Сердар Озкан - Сердце розы

— Верно, и если бы это был обычный ноль, то это означало бы. что у нас нет шансов угадать песню. Потому единица, деленная на бесконечность. — это особый ноль.

— Особый ноль?

— Не сомневаюсь, что математику ты знаешь куда лучше, чем я. Диана, но все же коротко остановлюсь на математическом значении этого уравнения. Возьмем любое уравнение вида «единица, деленная на какое-то число». И чем больше это число, тем больше количество нолей перед единицей в ответе. Если мы делим ее на бесконечность, значит, и количество нолей перед ней будет бесконечным. И ответ будет 0,00000… до бесконечности. Но как бы недоступна ни была для нас эта бесконечность, где- то гам есть единица. Ответ, конечно, ноль, но это особый ноль, с единицей, пусть даже затерянной в бесконечности. Это очень важно. Лаже если уравнение говорит нам. что вероятность угадать правильную песню равняется нулю, оно все равно подразумевает, что существует какая- та ничтожная вероятность дать правильный ответ. потому что где-то там, в конце, есть единица. Когда я спросила, какую песню пели розы, ты выбрала самый удачный вариант, ответив, что не знаешь. А почему? Потому что ты сознавала. что не сможешь угадать. Ты понимала, что бесполезно пытаться найти правильный вариант из бесконечности, используя только пять чувств. Настоящую Песню нельзя угадать разумом. а только через видение. Очень важно понять, что мы слышим розы не ушами, а сердцем. При рождении каждому дана такая способность, но с возрастом мы утрачиваем се. И тот. кто хочет слышать розы, должен вновь обрести эту способность, которую мы теряем, когда нас учат становиться взрослыми. А это возможно лишь в том случае, если постоянно ухаживаешь за розами и заботишься о них. Иногда бывает, что мы долю не можем услышать розы, посещая сад. Но ни в коем случае нельзя отчаиваться. Запомни раз и навсегда, отсутствие уверенности, наряду с любыми другими негативным мыслями или чувствами. — это наш главный враг в саду. Представь себе гору… Вид с вершины просто потрясающий. Тебе хочется попасть туда, но вершина гак далеко, что ты теряешь надежду. И ты сдаешься со словами: «Мне туда не добраться». Да только дело в том, что шаги у тех, кто туда добрался, ничуть не шире твоих. Но те, кому это удалось, не сдались, а шаг за шагом продолжали идти. И это не чудо, когда случается невозможное, это настойчивость и упорство. Так вода разрушает скалы, и так люди двадцать первого века мот слышать, как говорят розы. Если мы поверим, что можем слышать их. то рано или поздно обязательно услышим. Это возможно, ведь где-то за бесконечными нолями все же есть единица. И если мы пойдем по пути от ничего до бесконечности, то обязательно достигнем этой единицы.

— А если розы вообще не разговаривают? — спросила Диана. — Или не поют песни? Давайте представим эту вероятность. Если количество песен, которые ноют розы, равно нулю, уравнение тогда означает ноль, деленный на бесконечность, а это равно нулю. И на этот раз получается не особый ноль, а обычный, жирный ноль. То есть, нет никаких песен и нет возможности их услышать.

— Верно. — согласилась госпожа Зейнеп — Два пути. Один начинается и заканчивается прямо здесь и сейчас, а другой тянется в бесконечность. И отвечая на вопрос: «Могу ли я слышать голоса роз?», мы выбираем один из двух путей. Этот вопрос имеет всею два отвела — «да» или «нет». Третьего не дано. Для тех, кто выбирает «да». ответом на уравнение является особый ноль, а для тех, кто выбирает «нет», ответом будет, как ты выразилась, обычный жирный ноль. Именно поэтому те, кто говорят «нет», не могут слышать голоса роз. Да им, собственно, это и не нужно. Для них достаточно тою, что слышат их уши. И никакие другие звуки их не интересуют.

— Но кто определяет, какой из ответов правильный?

— Кто прав, не имеет значения, Диана. Главное — во что веришь ты сама. Спроси себя: «Какой ответ правильный?» все очень просто. Если ты ответишь «Я не могу слышать голоса роз», что ж. это тоже нормально. Никто тебя не упрекнет. Поскольку есть те, кто верят в это, то, само собой, есть те, кто не верят. День есть только потому, что есть ночь, и наоборот. И вместо того чтобы спрашивать: «Что прекраснее, день или ночь?», спроси себя, когда ты живешь — ночью или днем? Спроси себя: «Верю ли я, что могу слышать розы?» Ты обязательно должна зачать себе этот вопрос, потому что, если твой ответ «нет», то нет смысла заходить в сад. Это избавит тебя от разочарований и неудач, с которыми бы ты столкнулась гам. не нужно будет выполнять мои указания, проводить дни, месяцы и годы ожидая, заговорят они или нет. Все станет гораздо проще и спокойнее. Например, не понадобится так рано вставать, можно понежиться в постели. Такая жизнь куда более легкая и приятная, как думаешь? — Госпожа Зейнеп посмотрела на Диану и продолжила: — Так что все зависит от того, веришь ты, что можно слышать розы, или нет. Просто представь, что будет приятнее для того, кто верит — поспать подольше или встать пораньше в надежде услышать, как поют розы? Итак, Диана, можешь ли ты сказать, что ты одна из тех, кто говорит: «Да. я могу слышать голоса роз»?

Госпожа Зейнеп ждала ответа, но Диана молчала.

— Так я и знала. Твой ответ и есть причина того, что ты находишься здесь.

— Но я ведь не ответила.

— Я слышала ответ. Иногда молчание куда убедительнее сотни клятв.

Диана снова промолчала.

— Тем не менее, чтобы понять, какую песню поют розы, не обязательно верить, что они поют. Есть только два способа узнать это. Или ты слышишь это сама, или можешь спросить того, кто слышит. Лучше, конечно, слышать самой. У роз волшебные голоса. Они забирают тебя в другой мир. откуда ты возвращаешься, благоухая ароматом роз. И не розы дарят тебе этот аромат. Он исходит от тебя самой, и ты, наконец, понимаешь, что значит «приручить свою розу»…

— Простите, — перебила Диана. — Но как раз эту фразу Мэри написала в прощальном письме к отцу. Что именно поэтому уходит из дома, так как поняла, что хочет приручить свою розу. Наверное, она собиралась к вам, когда писала это письмо. И наверное, поэтому она ушла из дома.

— Вряд ли… Мэри знает, что не обязательно уходить из дома, чтобы слышать голоса роз, даже ради этою сала.

Лиана задумалась.

— В своих письмах Мэри называла вас «Та- Кто-Знает». И я хотела бы знать кое-что. Это за пределами наших пяти чувств, но никак не связано с розами…

— Ты говоришь о своей маме, да?

— Как вы догадались?

— Мэри тоже интересовало это. Поступи так, как сделала Мэри. Когда она была здесь, то молила Бога дать ей весточку о матери. Если никому не известно, то Господь наверняка знает. что случилось с твоей мамой. Спроси, и Он ответит. И помни, если ты не слышишь Бога, Он слышит тебя.