Гилад Ацмон - Единственная и неповторимая

Представьте себе чудесную комбинацию: звук трубы, симфонический оркестр, мастер кастаньет из Барселоны и черная ритм-секция из Чикаго, мой юный вид, остроносые туфли, белый костюм с бриллиантовой искрой и, конечно, либеральная атмосфера шестидесятых — все вместе привело к возникновению уникального эффекта. Сейчас я понимаю, что это было феноменальное стечение обстоятельств, совпадение, которое подошло мне как перчатка. В течении немногих вечеров я тронул миллионы сердец по всему земному шару. За считанные дни я превратился в объект вожделения миллионов молодых женщин. Все они хотели меня немедленно и навсегда.

Каждый вечер после концерта мой импресарио Аврум стоял у входа за кулисы. Бесстрашно вглядывался он в лица юниц, объятых энтузиазмом и жаждущих приголубить меня. Он выбирал пять-шесть претенденток и по одной запускал их в мою гримерку.

Авраам Штиль, магнат шоу-бизнеса, 80 лет от роду

Берд: Доброе утро, г-н Штиль.

Аврум: Салют. Парень, не знаю, кто ты есть, но зови меня Аврум. Хотя мое полное имя Авраам Штиль, все стоящие люди зовут меня Аврум.

Берд: Идет! Привет, Аврум. Если вы не против, я бы хотел, чтобы вы рассказали немного о себе.

Аврум: Во-первых, намотай себе на ус: то, что ты видишь, это вовсе не то, что есть на самом деле. Я имею в виду, как ты видишь меня сейчас, так я старый, неприкаянный человек, запертый за решетку — это понарошку, потому что на самом деле, я все еще великий импресарио, крупнейший магнат еврейского шоу-бизнеса всех времен и народов. Я могу устроить представление на любой вкус, большое или маленькое, petite или mega шоу, pucitto или grandito [1] «Маленькое» и «большое» (фр., ит.) . Вот две недели назад я организовал бар-мицву [2] Религиозное совершеннолетие, празднуется в 13-летнем возрасте. сыну Иоханана Шифкина — ты его знаешь, это тот парень из кинопромышленности, у него еще папашка был большой партийной шишкой. Отгрохал представление на два миллиона баксов. Поверь, это было грандиозное шоу. Все были на седьмом небе. Аж дым валил из ушей. Если хочешь знать, я провернул все отсюда, из тюрьмы, из этой маленькой вонючей камеры, похожей на бункер Роммеля в Эль-Аламейне.

Берд: Вообще-то, если вы не возражаете, я хотел бы начать с первых дней существования государства Израиль.

Аврум: Уж я-то знаю, с чего ты хотел бы начать, так что давай прямо к делу. Я расскажу тебе всю историю. В сорок восьмом году, как только началась Война за Независимость, я понял, что на самом деле люди хотят петь, смеяться и развлекаться. Короче, что угодно, чтобы заглушить нытье. Понял, что я хочу сказать? И так было слишком много происшествий, много ужасов, и вообще — слишком мало времени прошло после Холокоста [3] «Шоа» (ивр.). В сионистском исполнении относится исключительно к геноциду еврейского народа. Сионисты настаивают на том, что никто не в праве использовать это слово применительно к любым трагедиям. Фанатично настроенные элементы утверждают, что даже слово «геноцид» следует употреблять только применительно к уничтожению нацистами шести миллионов евреев. Прим. автора. , народ был грустный и несчастный. В те времена мы говорили: «Не запоминать, чтобы забыть». И тут появляется Аврум с тем, что доктор прописал. Я основал группу КВ — «Комедия Возвращается». В те времена тут была маленькая вонючая дыра, все друг друга знали в лицо и по имени. Мой кузен был большим человеком в армии и я попросил его помочь в устройстве выездных выступлений на передовой. Или он мог отказаться? Ни в коем случае.

На фронт мы ездили на грузовичке Миши Бухенвальда. Миша, кибуцник из кибуца [4] Омерзительный социальный эксперимент: коммуна, каждый член которой трудится столько, сколько он/она может, а получает так мало, что даже представить страшно. Кибуцник — житель кибуца. Прим. автора. Жертвы Нацизма, был не музыкант, а зверь. Он знал все тарантеллы вдоль и поперек и мог играть «Хаву Нагилу» в любой тональности, туда-сюда. Он был музыкальный гений или по крайней мере зверь-баянист. В группу входили: Хая Глушко, она потом играла в театре «Абима» [5] Ср. «Габима», главный израильский драматический театр того времени, существует по сей день. ; Симха Робин Гуд, у нее дочка была талантливая; Хаимке Туполев, позже торговал оружием, разбогател как Крез, но потом вляпался в неприятную историю во Франции; и, как же я мог забыть, Бецалель Маншаров, который потом стал королем израильской электроники. Они пели и плясали всем на радость. Я отвечал за все прочее: транспорт, продовольствие, боевой дух.

В те времена я знал всех важных людей в армии и правительстве. Я был знаком с Хитрым Ициком, Крутым Игалем и Пронырой Перским. [6] Израильский читатель угадает за этими именами политиков и военачальников Ицхака Рабина, Игаля Алона и Шимона Переса. Я даже один раз пил чай с лимоном с самим Стариком. [7] Намек на Давида Бен-Гуриона, первого премьер-министра. Представляешь? Аврум и Старик за компанию пьют чай с лимоном! Я тебе говорю, я знал всех, — кого хошь назови, я его знал. Во время первого перемирия мы целую неделю выступали на торжественном мероприятии, организованном Профсоюзом электриков.

В последний вечер, как только закончилось представление, ко мне подошел человек и представился: «Кодкод [8] Принятое в военной радиосвязи обозначение «командир» Длинной Руки». Он сказал, что хочет поговорить, и я сказал, чтобы он говорил, если хочет. Или ты думаешь, я мог ему отказать? Ни в коем случае. Так он сказал, что Агентству Длинной Руки нужна помощь. Я стал ржать и спросил: «Это ты мне говоришь? Это ты говоришь мне? Ты просишь помощи у меня?» Точно как Роберт Де Ниро, когда таксиста играл, только на тридцать лет раньше.

Я спросил, потому что таки не мог сообразить, как я могу ему помочь со своими четырьмя шутами и баянистом-виртуозом, Понял, да? Но он сказал не бздеть, что он уже все в своей башке обмозговал. Он сказал, что артисты подходят для шпионского дела. Тогда я спросил: чем подходят? А он ответил, подходят, потому что они подходящие для этого. Например, футляр баяна. Инструмент простой, незатейливый, задушевный, ну кто его откроет в поисках пистолета или атомной бомбы? Подумай о пустоте внутри баяна. Кто будет там искать бациллы сибирской язвы?

Что тебе сказать? Мгновенно, прямо там, я его понял. Я понял, что он имел в виду. Цифры закрутились в моей голове как на счетчике бензоколонки. Что тебе сказать, я понял, что с передовой покончено. Нам предстояли гастроли по миру и окрестностям. Уже тогда я знал: чем больше будет наш оркестр, тем лучше будет для дела, лучше для государства Израиль, лучше для всего еврейского народа.

Читать дальше