Лоуренс Норфолк - В обличье вепря

Следующее, что он почувствовал, — это как его будят. Солнце светило прямо ему в лицо. Над ним стояли Дядя Америка и трое andartes.

— Где она? — спросил он, не сразу поняв, что происходит.

— Мы уходим, — сказал Дядя Америка.

За спиной у него стоял Геракс и смотрел в горы.

Они шли через деревни, где от домов остались только почерневшие фундаменты. Иногда на фундаментах стояли столы и стулья, как будто в этих развалинах до сих пор жили люди. Издалека выстроенная на гребне холма церковь казалась в одиночестве своем сооружением совершенно бессмысленным. Подойдя поближе, они увидели, что дома бывших прихожан рассыпаны вокруг, словно детские кубики. Здесь в буквальном смысле слова не осталось камня на камне. Они миновали склон, усыпанный обломками мебели и разбитой посудой, которые, казалось, упали сюда с неба, потому что ни единого жилого дома, где все эти вещи могли обитать прежде, вокруг видно не было. И обитатели здешние тоже исчезли. Чуть дальше они постояли над ущельем с почти отвесными стенами, по дну которого текла река, и посмотрели вниз. Дядя Америка взял у Сола тяжелый пистолет; выстрел раскатился эхом. Почему именно эти вещи отпечатались у него в памяти, тогда как от множества других не осталось и следа? Дрожь у него прошла, но руки и ноги были слабыми, а голова кружилась.

По мере того как они поднимались в горы, воздух становился все более разреженным. Дорога их включала в себя что-то вроде перекрестка там, впереди, но еще до входа в расселину. В этой точке их маршрут должен был пересечься с маршрутом Фиеллы и Ксанфа. Вепря обложили в заболоченной местности возле озера, где растет камыш. Пелей первым бросил копье и промахнулся, потом Аталанта выстрелила из лука, ранив зверя. Анкей стал первой из его жертв. Убить вепря выпало Мелеагру. Но к настоящему моменту озеро осталось далеко позади. Вместо него было речное русло, которое больше года назад высохло настолько, что по нему смогли проехать грузовики с врагами Геракса на борту. Теперь по камням бежала вода, неглубокая и чистая. Сол присел на колени, чтобы опустить в нее руку: она показалась ему холодной и теплой одновременно. Охотники должны собраться здесь.

Они сделали привал на развалинах деревни, под обгоревшим деревом, которое когда-то поддерживало крышу кафениона. Всю ночь Сола била дрожь, ему снилось, что через него и его беспробудно спящих товарищей осторожно перешагивают какие-то люди, старательно выбирая для того, чтобы наступить, самые узкие места: возле согнутого локтя или колена, между едва-едва раздвинутых ног. Опустился каблук и ровнехонько вписался в маленький зазор между его подбородком и ключицей, потом пошел обратно вверх и исчез. Это были одни и те же шаги, и повторялись они снова и снова.

Когда настало утро, дрожь ушла, но общее недомогание осталось: тугой шнур, которым переплели между собой все его кости — и затянули. Интервалы между приступами становились все короче и короче. Дядя Америка сидел на невысокой стенке. Он кивнул Солу. За спиной у него стояли Геракс и трое молодых партизан. Сол поднялся на ноги. Прямо перед ним поднималась скала, и поверхность ее была куда менее ровной, чем ему запомнилось. Руки и ноги казались чужими и совсем ничего не весили.

Сол вспомнил вход в это узкое ущелье. Земля поднималась к самому порогу, а потом как будто уходила вниз. Старик и трое andartes двинулись вперед и тут же пропали из виду. Сол и Дядя Америка пошли следом и остановились в том месте, где начиналась расселина.

Сол посмотрел вниз. Отныне каждый его шаг будет означать долг, который он не сможет оплатить на обратном пути. Старик уже успел спуститься почти до середины довольно крутого склона: осыпная глина с отдельными узкими ступеньками там, где из-под нее выходила наружу скальная порода. Он прыгал со ступеньки на ступеньку, балансируя зажатой в одной руке длинноствольной винтовкой. Молодые партизаны шли строго по его следам.

Дядя Америка обвел рукой открывшийся перед ними вид. Отдельные утесы, отслоившиеся от стен расселины там, где морозу удалось расколоть твердый темно-серый камень. Сол подумал о том пути, который ему предстоит пройти, о пустоте, в которую он падает. Остановиться он уже не мог. Четыре человека, ушедшие вперед, превратились в крохотные фигурки, едва заметные среди валунов и каменистых осыпей, между которыми змеилась черная вода. Что значит это место — кроме того, что перекрученная веревка ручья за тысячи лет прогрызла себе сквозь скалу ход? Сол услышал, как что-то булькнуло в горле у Дяди Америки — звук, которого раньше ему слышать не доводилось. Грек указал вперед, в голую, не знающую солнца пустыню. И они пошли вниз.

Лестничные пролеты, огороженные изысканными коваными перилами и балюстрадами, поднимались сверху донизу через все здание. Там, где люди ходили чаще, камень сносился и образовал покатые гладкие впадины. Сол шагал через ступеньку, остановившись в середине подъема, чтобы перевести дыхание. На самой последней площадке сидела на пластиковом стуле девушка и читала роман в бумажном переплете. Она подняла голову.

— Мадам Лакнер мне звонила… — начал объяснять он.

Он едва успел начать фразу, как она уже встала и протянула ему руку.

— Вы, понятное дело, Соломон Мемель. А я Элени, помощница мадам Лакнер. — Она подняла с пола папку с зажимом, поставила в списке фамилий галочку и улыбнулась. — Я здесь сегодня на стреме. Пойдемте. У них там как раз перерыв.

Она пошла вперед, протиснувшись мимо штабелей каких-то ощетинившихся кабелями металлических ящиков и ярко-оранжевых пластиковых коробок с написанными на боку буквами «Cine-BGT» и телефонными номерами. Она тихо постучала в дверь в дальнем конце коридора, последовал тихий обмен репликами. Элени с улыбкой обернулась к Солу:

— Прошу вас, мсье Мемель.

Она посторонилась, чтобы дать ему пройти, и даже задержала дыхание, так, словно проход был слишком узким для них двоих. Сол проскользнул в приоткрывшуюся дверь и оказался в знакомой комнате. Именно здесь пять раз подряд кружили, чтобы потом сцепиться друг с другом, Поль Сандор и его партнерша: тот самый залитый светом прямоугольник, который являлся ему в темном пространстве просмотрового зала. Теперь здесь было человек десять-двенадцать, и ближайшая была Лиза Англюдэ, которая сидела прямо перед ним, в туфельках и джинсах — и больше ничего на ней не было. Гримерша пудрила ей плечи.

Актриса подняла взгляд на Сола так, словно в ее полуобнаженном состоянии не было ровным счетом ничего необычного. Они поздоровались. Сол оглянулся вокруг: комната была обширнее, чем можно было себе представить по отснятому материалу. Справа и слева было еще по одной двери, которые выходили в следующие комнаты. Было тепло, но тусклый свет, проникавший сквозь высокие окна в дальнем конце помещения, казалось, выстуживал воздух. Витторио стоял перед окном слева, с молодым человеком, которого Сол видел в ресторане. Они подставляли под свет какие-то инструменты, а потом внимательно их изучали. Молодой человек что-то записывал в блокноте. Рольф? Этан? Перед другим окном Рут присела на корточки возле стула, на котором сидел Поль Сандор.