Патриция Хайсмит - Игра мистера Рипли

– И много им известно?

– Ривз говорит, что все важные бумаги остались при нем. Они вышли на Фрица… Думаю, вы его знаете… его немного побили, но, если верить Ривзу, держался Фриц героически. Он описал им вас совсем не так – будто бы вас нанял то ли Ривз, то ли кто-то другой. – Том вздохнул. – Полагаю, они подозревают Ривза и несколько человек из казино – вот и все.

Джонатан смотрел на него широко раскрытыми глазами. Он был не столько напуган, сколько потрясен.

– О боже! – прошептал Джонатан. – Вы думаете, у них есть мой адрес… наши адреса?

– Нет, – улыбнувшись, произнес Том, – иначе они были бы уже здесь, можете мне поверить.

Тому хотелось поскорее добраться домой. Он включил зажигание и выехал на забитую машинами улицу Гранд.

– А… если предположить, что тот, кто вам звонил, – один из них, то как он узнал номер вашего телефона?

– С этого момента мы входим в область предположений, – сказал Том, занимая наконец свободную полосу. Он по-прежнему улыбался. Да, положение становилось опасным, а он от этого не имел никакой пользы, даже деньги свои не защищал, как в деле Дерватта, чуть не закончившимся фиаско. – Может, все произошло потому, что Ривз имел глупость позвонить мне из Амстердама. Меня не покидает мысль, что мафиози, возможно, выследили его в Амстердаме, потому что экономка высылает ему туда вещи. Спешить в такой ситуации довольно неумно, – заметил Том как бы между прочим. – Мне, знаете, любопытно еще вот что – даже если Ривз выехал из своей амстердамской гостиницы, не могли ли мафиози проверить номера, по которым он звонил? Если да, то они могли заполучить мой номер. Кстати, вы уверены, что он не звонил вам из Амстердама?

– Последний раз он звонил из Гамбурга, это точно.

Джонатан вспомнил, как Ривз бодро говорил ему тогда о деньгах, о том, что вся сумма будет немедленно перечислена в швейцарский банк. Джонатан с беспокойством подумал о том, что револьвер, наверное, выпирает у него из кармана.

– Простите, но сначала я бы хотел заехать в магазин, чтобы оставить там револьвер. Высадите меня где-нибудь здесь.

Том подрулил к обочине.

– Не волнуйтесь. Если вас что-то серьезно будет тревожить, звоните мне, не стесняйтесь.

Джонатан натянуто улыбнулся, потому что страх совсем его одолел.

– Если я смогу быть вам полезен – вы тоже звоните.

Том уехал.

Джонатан направился к своему магазину, держа руку в кармане с револьвером. Он выдвинул из-под тяжелого прилавка кассовый аппарат и положил револьвер в ящик. Том прав – револьвер лучше, чем ничего. Джонатан знал, что у него есть еще одно преимущество: он ни во что не ставит свою собственную жизнь. Другое дело, думал Джонатан, если застрелят, скажем, Тома Рипли, и тот, будучи совершенно здоров, буквально ни за что расстанется с жизнью.

Если кто-то зайдет к нему в магазин с намерением выстрелить в него и если ему удастся выстрелить первым, то игре конец. Тому совсем необязательно было говорить об этом Джонатану. На выстрел сбегутся люди, полиция, будут устанавливать личность убитого, и возникнет вопрос: «Почему мафиозо захотел убить Джонатана Треванни?» Потом всплывет его поездка, потому что полицейские будут спрашивать о его передвижениях за последние недели, захотят посмотреть его паспорт. Ему конец.

Джонатан запер дверь и направился в сторону улицы Сен-Мерри. Он думал о разгромленной квартире Ривза, обо всех этих книгах, пластинках, картинах. Он думал о Фрице, который привел его к рядовому члену мафии Сальваторе Бьянка, о том, как Фрица избили и тот не выдал его.

Домой он пришел полвосьмого. Симона была на кухне.

– Bonsoir! – улыбнувшись, сказал Джонатан.

– Bonsoir, – откликнулась Симона.

Она выключила духовку, выпрямилась и сняла фартук.

– А чем это ты занимался с мсье Рипли весь вечер?

Джонатан слегка покраснел. Где она их видела? Когда он выходил из машины Тома?

– Он заходил переговорить насчет рамы для картины, – ответил Джонатан. – Я уже закрывался. И мы решили выпить пива.

– Вот как? – Она пристально смотрела на Джонатана. – Понятно.

Джонатан повесил пиджак в холле. По лестнице к нему спускался Джордж, на ходу рассказывая что-то про свой вездеход. Джордж собирал модель вездехода, которую ему купил Джонатан, но она оказалась для него довольно сложной. Джонатан посадил Джорджа на плечо.

– Разберемся после ужина, ладно?

В его отношениях с женой не было заметно перемен к лучшему. На ужин она приготовила вкусный овощной суп-пюре, пользуясь миксером, который Джонатан только что купил за шестьсот франков: он годился и для приготовления фруктовых соков. Миксер превращал в порошок почти все, включая куриные кости. Джонатан сделал несколько безуспешных попыток заговорить с женой. Скоро с Симоной вообще нельзя будет общаться – она оборвет любой разговор. Разве Том Рипли не может заказать ему рамы для картин, думал Джонатан. В конце концов, Том говорил, что занимается живописью. Джонатан сказал:

– Рипли нужны рамы для нескольких картин. Возможно, мне придется сходить к нему, чтобы посмотреть на них.

– Да ну? – произнесла Симона тем же тоном. Потом ласково заговорила с Джорджем.

Джонатан терпеть не мог, когда Симона вела себя подобным образом, и презирал себя за это. Он собирался пуститься в объяснения насчет денег в швейцарском банке и рассказать о пари. Но в этот вечер просто не знал, как к этому подступиться.

Высадив Джонатана, Том решил остановиться у кафе-бара и позвонить домой. Ему хотелось знать, все ли в порядке и дома ли Элоиза. Трубку к его огромному облегчению сняла она сама.

– Oui, cheri, я только что приехала домой. А ты где? Нет, мы с Ноэль выпили немного, вот и все.

– Элоиза, душенька, давай сегодня развлечемся. Может, Грэ или Бертлены свободны… Знаю, что поздно приглашать кого-то на ужин, но, может, посидим после ужина? Или Клеги… Да, мне хочется общества.

Том сказал, что будет дома через пятнадцать минут.

Он ехал быстро, но аккуратно. Его одолевали какие-то смутные предчувствия. Интересно, не снимала ли мадам Аннет трубку, пока его не было дома?

Элоиза включила свет у входа в Бель-Омбр (а может, это сделала мадам Аннет), хотя сумерки еще не наступили. Не успел Том свернуть в свои ворота, как мимо медленно проплыл большой «ситроен». Том проводил его взглядом: темно-синий автомобиль переваливался сбоку на бок на не совсем ровной дороге, номер кончался на «75», значит, парижская машина. В ней было не меньше двух человек. Не присматриваются ли они к Бель-Омбр? Наверное, он все-таки паникует.

– Привет, Том! Клеги зайдут ненадолго, только выпить, а Грэ могут остаться на ужин, потому что Антуан не ездил сегодня в Париж. Ты рад? – Элоиза поцеловала его в щеку. – Где ты был? Посмотри на чемодан! По-моему, не слишком громоздкий…