Кеннет Харви - Город, который забыл как дышать

– Пошли тихонечко, – сказал он.

Старушка резко повернулась, собираясь его отчитать, но вместо этого застыла в растерянности. Мимо везли каталку, на которой лежала девочка. Пустые глаза смотрели в потолок. Дух девочки то поднимался, то вновь опускался к телу, словно его магнитом тянуло обратно.

– Алиса, – вскрикнула мисс Лэрейси и зажала рот рукой. – Алиса Вэтчер.

Когда-то они вместе играли. Старушка со слезами кинулась к подруге. Она остановила каталку и повела ладонью над лицом мертвой девочки. 1936 год. Алиса бегала по пляжу, широко раскинув руки, и в этот момент сзади накатила огромная волна. Одна единственная, но такая громадная, что в мгновенье ока накрыла ребенка и утащила с собой в морские глубины. Алису так и не нашли. Все произошло на глазах у Элен. Она вскарабкалась на высокую скалу и стала громко кричать: «Назад, Алиса, назад!» Поздно. Элен еще долго звала подругу на опустевшем берегу. С годами все как-то сгладилось, ушло далеко в прошлое, но вот теперь Алиса снова лежала перед ней, и старушка вспомнила, как нежно они любили друг друга. Алиса. Конечно же, это Алиса. И платьице на ней то самое, белое с кружевным воротничком, расшитое желтыми и красными цветами. Элен оно всегда ужасно нравилось, ей очень хотелось такое же.

– Как вы сказали? Алиса? – спросил солдат.

– Да, – прошептала мисс Лэрейси и решилась, наконец, коснуться детского личика. Кожа на ощупь оказалась даже чуть теплой. Слезы капали из глаз мисс Лэрейси и собирались в глазах девочки. – Боже ты мой, Алиса! Подруженька моя! Это что ж такое творится!

Лаборант в белом халате толкнул каталку вперед, но старушка взглянула на него сквозь слезы и тихо спросила:

– Спешишь куда?

Лаборант потупился. Мисс Лэрейси снова склонилась над подругой.

– В понедельник это было. В 1936 году. Как мы с ней дружили! Ее папа с мамой из Уимерли уехали, уж и не знаю, куда. А вот сын их, Дэвид, брат Алисин, вернулся. Дочку его Раиной зовут. Тоже здешняя.

Солдат сверился со списком.

– Райна Вэтчер? – спросил он.

– Нет, она замуж вышла за Грегори Прауза. Пропащий был человек, упокой господи его душу.

– Райна Прауз?

– Она самая. Грегори тоже утонул, между прочим. – Мисс Лэрейси огляделась и указала на другой конец морозильной камеры: – Да вот он, Грегори Прауз. – Мимо по соседнему проходу провезли однорукого человека в военной форме времен Первой мировой. Каталка с Алисой тоже тронулась с места, и мисс Лэрейси в последний раз погладила шелковистый локон подруги. Все. Попрощались.

Старушка встряхнула головой, и воспоминания о прошедшем дне отступили. Над домом кружили уже два вертолета. Шум лопастей нарастал. Мисс Лэрейси смотрела на железных монстров и снова и снова вспоминала слепых, потерянных духов на рыбозаводе. Что-то неудержимо тянуло их к телам, но и отталкивало от привычных оболочек. Почему духи вернулись? Чего им не хватало? Зачем рвутся обратно к бесполезным трупам? Почему не ищут родичей – живых, любимых людей?

Опознавать тела пришли и другие старики. Небось, как прослышали, что мисс Лэрейси на заводе, так и им занадобилось. Испугались, как бы чего интересного не упустить. И Уолт Бойд притащился, и даже Зэкери Далтон. Между прочим, ни эти двое, ни сама мисс Лэрейси никого из своих родственников среди мертвых почему-то не нашли.

«Главное, им друг за друга держаться, – решила старушка и оглянулась на дом. Он еще хранил тепло семейного очага. – Непросто, конечно, но как-нибудь сговорятся, все же они – семья. Двое соединились, дитя родили – какие уж теперь раздоры». Если они вернутся в дом Критча, мисс Лэрейси сумеет им помочь. Столько им всего порасскажет. Истории и байки, что скопились у нее в голове за долгие годы, так и рвутся наружу.

Судя по звездам, сейчас около полуночи. Нет, заснуть сегодня не удастся, хотя вертолеты улетели, и над бухтой, впервые за несколько дней, тишина и покой. С полчаса назад от клуба отъехали четыре армейских джипа. Мисс Лэрейси видела их из окна гостиной. Два повернули на Слейдс-лейн и помчались на запад в сторону холмов, к тарелкам. Два других двинулись на восток к соседней бухте.

На вершине утеса взгромоздилась огромная антенна, еще шесть – над холмами к востоку, почти рядом с Мерсеровой Пустошью, где теперь место для репортеров и всяких зевак. Гигантские тарелки чуть светятся в темноте. Зеленый. Любимый цвет фей. Мисс Лэрейси поискала в карманах коржик и, наконец, нащупала его вместе с пригоршней камушков со свежей могилы Масса Дровера. Хороший был парень Масс, хоть и умер ужасно. А раз хороший, значит, камушки защитят от всякой нечисти. Еще в карманах нашлись четки и плавник пикши, такой острый, что того и гляди порежешься. Тоже талисман.

Звезды росли и тяжелели, словно опускались все ниже. У воды вспыхнули пять синих прожекторов, в их свете стали видны тысячи перекрещивающихся над заливом тоненьких красных лучиков. Постепенно красные нити тускнели, а звезды становились ярче.

Диски на холмах и на вершине утеса разгорались зеленым электрическим светом. Старушка беспокойно взглянула на залив. Красные нити истончались и таяли с каждой секундой, вот они уже почти исчезли. Внезапно яркая оранжевая вспышка прорезала темное небо над Порт-де-Гиблем. Что-то вроде метеорита беззвучно ударило в крышу одного из домов, не причинив, кажется, никаких повреждений.

Мисс Лэрейси вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть. Голова сразу закружилась. Еще один янтарный «метеорит». Мчится прямо на старушку. Мисс Лэрейси замерла, ноги одеревенели. Оранжевое пятно пронеслось мимо, к дому у самой воды. «Там же Масс Дровер жил», – сообразила мисс Лэрейси. Она думала, что «метеорит» останется внутри, как и тот, первый, но нет. Из дома Масса Дровера янтарный клубок направился к рыбозаводу, потом покружил над мысом и полетел в глубь залива. Третий упал на дом в Порт-де-Гибле, прошел сквозь крышу и исчез.

На берегу заработал громкоговоритель. Диски на холмах понемногу померкли. Красные нити над водой зажглись было с новой силой, но синие прожекторы отключились, и снова настала ночь. Тишина. Только волны бьются о скалы. У подножия мыса в воздухе кружится белая пена. А ветра нет. «Чего это море разбушевалось?» – спросила себя мисс Лэрейси. Она подождала, пока нахлынет следующий вал, но напрасно. Море успокоилось, вспышки тоже пропали. «Вот уж чудеса расчудесные», – пробормотала старушка. Она направилась было к сирени, чтобы окунуть лицо в душистые грозди, и тут оцепенела от неожиданности.

– Матерь Божья!

Под деревом стояла маленькая девочка. Керосиновая лампа на ступеньке окутывала тщедушное тельце оранжевым сиянием.

– Здравствуй, – тихо сказала девочка.

– Ну и напугала ты меня, барышня. Чего это ты бродишь в такой час?