Зоя Воскресенская - ДЕВОЧКА В БУРНОМ МОРЕ

Утро протирало небо на востоке, бледная полоска ширилась, разгоралась бескровная заря, и на ее фоне все ярче и выше вырисовывалась мачта. Прошло не меньше пятнадцати — двадцати томительных минут, пока четко обозначился силуэт мостика, за ним труба, и теперь уже простым глазом было видно, что на волнах покачивается рыбачья шхуна.

Капитан дал команду сигнальщику запросить о национальной принадлежности шхуны. Замигал фонарь, и во мглу полетели световые тире и точки. Со шхуны ответили, что судно приписано к Норвегии, и, в свою очередь, потребовали сообщить, под каким флагом идет пароход.

Капитан дал команду ответить: «Под флагом Великобритании».

На палубу выбежали Елизавета Карповна и Антошка с Джонни на руках. Невозможно было спокойно слушать этот прерывистый, гудящий звонок, проникающий всюду и возвещающий опасность.

Их обогнал Улаф, успевший сказать Антошке, что его вызвал к себе капитан.

В это время шли переговоры со шхуной. Сигнальщик ручным фонарем передавал приглашение капитана подойти к пароходу.

Со шхуны просили выслать к ним шлюпку с матросами и офицером.

— Вы отправитесь на шхуну вместе с матросами и спросите норвежских рыбаков, как обойти это чертово место, — сказал капитан Улафу.

— Я готов, сэр! — ответил Улаф.

Пока сигнальщики посылали друг другу световые тире и точки, завизжала лебедка, и шлюпка с Улафом и двумя матросами опустилась на волны.

Антошка помахала ему рукой. Он ответил еле заметным жестом.

Капитан и старший помощник, вооружившись биноклями, следили за шлюпкой; все, кто находился в эти минуты на палубе, прилипли к борту. Не наткнутся ли ребята на мину, что их ждет на шхуне? Антошка уже не видела Улафа, а видела маленькую скорлупку, то возникавшую на гребне волны, то скользившую, как по ледяной горке, вниз.

Кто-то протянул Антошке бинокль, и перед ее глазами вдруг выросла шлюпка и Улаф на ней с веслом в руках; она отвела бинокль от лица и невооруженным глазом видела опять маленькую легкую скорлупку, которой играли волны. И опять в окулярах Улаф.

Вот он взбирается вслед за матросом по трапу на шхуну, трапа не видно, и кажется, что они ползут по борту шхуны как мухи. Вот им протягивают руки… они на палубе шхуны… им завязывают глаза и уводят.

Антошка вскрикнула.

Мистер Мэтью взял у нее бинокль.

— Что это значит? — спросила Антошка. — Почему их схватили за руки? Им завязали глаза?

— Увидим, увидим, может быть, там фашисты. Капитан приказал навести пушки на шхуну.

— Не стреляйте, там Улаф, Улаф! — закричала Антошка.

Мэтью погладил девочку по плечу.

— Не беспокойтесь, мисс, зря стрелять не будут. Лучше бы вы отсюда ушли.

Антошка закрыла рот рукой и сделала вид, что не слышит и не чувствует, что мама тянет ее за рукав.

Она напряженно вглядывалась в черные точки — шхуну и шлюпку, слившиеся в одно пятнышко, то исчезавшие где-то за волной, то выпрыгивающие наверх. Она с опаской поглядывала на жерла пушек, готовые выплюнуть заряды. В голове вихрем неслись мысли. Неужели Улаф попал в плен к немцам? Стрелять по шхуне — это стрелять и по Улафу. На палубе все замерли.

Капитан опустил бинокль.

— Все в порядке! — с облегчением вырвалось у него. — На шлюпку спустились наши матросы и кто-то с ними четвертый. Они отваливают.

Теперь и Антошка видела, что шлюпка отделилась от шхуны и приближается к ним. В ней четыре точки, четыре человека. Вот она уже видит Улафа.

Когда шлюпка подошла к борту, матросы с парохода опустили багры, чтобы волна не ударила ее о борт, обращались с ней, как с миной. Наконец матросы там внизу ухватились за багры и подтянули шлюпку к пароходу. Первым поднялся на борт Улаф, за ним человек в рыбацкой одежде и тяжелых резиновых сапогах.

Улаф перемахнул через борт, подошел к капитану и по-военному отрапортовал:

— Сэр, на пароход прибыл капитан рыболовной норвежской шхуны.

Капитан пошел навстречу рыбаку — рослому человеку в меховой кожаной куртке и шапке с длинными ушами.

Антошка пригляделась к нему и чуть не вскрикнула. Это был дядя Кристиан, тот самый, с которым она познакомилась у Карлсона на помолвке Клары. Елизавета Карловна тоже узнала норвежца и шепнула Антошке:

— Делай вид, что не знаешь его…

Кристиан протянул капитану руку.

— Мое имя вам ничего не скажет. Я член группы норвежского Сопротивления, и поэтому мы с вами союзники. Я хочу вам объяснить, как лучше обойти минное поле.

Кристиан вынул из нагрудного кармана карту и стал указывать капитану безопасный путь.

— Вы пройдете здесь, а затем повернете на юг. Вот в этом месте немецкие самолеты позавчера тоже насыпали мин.

— Разрешите, я перенесу это на мою карту. — Капитан пригласил Кристиана в штурманскую рубку.

— Да, я для этого и прибыл сюда, — согласился норвежец, — только поспешите.

Идя по палубе, норвежец увидел расчехленные пушки, наведенные на шхуну, и усмехнулся.

— Для нас приготовили? — спросил он.

— Время военное, — развел руками капитан.

— Почему они завязали вам глаза? — спросил Улафа Мэтью, когда Макдоннел и Кристиан поднялись на мостик.

— Они хотели убедиться, не враг ли я, — ответил Улаф.

— На шхуне что-то было, что вы не должны были видеть? — решил уточнить третий помощник мистер Роджер.

— Я ничего не заметил, кроме сетей и рыбы, — пожал плечами Улаф.

Он не мог выдавать тайны своих друзей. Ясно, что дядя Кристиан не просто вышел в море ловить рыбу. У него, наверно, были и другие дела. Возможно, он вышел на связь с кем-нибудь из членов Сопротивления, может быть, они готовили диверсию против германских кораблей. Улаф ни о чем не спрашивал. Он рассказал Кристиану, что идет на английском транспорте в Советский Союз, что пароход отстал от конвоя, и этого было достаточно, чтобы дядя Кристиан сам вызвался показать капитану наиболее безопасный путь.

Антошка с восхищением смотрела на Улафа, а он не знал, куда спрятаться от ее блестящих глаз. Он боялся, что девчонка, чего доброго, начнет восхищаться его поступком, в котором ровным счетом ничего не было особенного.

Вскоре капитан с Кристианом вышли на палубу. Мистер Эндрю энергично потряс руку капитану норвежской шхуны, поблагодарил его.

— Вы благодарите вот этого парня, — хлопнул по плечу норвежец Улафа, — и берегите его. Это очень хороший и мужественный человек, мы хорошо его знаем и любим.

Кристиан скользнул взглядом по Антошке и ее маме, улыбнулся им, улыбнулся одними глазами. Узнал ли он их? Возможно, но Антошка не знала, как себя вести, и улыбнулась ему тоже одними глазами. Норвежец надвинул шапку, завязал концы ее, как у башлыка, сзади, потряс за плечи Улафа и стал спускаться по трапу вниз.

Капитан показал карту своим помощникам и, обратившись к Улафу, спросил: