Тама Яновиц - Пейтон Эмберг

Пейтон решила было их выбросить, но потом пришла к мысли, что они могут кому-нибудь пригодиться, и, собравшись выйти на улицу, взяла коробку с собой, а во дворе положила ее на мусорный бак. Когда она возвращалась, то с огорчением увидала, что карандаши разбросаны по земле, мало того — часть их кто-то сломал, но и на этих огрызках можно было различить яркие надписи: абрикосовый, розовый, ярко-красный, вишневый, бледно-желтый, оранжевый, коричневый, черный…

Однажды Барри вернулся домой с работы в возбужденно-приподнятом настроении. Оказалось, что около его офиса машина сбила мужчину, который, правда, сильно не пострадал, отделавшись двумя выбитыми зубами. Травма — по части Барри, и он почти целый день провозился с исстрадавшимся пациентом, оказавшимся англичанином знатного рода, не то лордом, не то маркизом.

— Этот англичанин, полюбовавшись вставленными зубами, пригласил нас завтра на ужин, — заключил Барри повествование, в котором Пейтон по достоинству оценила лишь последнюю фразу.

— А куда? — спросила она.

Барри назвал дорогой фешенебельный ресторан, о котором она знала лишь понаслышке.

Следующий день прошел в многотрудных хлопотах. Пейтон соорудила сногсшибательную прическу, сделала маникюр, не забыла о макияже, а затем погрузилась в приятное размышление: что надеть. Выбор пал на кружевное черное платье, ажурные чулки и сексуального вида туфли на высоких каблуках с ремешками, обхватывающими лодыжки.

В ресторане лорд Генри Бэттен-Бауэри — так представился англичанин — не сводил с Пейтон глаз, и, к ее немалому удивлению, Барри внезапно приревновал. И чтобы выразить это чувство, вовсе ему несвойственное, даже обнял ее за плечи, словно огородив от соперника.

И напрасно. Пейтон где-то читала, что в великосветских кругах считается неприличным, если кавалер не попытается соблазнить или хотя бы обольстить встреченную им даму. А лорд Генри, несомненно, поднаторел в галантном обращении с женщинами. Он соблюдает приличия, — рассудила она, — только и всего. А вот Барри ведет себя, как сквалыга, как владелец бейсбольных открыток, [37] Бейсбольная открытка — открытка с фотографией какого-нибудь известного игрока и сведениями о нем на оборотной стороне. пылящихся в ящике письменного стола, но ни одной из которых он ни с кем не поделится.

Лорд Генри был человек высокого роста с продолговатым худым лицом, рыжими баками и копной косматых волос, придававшей ему вид огородного пугала. Зато руки его с длинными тонкими пальцами могли бы принадлежать знаменитому пианисту. На это сравнение наводила и его диковинная привычка непроизвольно лязгать зубами — казалось, что, орудуя ими, он нажимает на рояльные клавиши.

Произведя столь двойственное сравнение, Пейтон все же склонилась к мысли, что более всего он походит на киноактера. Фамилии киноактрис в ее памяти не задерживались, а вот имена киноактеров она помнила хорошо и даже английских: Лесли Ховард, Питер О’Тул, Алек Гиннесс, Дэвид Наивен. Как и каждый из них, Генри был притягателен, сексуален, хотя и держался скромно и, даже пожирая ее глазами, не переходил границы дозволенного, словно ожидая своего часа. Американец ведет себя по-другому. Он, не теряя времени даром, дает ясно понять, что ты ему приглянулась, или вовсе не уделяет тебе внимания, если пришлась ему не по вкусу.

По словам Генри, он владел в Англии огромным поместьем, раскинувшимся на нескольких тысячах акров. Однако хозяйственные заботы тяготили его. Вот если бы он тоже был доктором! Тогда он присоединился бы к «Врачам без границ» или лечил детишек с врожденным пороком сердца, а то отправился бы в Перу бороться с тамошней малярией. Однако, как со скорбью признался Генри, его удел не так уж и плох. Его младшему брату приходится еще хуже: недавно он занял должность хранителя «личного кошелька» королевы. [38] «Личный кошелек» королевы — ассигнования на содержание монарха из государственного бюджета. Лорд Генри состроил кислую мину.

Пейтон плохо понимала его: то ли он не свыкся со вставленными зубами, то ли говорил с интонацией, присущей только чистокровным британцам. Все же Пейтон решила, что настало самое время задать Генри вопрос и этим затемнить свою постыдную непонятливость:

— Что же, Генри, ваш младший брат хранит у себя сумочку королевы, когда она принимает ванну?

Вопрос повис в воздухе: англичанин отвел глаза.

Пейтон пожала плечами и уткнулась в тарелку, на которой на ложе из засахаренного инжира лежала гусиная печень — на ложе покоилась печень, а не она, и все же, преодолев незначительную преграду, один из ее сосков выскочил на всеобщее обозрение. Пейтон поспешила привести платье в порядок.

— Мы славно провели время, — произнес Генри. — Рад, что познакомился с вами, хотя для этого мне и пришлось настрадаться. — Он начал смеяться одними кончиками губ, как смеются лишь англичане.

Его поместье находилось в Уилтшире, [39] Уилтшир — графство на юге Англии. а его гордостью, как он с удовольствием заявил, являлся возведенный еще норманнами маленький замок, который он реставрировал. Прощаясь, он пригласил Пейтон и Барри провести у него уик-энд, когда они будут в Лондоне.

— У Генри есть друг? — поинтересовалась Пейтон, вернувшись с мужем домой.

— Друг? — удивился Барри. — Генри женат.

Это ей показалось странным, она составила о Генри определенное представление и, оказалось, ошиблась. Однако, бывает, и геи берут себе в жены женщин. Но Пейтон недолго мучилась этой мыслью — лорд Генри был не в ее вкусе.

Барри редко проводил свободное время с Пейтон. После работы он обычно встречался со своими друзьями, а в выходные то ездил на север штата ловить рыбу на муху, то посещал джаз-клуб, являясь членом его правления, то пропадал часами на стадионе, тренируя футбольную команду тинэйджеров. Ни одно из этих занятий Пейтон не привлекало, и она часто оставалась дома одна.

Но вот однажды Барри пригласил Пейтон на маскарад, проводившийся дантистами города в Хэллоуин с благотворительной целью: деньги, вырученные от сбора, предназначались для зубоврачебных училищ.

Пейтон решила пойти на бал в костюме Зубной волшебницы. [40] Зубная волшебница — сказочная фея, которая оставляет монету взамен выпавшего зуба, спрятанного ребенком на ночь под подушкой. Она приобрела крылья в магазине игрушек, а в театральном купила балетную пачку и трикотажный костюм, к которому с помощью латекса приклеила розовые соски, решив, что двух — ее собственных — для волшебницы маловато. Наряд дополнило ожерелье, состоявшее из зубов, вылепленных Барри из пластилина.

Сам Барри решил предстать в облике пасты. [41] Имеется в виду итальянская паста, то есть блюдо из макарон.