Фиона Хиггинс - Коллекционер стеклянных глаз

— Погодите! Я еще хочу спросить…

Тот обернулся к Джерому.

— Этот ваш плащ… Из чего он сделан?

— Из шкуры якостара, естественно, — ответил незнакомец и углубился в лесную чащу.

Джером был в полном смятении. Только сейчас до него дошло, что он даже не спросил путника, как его зовут. «А в ноге-то, наверное, были деньги!» — пришла запоздалая мысль.

За ужином из тушеной свинины и желудевой похлебки Джером рассказал домашним о встрече с незнакомцем.

— Якостар? — нахмурился отец. — Лучше тебе не думать о таких вещах. Это не про нас. Самая дорогая шерсть в мире, и материал из нее получается мягче некуда. Якостары водятся на самых верхних склонах гор. Только дурак полезет туда за ними. У нас в деревне таких нет.

— Но я… — начал было Джером, однако по лицу папаши он понял, что лучше не продолжать.

В ту ночь Джером не мог уснуть до утра, в голове его бушевали мысли. Он все время вспоминал прикосновение плаща, и при этом кончики его пальцев покалывало. Якостар стал вдруг олицетворять все, чего Джером хотел от жизни, но был лишен. Он не собирался повторять бесконечный мученический путь своего отца. Неожиданно у него появились планы на будущее, и они не были связаны с лесом. И тем более со свиньями.

«Почему у этого путника, по всему не слишком-то богатого, есть такой роскошный плащ, а у меня нет? — думал он. — Чем он лучше меня?»

Этой ночью он поклялся, что у него будет плащ из якостара и все остальное, что при нем полагается.

Боврик стряхнул с себя воспоминания. Думая о том, что по иронии судьбы он ведет шикарную жизнь всего лишь в нескольких милях от того места, где вырос в нищете, он не мог сдержать улыбки.

Он попрыскал любимыми лимонными духами в воздух, прошелся сквозь ароматизированное облако и вернулся к шкатулке с глазами, чтобы выбрать один из них на текущий день.

Успешно решив проблему с выбором глаза, он взял чашку любимого чая леди Мандибл, заваренного из листьев редчайшего сорта, собранных большим и указательным пальцами на высоте человеческого локтя с кустов, произрастающих исключительно на секретной плантации одной из восточных стран, и произнес тост в пространство:

— За тебя, Огастес Фитцбодли. Если бы не ты, у меня ничего не вышло бы.

Кстати, где этот мальчишка? У Боврика было поручение для него. Отдавать распоряжения слугам — это такое наслаждение!

Гектор изо всех сил старался дышать спокойно, но был в таком напряжении, что грудь как тисками сдавило. Он стоял, пригнувшись, в неудобном положении, какая-то ветка скребла его затылок, но он боялся пошевелиться. Перед ним была небольшая прогалина в темной чаще вековых дубов, которые играли такую большую роль в оформлении интерьеров Визипиттс-холла в виде стеновых панелей, паркетных полов (в тех местах, где не было мрамора) и, разумеется, гигантского обеденного стола в Большой столовой.

Сыпал мокрый снег, но Гектор был надежно укутан отцовским плащом. Голову он накрыл капюшоном, и зеленая ткань плаща позволяла ему сливаться с местностью. Ни один человек не мог бы обнаружить его. Но это человек не мог бы, а вот зверь…

Косматый вепрь находился в каком-нибудь футе от куста, за которым прятался Гектор.

Вепрь, великолепное и в высшей степени косматое животное, был самой большой свиньей из всех, каких Гектору доводилось видеть. Судя по седым бакенбардам, это был патриарх семейства, шерсть, тянувшаяся полосой вдоль хребта, была, в соответствии со всеми описаниями, черна как уголь и производила впечатление обгорелой. В замке в последнее время ходили слухи, донельзя подзадоривавшие лорда Мандибла, что в лесу объявились два необычайно крупных экземпляра, но увидеть их можно было крайне редко. Однако Гектор не сомневался, что это один из них.

За все время пребывания в замке Гектор выбрался в лес всего в третий раз. Ему передали очередное распоряжение барона о том, что леди Мандибл нужно большое количество кабаньей шерсти, и Гектор отправился собирать ее. Он был рад любому поручению: пока коконы хранились в полузамороженном состоянии, они почти не требовали ухода, а у Гектора было спокойнее на душе, когда он занимался каким-нибудь делом. К тому же ему надо было посетить лес и в соответствии с его собственными планами. Косматый вепрь сбрасывал много шерсти в любое время года, так что ее было сколько угодно и на земле, и на вересковых или более крупных кустах. В замке шерсть находила разнообразное применение — от накладных ресниц и косметических кисточек до набивки для подушек. Во время первых двух походов в лес Гектор набирал по целому мешку шерсти без всяких помех, но сегодня дела шли не так гладко.

Кабан задрал вверх удлиненную морду и с шумом втянул носом воздух. Казалось, зверь знает, что Гектор здесь прячется. Он уставился неподвижным взглядом на кусты, чуть наклонив голову набок. Из его нижней челюсти торчали кверху два огромных пожелтевших клыка, блестевших от ядовитой слюны, из верхней челюсти опускались два таких же абсолютно симметричных клыка.

«Ом, наверное, весит не меньше моей лошади», — подумал Гектор.

Вепрь опять принюхался и стал рыться в лесной подстилке. Найдя еду, он начал громко ее жевать, двигая нижней челюстью из стороны в сторону. Затем, удовлетворенно хрюкнув, он повернулся и потопал прочь, в чащу. Гектор мог наконец вздохнуть свободно. Он был рад, что ему посчастливилось увидеть Косматого, но еще больше он радовался, видя, что тот удаляется. У многих охотников остались на теле следы этих клыков — в основном у мертвых.

Выбравшись из куста, он заметил, что под ногами у него блестит какой-то предмет. Гектор поднял его. Это было кольцо, необыкновенно большое, тяжелое и холодившее руку; украшавший его черный камень излучал мерцание, заметное даже в лесном сумраке. «Как оно сюда попало?» — удивился Гектор. Во всяком случае находка была очень удачной. Если кольцо и вправду было таким ценным, каким казалось, за него можно было выручить неплохую сумму. А когда он осуществит свой план, то ему, но всей вероятности, придется срочно уносить ноги, и деньги будут очень кстати. Гектор сунул кольцо в карман.

Он подошел к тому месту, где рылся кабан. Из земли торчали оставленные зверем длинные ножки грибов, с которых он сорвал большие аппетитные шляпки. А Гектору ножки как раз и были нужны.

Покончив со своим делом, он стащил перчатки, вывернул их наизнанку и сунул в карман рядом с кольцом. Затем он снял большой пук кабаньей шерсти с ближайшего куста, запихал его в привязанный к поясу мешок и отправился в обратный путь. Лошадь он привязал к дереву в том месте, где чаща стала настолько густой, что животное уже не могло пройти.