Джеймс Данливи - Лукоеды

— Слегка расслабим метательную мышцу, а потом немного подрежем это животное. Тат, тат, Торо.

Толпа охает. Эрконвальд, Путлог и Франц сидят вместе на парапете, свесив ноги. Позади них Барон с биноклем. Бладмон делает паузу. Наклоняется, чтобы завязать шнурки. Сейчас завяжу свои и спокойно сделаю его на этих плитах. Бладмон выпрямляется, тонкие губы зловеще сжаты, стальной и твердый взгляд. Торо все еще отступает назад, помахивая хвостом над крупной изогнутой спиной. Макфаггер подносит сложенные рупором руки ко рту.

— Он тебе сейчас рог в задницу вставит.

— Торо, тат, тат.

Этот зверюга, разделывающий на брусчатке очередную сливную трубу, нехотя оглядывается, подцепляет ее рогами и швыряет через весь двор об стену. Бладмон наступает. В разорванной брючине поигрывают мускулы лодыжки. Секрет его, очевидно, в работе ног. Если это не так, то больше в шахматы он не игрок.

— Дружище, поставь ноги уже, такая стойка — безумие.

Бладмон ставит ноги уже. Макфаггер, очевидно, кое-что понимает в корриде. Так же, как и в блаженстве какать под кустами цветущих рододендронов, когда твою попу, после того как ты ее вытер тщательно выбранным листочком, обдувает холодный и свежий ветерок. На висках Бладмона пульсируют вздувшиеся вены. Торо бросается вперед. Бладмон, держа зонтик наготове, ловко уворачивается и это четвероногое смертоносное чудище с грохотом проносится мимо, получив укол зонтиком в шею. Проросшая между брусчаткой трава стелется от фырканья Торо. Когда тот останавливается, поворачивается и опять бросается в атаку. Мне говорили, что человек в глазах быка выглядит в сотни раз больше, чем он есть. Что действительно может быка и напугать. Но и цель становится такой большой, что промахнутся трудно.

Лица поворачиваются, открывается кухонная дверь. Аплодисменты. У Д С в доспехах. Выходит из замка. На поле доблести. Выставив вперед копье. Кто-то в пылу суматошных высказываний еще до взрыва отметил, что самый верный и истинный друг У Д С — позор. Готов поспорить с ним сейчас, что огромная голова Торо с налитыми кровью глазами уставилась на его сверкающую металлическую фигурку, которая, спотыкаясь, медленно идет вперед.

— Уберите его, к черту, с арены.

Закапал дождь. Внезапными кристалликами. Из быстро бегущих над головой туч. Воздух наполняется запахом сена и сосны. Солнце то выглядывает, то прячется. Из моря выросла, мерцая, радуга и описав дугу, уперлась в унылый горный склон. У Д С качнулся. Копье опустилось вниз. Торо наклонил голову. Бьет правым копытом, выбивая искры из камня. И бросается вперед.

Бладмон делает отчаянные движения. Машет, что есть силы, рукой. Торо набирает скорость. У Д С опускает забрало. Слава Богу, своей кончины он не увидит. Ковыляет влево. От копыт Торо в небо взлетают мелкие камешки и падают на землю. Один из них, крупный, со звоном отскакивает от У Д С. Макфаггер с отчаянием машет сигарой.

— Убей его, хрен ты долбаный. Убей.

Голова Торо низко наклонена. Свисая с небольшого бугорка шеи позади рогов.

На бастионе кто-то падает в обморок. Плоть встречается с камнем. Где-то рядом раздается знакомый звук. Бладмон, переминаясь, стоит сухой под зонтиком. Торо поскальзывается на покрытом мхом участке. Падает на белые толстые коленки и валится на булыжник. С бастиона командует Макфаггер.

— Сделай его. Посади его на копье. Теперь твой шанс. Он в растерянности. Он кончился. Пощипай же его гребаный нос.

Клементин все это видит, усевшись верхом на конек крыши амбара. Осторожно перемещаюсь, подтягиваясь, чтобы получше и безопаснее наблюдать за корридой. Однако, здесь скользко. Ох. Качусь вниз по крыше. В отчаянии хватаюсь за водосточную трубу. И выдергивают ее из кронштейнов. Труба сваливается на меня. Посыпая мою голову гнилыми листьями и поливая дождевой водой. Для кожи головы это хорошо.

— Эй, вы, увальни, спасайте принца.

У Д С, ткнув копьем, промахивается и спотыкается о Торо. Который мычит, дрожит, поднимается и встряхивает хвостом. Зверь массой в тонну медленно осматривается, выискивая жертву. Над уборкой останков придется потрудится много часов. Когда тебя охватывает ужас, лучше стоять, не шевелясь, как статуя. С безумным видением перед глазами. Из более цивилизованного мира. Элегантной пары одним июльским вечером в парке, стоящей почти рядом, молча в своих бежевых летних костюмах, глаза благоговейно направлены на их бежевую старенькую собачку, согнувшей вдвое свое мохнатое тельце около дерева и натужно и долго выкакивающей бежевую колбаску.

Во дворик посыпались домашние подушки. Раздаются крики, нацепи их ему на рога. Торо врубается в белый пух. Копытами и рогами разбрасывая его в разные стороны. Разделываясь с вышитыми гербами в вихре перьев. Некоторые из которых попадают ему в нос. Бладмон прямой как шомпол, выставил вперед пиджак. Торо озадачен плавающей белизной. Из замка доносятся погребальные звуки органа. Путлог покинул зрителей. Каждый занялся своим делом. Из доспехов доносится голос.

— Господь проклянет и опустит их всех.

Бладмон делает серию выпадов. Складывает пиджак. Крутит зонтиком. Потом замирает. Ждет. Перьевой снегопад оседает. Из органа несется мазурка. Роза машет красным платочком. Барон делает глоток из фляжки. В этот ужасный день. Лоза выросла вдоль черенка грабель, прислоненных в стене. Займусь фермерством. На небольшом мирном поле. Выкопаю ямку. Посажу семя лука. Выгоню на пастбище коров. Так что молоко, как говорит Персиваль, само будет прыгать к тебе из высокой зеленой травы и лютиков, пока ты будешь стоять, открыв рот и подставив зубы солнышку. Он также посоветовал мне жениться. Великолепное вино и хорошая еда добавляют уверенности в жизни, а хорошая женщина добавляет все остальное. И остановит двух холостых парней от вечернего валяния рядом на одной подстилке, шарашась в темноте. Вполне естественно, что потянешь за то, что попадется под руку.

Бладмон в рубашке, с подолом развивающимся на ветру. Торо бьет задними копытами. Из его ноздрей торчат перья. Уши подрагивают. Бладмон, задрав подбородок, смотрит на Торо через левое плечо. Постукивает правой ногой. Машет пиджаком. И вот она бешеная атака поигрывающей стальными мышцами горы мяса. Стук копыт по брусчатке. Шестерых человек хватит, чтобы отнести Бладмона на кладбище. Из подсобного материала сколотим гроб по размеру.

Рог скользит прямо поперек груди Бладмона. На спине с треском рвется рубашка. Но он даже не шевелится, вот это спортсмен. Торо опять наступает. Бладмон проводит его по кругу и все ближе и ближе. Огромное животное бухается на колени. Макфаггер медленно вынимает изо рта сигару.

— Клянусь Богом, вот это прием. Исключительно. Превосходно.