Кеннет Харви - Город, который забыл как дышать

Она взглянула на медсестру. Женщина улыбнулась успокаивающе и перед уходом с нежностью, почти с любовью еще посмотрела на Тари. В головах постели пищал кардиомонитор. Ким вспомнила о своем компьютере, о статье, о сроках сдачи. Еще совсем недавно она волновалась, что не сдаст работу в срок. А теперь все прошлые волнения потеряли для нее смысл. Ничтожные беды, ничтожные заботы. Под ногами кафель. Дочь на больничной койке. Вот это важно. Это может в корне переменить жизнь. И обратного хода уже не будет.

Когда муж перестал дышать, доктор Томпсон кинулся к нему с удивительной для своих лет живостью. Он помог Джозефу добраться до соседней кровати. Из-за стеклянной перегородки выскочила медсестра, и доктор потребовал кислород. Сестра почти сразу вернулась с большим баллоном на колесиках. Следом прибежал еще один врач. Медики действовали умело и слаженно, они сделали все возможное, чтобы спасти мужа. Теперь в реанимационном отделении не осталось ни одной свободной койки. Доктор Томпсон предупредил персонал, что за больным нужно наблюдать в течение ночи, и если состояние не ухудшится, перевести на другой этаж.

По всей видимости, Джозеф никого не узнавал. Он смотрел на жену, явно стараясь что-то припомнить. «Возможно, это переутомление», – прошептал доктор Томпсон. Он отвел Ким в дальний угол палаты, чтобы обсудить состояние нового пациента. Стресс. Оказывается, Джозеф принимал лекарства от стресса. А она и понятия об этом не имела. Джозеф вообще не жаловал всякие пилюли. Даже таблетку от головной боли в него никогда не удавалось запихать. Видимо, их развод и события последних недель привели к нервному срыву. Томпсон дал понять, что болезнь Джозефа, очевидно, не связана с нынешней эпидемией. Скорее, корни ее в психосоматических реакциях. Сильное волнение и боязнь заразиться привели к похожим симптомам. Томпсон объяснил Ким, что до сих пор эпидемия поражала исключительно жителей Уимерли. Поскольку Джозеф из Сент-Джонса, ему ничего не угрожает. Случаев заболевания среди приезжих пока не зафиксировано. Ким кивнула, но тут же сообразила, что отец Джозефа местный, из Уимерли. В ужасе она рассказала об этом врачу. Томпсон помолчал, подыскивая подходящие слова, и наконец произнес: «Постарайтесь не волноваться».

Джозеф лежал на постели, такой больной и такой беспомощный. У Ким в душе всколыхнулись прежние чувства, хоть муж и вел себя в последнее время ужасно. Неужели он умрет? Неужели амнезия не минует и его? Она вдруг ясно увидела свой дом, входную дверь, цветочные клумбы, кусты, волчью ягоду во дворе. Ей нестерпимо захотелось, чтобы Джозеф, и Тари, и она сама снова были вместе как раньше. Они все преодолеют, если болезнь отступит. Здоровье. И дом. Ее дом. Их дом, который всегда защитит, главное, не покидать его. Что может быть лучше – спать рядом, тесно прижавшись друг к другу. Когда-то они были целой семьей.

А теперь вместо семьи – две больничные койки. На одной – муж, на другой – дочь. Оба больны, и некому утешить Ким. Когда-то она черпала силы от Джозефа, пусть даже через ссоры. И чего они вечно ссорились? Что делили? Ким казалось, что она теперь одна на всем белом свете.

Закрывая глаза, Джозеф видел сплошную серую пелену. Полное оцепенение. Не пошевелить ни рукой, ни ногой. О том, чтобы встать, не может быть и речи. Проще взлететь к потолку. Он сам теперь серая пелена. Граница между «я» и этой серостью совсем стерлась. Наверное, глаза открыты, раз комната видна. Полумрак. Женщина у постели. Какое страшное лицо. А на соседней кровати – девочка. Совсем маленькая. Ужас какой! Женщина нежно перебирает ей светлые пряди. Далеко. Как они далеко! На мгновение Джозефу показалось, что его в комнате нет. Тяжесть в груди. Он сделал глубокий вдох и отвернулся к окну. Ко рту тянется какая-то трубка. Через нее в легкие со свистом врывается удивительная свежесть, чистота. Вот только разогнать туман в голове ей не под силу. Зато во рту и в горле искорки. Ночь. Тьма проникает в мозг, уносит с собой остатки мыслей. Страшно! Уж лучше на людей смотреть. Женщина и ребенок.

Почему больница? Почему постель? Может, он смертельно болен? Чем? Джозефу показалось, что его болезнь как-то связана с женщиной и девочкой. Может, он чем-то заразился от ребенка? Чем-то столь изощренным, что ни с каким вирусом не сравнить? Да и женщина тоже нездорова, хотя крепится, не хочет признать свою слабость. Вот в огромном стеклянном окне прошла другая женщина. Белый халат. Похоже, здесь безопасно.

Тьма дышит в затылок, манит, притягивает взгляд. Она – сама пустота. В ней ни веры, ни отчаянья – ничего. Если бы только вырваться из цепких лап серой завесы! Разрушить преграду, впустить в комнату всепоглощающую тьму. Чернильный потоп хлынет на кафельный пол. Выше, выше, вот уже скрылись кровати. Ночь утопит всех, погрузит в пустоту, в ничто. Только стекло отделяет людей в палате от этой спасительной тьмы.

Берег с другой стороны бухты сиял крошечными огоньками. Это светились окошки в больнице Порт-де-Гибля. Укутавшись в желтое вязаное одеяло, мисс Лэрейси вышла из дома Критча подышать свежим воздухом.

Над двумя катерами кружил вертолет, море успокоилось. Старушка поставила на сланцевую ступеньку крыльца керосиновую лампу. Из темноты тут же вынырнули мотыльки. Прохладно. Мисс Лэрейси никак не могла отвести глаз от больничных окон. Все Блеквуды сейчас там. Экая напасть! Муж, мать, дочь. А она, старуха, стоит тут, целая и невредимая, воздухом дышит.

После того, как мисс Лэрейси увидела растерзанных духов в морозильной камере рыбозавода, она решила вернуться в дом на холме. Сейчас ее место здесь. Что бы с мертвыми ни происходило – это дело рук живых, так было во все времена. Старушка смотрела на завод у подножия утеса и вспоминала свою утреннюю поездку.

«Узнаете тут кого-нибудь?» – спросил ее полицейский.

Мисс Лэрейси медленно двинулась вдоль рядов и вцепилась в край первого же стола. На нем лежало тело молодого человека лет тридцати, темноволосого, с квадратным подбородком.

– Это Хедли Джексон. В море сгинул. В субботу, в 1957. Жена у него была иностранка, Барбара. Тоже через два года померла. От сердца.

По пятам за Чейзом и мисс Лэрейси следовал солдат. На карточке, привязанной к руке покойника, он сделал пометку: «Хедли Джексон. Пропал в море в 1957».

Старушка заметила, что у парня чудесный почерк. Редкость среди мужиков. Она подняла голову. Дух Джексона витал прямо над телом.

– Внук его, Кристофер, вместе со всеми сейчас в больнице лежит.

Мисс Лэрейси снова испуганно глянула наверх. Дух даже не заметил ее. С другими призраками творилось то же самое. Они ничего не видели и ничего не понимали. Солдат легонько подтолкнул старушку.