долларов. Кубический метр бетона вместе с работой обошелся Алле в сто пятьдесят долларов, рабочим я уплатил пятьдесят, остальное зажулил. На бетоне я ее тоже нагрел. Самого бетона при этом фактически пошло на фундамент двести тридцать кубометров, а в смете я указал триста двадцать! Вот так, худо-бедно, за какие-то считаные дни я из забитого жизнью нищего, уволенного супервайзера стал обладателем немалого для того времени состояния в размере шестидесяти тысяч долларов, и это при том, что строительство дома еще даже не начиналось! Расслабленный и оглушенный, не верящий своему счастью, я сидел на ящике, смотрел на цифру в калькуляторе и блаженно покуривал. В моей голове роились мысли одна смелее другой. На что истратить такую кучу денег? Купить новую машину? Купить квартиру? Купить… Но я решил ничего не покупать. Я решил подождать, а чего, я тогда и сам толком не знал. Просто сработала интуиция и вера в приметы: никогда не распускай по ветру свои первые серьезные деньги. Потому, что деньги всегда к деньгам. Используй свой первый капитал, пуская его в рост, делай на него дело. Так делают все евреи, надо брать с них пример. Иначе, если ты банально профукаешь деньги на разные сомнительные удовольствия, то сто к одному, что второго случая прихода больших денег может и не быть. Они обидчивы, они имеют свой характер, они любят липнуть друг к другу, эти чертовы, милые, любимые деньжата, денежки, деньжульки.

Работяги сколотили себе жилье из неструганых досок. Узбек Дима, получив из моей неохотной руки то, что причиталось ему как вербовщику, сел в свой милитаризованный грузовик и уехал. Я купил работягам жратвы и рассчитался с электриком, который провел в вагончик лампочку Ильича и установил пару розеток.

– Не сгорите. Я все на совесть сделал, – добродушно пфукал электрик в пышные усы, оказавшиеся у него случайно, так как известно, что электрики в своем подавляющем большинстве вовсе не носят ни усов, ни бороды. С чем это связано, я не знаю, по всей видимости, отсутствие растительности на их лицах – это своего рода внешняя примета их цеха, как, скажем, у панка его ирокез, а у обиженного на весь свет эмо – челка, ниспадающая на ключицу.