Артур Кангин - Запах денег

Девушка быстро переросла передачу “Кудесники телеэфира”. Продюсеры, выдергивая контракты из дипломатов крокодиловой кожи, предлагали ей сольные вояжи по бескрайним просторам нашей страны и не только.

Соглашаться?

За советом Анфиса обратилась к торпедному боссу, вице-адмирала Канарейкину.

Тот замахал на нее руками:

— Конечно! Что тут? Торпеды… Тлен… А ты — мегазвезда! Надежда нации!

Из бюро Анфиса заехала на Арбат и прикупила домашний кинотеатр.

Последнее время она стала забывать телепрограммы. Да и много появилось нового.

А Чехова и Достоевского она забросила в дальний угол.

Ничего, подождут до лучших времен.

А они, уж поверьте, не за горами.

Кинулись искать в последние минуты.

Ну, как же! Такая роскошная, судьбоносная свадьба и без тамады.

Жених, Вася Хряков, дрожащими пальцами перелистывал газеты, яростно въедался в объявления.

Невестушка, Анастасия Сукова, обзванивала подружек, соратниц по свадебному ремеслу.

Ничего!

С хмельной улыбкой на устах в комнату восшествовал папа жениха, Федорович.

— Вот! — потряс он в воздухе каким-то пестрым листком.

— Ну? — истерзанно все выдохнули.

— Моя супруга, ну не дура, швырнула эту рекламу в помойное ведро.

Пропуская мимо ушей некорректные высказывания, домочадцы ринулись к Федоровичу.

Читают:

“Потомственный тамада. Чародей свадебных церемоний. Вдохните в вечный праздник новую жизнь”.

Внизу аршинными буквами добавлен эмейл и номер мобильника.

Настюха сама позвонила чародею.

— Когда? — нежно сбаритонировал тот.

— Прямо сейчас.

— А банкет?

— Через пару часов.

— Где?

— Ресторан “Прага”.

— Ого! Мое любимое место.

Тамадой оказался высокий, черноволосый в проседь мужчина, весьма приятной наружности. Уголки его тонких губ были радушно приподняты.

Он вежливо и дипломатически отстранено держался в загсе.

У жениха от медовой истомы сводило низ живота.

У невесты подрагивали ноздри.

Папа жениха, Федорович, стоял и ухмылялся трезвый, как стеклышко.

Лестница на второй этаж ресторана “Прага” была усыпана лилиями и серебряной мелочью. Перила увиты гирляндами душистого лотоса.

Пиршественный зал поразил щедростью застолья и аристократически вышколенными физиономиями лакеев.

— Только не напивайся, милый! — Настя шепнула на ухо мужу.

— Перед брачной ночью? Да ни за что!

— Ну, рассаживайтесь, гости дорогие! — блеснул зубами тамада, Георгий Алексеевич. — Этот вечер по праву ваш. Вот поросятинка заливная. Наф-Нафы вам улыбаются. Вот щука валдайская, тушеная в сметане. А тут архангельские жирные рябчики. Ядреная морошка. Сладкая клюковка. Ага, тут водочка на меду. Настойка уральская на оленьих рогах. Хороша для подъема потенции. Шестьдесят градусов, заметьте.

— А он ничего! — дохнул перегаром на невестку Федорович, он уже махнул стопочку.

— Спасибо, папа! Тамада — кудесник.

— Папа! — прослезился Федорович. — Дождался!

Напились все быстро.

Тамада, обводя всех бархатными, томными глазами, гортанно выкрикивал тост за тостом.

Жених Вася крепился из последних сил, но потом украдкой тяпнул полный фужер шестидесятиградусной уральской.

— За улыбку оргазма! — с богатейшими модуляциями, провозгласил тамада.

“Что он несет?” — пронеслось во многих в головах, но никакого противодействия не вызвало.

Василий вдруг ошалело пригляделся к молодой жене и она ему решительно не понравилась.

Скуластое лицо, маленькие глазки-буркалы, остренькие, оттопыренные ушки. А грудь! Чудовищно развитая! Вот-вот прорвет белоснежное платье.

“Какую крокодилу подцепил!” — внутренне застонал Вася и отшатнулся в сторону ее подружки, Натальи Рыльниковой.

А вот та — хороша! Глазки голубенькие, губки бантиком. Не девушка, конфетка!

Наташа поймала взгляд Васи, ласково подмигнула.

И Василий не растерялся!

Он опустил руку на Наташино колено и повел ладонь выше, выше.

— За бушующий океан страстей! — с бокалом минералки улыбнулся тамада. Поглаживание Василия он по ястребиному засек, и оно ему явно понравилось.

Вдруг произошло непредвиденное. Настюшенька, молодая жена, сметя локтем посуду, вскочила на стол.

— Маэстро, музыку! — властно приказала она.

Пианист, а за ним уже саксофонист с барабанщиком, завернули что-то чумовое. цыганское.

Настя томно качнула бедрами, провела руками по своей груди, животу.

— Сеанс стриптиза! — пояснил тамада.

— Океан страстей! — облизнул засаленные губы папа жениха, Федорович.

И стриптиз удался на славу.

Мужики сидели с разинутыми ртами. А некоторые смельчаки совали ассигнации за подвязки чулок и резинку трусиков Насти.

Василий возбудившись оголенной женой, взасос, с проникновением языка, целовал Наталью.

Девушка, не будь дура, попыталась расстегнуть Васе ширинку, но парень не давался, что-то пока его сдерживало от окончательного крещендо.

— Наслаждение всесильно! — слоистым голом наполнял зал тамада.

— Гарсон, водки! — заорал папа жениха, Федорович, и указал на зияюще пустой хрустальный графин.

Стриптизерша Настюшенька опустилась на колени и запечатлела жаркий поцелуй свекру прямо в губы.

— А была не была! — толкнув стол брюхом, вскочил Федорович, яростно сорвал с себя клетчатый галстук, накрахмаленную рубашку, черным взбешенным буйволом полез на столешницу.

— Мужской стриптиз! — пояснил тамада. — Браво!

Всё это действо напоминало древнеримскую оргию.

Если бы в зал вошел Калигула, никто бы не удивился.

После бисексуального дуэта стриптизеров, все пришли в страшное возбуждение.

Спариваться стали уже за столом, а затем расползлись поудобнее, посокровеннее, по углам.

Музыканты отшвырнули свои постылые инструменты и занялись длинноногими официантками.

Из кухни вышел жирный, что боров, шеф-повар, и принялся склонять жениха Васю к гомосексуальной связи.

С мучительным напряжением воли притязания повара Василий отвергнул.

Что-то его сдерживало?

Но что?

Точно!

Вася вгляделся осоловевшими глазами в тамаду. Почему он не замечал этого раньше? На черной в проседь голове отчетливо обозначались рога. Маленькие, так сказать, портативные, острые.

Наталья обвила шею Васи, горячим языком лизнула ему мочку уха:

— Я хочу тебя, мой козленок!

Законная жена, Настюха, стала снимать Василию брюки:

— Давай, прямо с двоими?! Устроим шведскую семью!

— Мне в туалет, — судорожно сглотнул Вася и выскочил из-за стола.

В уборной выкурил одну за другой три сигареты, плеснул в морду холодной водой и сразу в зал, к тамаде.