Сердар Озкан - Сердце розы

И тут из серых облаков над моей головой я услышала твой голос:

— Мэри, вернись ко мне.

— А где ты. мама?

— Ты не потеряю меня. Я всегда с тобой.

— Почему же я не вижу тебя?

— Потому что ты не со мной.

— А как мне попасть к тебе?

— Ты увидишь меня в себе.

— Не могу…

— Тогда попробуй увидеть меня в моих подарках.

И тут удар грома расколол небеса. Рука, сверкающая как молния, простерлась из туч, сняла с меня оранжевую шляпку и положила мне на голову венок из белых роз. Это была твоя рука, мама. А этот венок был самым красивым подарком в моей жизни.

Я смотрела на свое отражение в воде и любовалась твоим подарком, как вдруг разразился сильный шторм. Лодку швыряли огромные волны, я плакала и звала: «Мама, мама. помоги мне».

Шторм вскоре утих, пошел дождь. и океан успокоился.

Я взглянула на свое отражение в воде и увидела, что венка из роз на моей голове уже нет.

И тогда я почувствовала себя так, словно у меня отобрали все самое лучшее, что было в жизни. Я чувствовала себя высохшей рекой, бескрылым орлом, розой без лепестков. Однако я все еще была рекой, орлом, розой… И я решаю, что должна во что бы то ни стаю найти венок.

Я искала его и в лодке, и в море, и в небе… но так и не нашла.

Тогда я крикнула тебе:

— Мамочка, я хочу вернуть свой венок!

— Тогда наклони голову, Мэри.

И как только я сделала то. то увидела в воде свое отражение. Оказывается, венок просто съехал мне на затылок. А потом ты снова заговорила со мной, но твой голос звучал уже не с небес, нет. он исходил из роз в венке.

— Мэри, дитя мое, никогда не ищи то, что у тебя и так есть.

И тотчас посреди океана появился дворец. Рядом был сад с изгородью, увитой розами, а из-за нее раздавалось пение соловьев.

Ты снова заговорит со мной:

— Если хочешь слышать мой голос, то иди по дороге в сад. Возьми за руку садовника и слушай розы.

— Мам, но это так далеко, а я не умею лишать.

— Не бойся, просто иди вперед. Если оставишь свой багаж, то вода выдержит тебя.

— Но у меня нет никакого багажа!

— Вода не выдержит, твой багаж слишком тяжел. Оставь его и иди.

— Но… И куда приведет меня дорога?

— Ко мне.

— Значит, мы можем быть вместе и в этом мире?

— Да, дитя мое, в этом мире.

Этот сон не шел у меня из головы, и я жила в ожидании того, что он сбудется. Три года спустя, когда я путешествовала вместе с подругой и ее семьей, я увидела розовый сад, спрятанный от посторонних глаз за пансионатом, в котором мы остановились. А затем я нашла дворец Топкапы, который очень напоминал тот, что я видела во сне. Отыскав дворец и розарий, я сразу подумаю: возможно, это именно то самое место, куда ты звала меня. И не ошиблась.

Оказалось, что госпожа Зейнеп, хозяйка нашего пансионата — исключительный, необыкновенный человек. Она бит Не-Иная. Она как раз и была Той-Кто-Знает, которую я ждала так долго, чтобы она помогла мне услышать твой голос. Госпожа Зейнеп позволила мне надолго остаться в пансионате, устраивала для меня волшебные прогулки по саду и вскоре научала меня всему необходимому, чтобы я в будущем могла слышать, как говорят розы. И те семена, что она посеяла в моем сердце, дали мне возможность через много лет услышать, как говорит со мной роза в моем доме.

Надеюсь в третьем письме рассказать тебе о третьем этапе моего пути к тебе.

Люблю тебя, мамочка.

Мэри.

Диана уже не впервые читала это письмо, но на этот раз немного с другим чувством. Она думала о том. как ее сестра-близнец посвятила свою жизнь поискам матери. Эта не тускнеющая яркость переживаний, постоянная тоска по матери и непоколебимая решимость найти се…

Что ж. возможно, Мэри потому и увлекается фантазиями в своих письмах, что ей легче жить в придуманном мире, чем в реальном. Может, она сумасшедшая, может, просто фантазерка, — этого Диана не знала, зато знала наверняка. что Мэри безумно любит маму… И более того, она умудрилась все эти годы верить, что мама жива. Как раз то, чего не могла сделать сама Диана.

И теперь, когда Мэри была уверена, что наконец встретит ее, мама умерла. А вдруг Мэри еще не знает об этом? Или же, узнав о смерти мамы, она тоже наложила на себя руки, чтобы как можно скорее увидеться с ней.

Тогда, во сне, мама сказала ей, что они встретятся. И вот мир, созданный фантазией Мэри, разрушился, потому что это оказалось ложью. Мэри никогда не встретится с мамой в этом мире.

— Как и я, — беззвучно прошептала Диана.

Матиас закончил работу к полуночи, но оставался в парке до рассвета, безуспешно пытаясь ответить на вопрос, не дававший ему покоя всю ночь. Стоит ли поменять на звание будущей выставки на «Моря Сан-Франциско» или нет?

Море постоянно меняется, и он мог бы снять на лето бунгало где-то здесь неподалеку и работать в парке. Звучало заманчиво, но он долю обдумывал этот вариант. Ему не хотелось терять целое лето плодотворной работы ради отношений. которые все равно долю не продлятся.

Матиас подошел к своему джипу и достал из холодильника две бутылки кока-колы. Это заметил старый попрошайка, который только что проснулся и сладко потягивался.

— Эй, ты, не будь дураком! — крикнул он Матиасу. — Иди сюда.

Художник подошел и молча поставил перед ним бутылку коды.

Это все, что у тебя есть в столь ранний час? — недовольно спросил старик, но все же взял колу. — Я же тебе говорил — большую бутылку темного пива.

— Вы утверждали, что умеете читать по липам.

— Если я сказал, то. значит, так оно и сеть. Но давай сразу договоримся, сынок, — за «спасибо» я не работаю.

— Я вот набросал список из пяти качеств, которые хочу видеть в своей девушке. Он так и называется: «Девушка моей мечты». И представляете, Диана подходит по всем пунктам, кроме первого… Черт, а мне казалось, что я терпеть не могу что-то вычислять и рассчитывать.

— Ну а я при чем, сынок? От меня-то чего надо, давай, говори!

— Я подумал, может, вы мне что-нибудь расскажете о первом пункте, ведь он для меня важнее. чем все остальные вместе взятые.

— И что же ты написал в первом пункте?

— В ней должен быть свет.

— Вот так, да? И какой же свет тебе нужен?

— Тот, которого я еще никогда ни у кого не видел, но сразу узнаю, если встречу такого человека. К сожалению, у нее тоже нет этого света.

— И зачем тебе этот свет, сынок?

— Я пойму, что нашел родственную душу.

— Родственную душу? А что это такое, сынок? Объясни старику'.

— Что ж, попробую. — Матиас кивнул на море. — Каждый день тысячи людей смотрят на это море, и всем оно кажется одинаковым. И только немногие видят его иным. Интересно, кто-нибудь видел в нем горячую пустыню? Или горы?