Лоренс Даррелл - Бунт Афродиты. Tunc

— О, такого я не говорил. Я вообще уже ни в чем не уверен после этих чёртовых лекарств. До сих пор я иногда начинаю плакать ни с того ни с сего. Так что не задавай мне наводящих вопросов. К тому же, Феликс, разве сейчас время из-за чего-то беспокоиться? Сегодня тебя бесит, что приходится платить такой большой подоходный налог, а завтра уже лежишь в сосновом гробу. Господи, не дёргайся, приятель, не дёргайся!

— Теперь ты говоришь мне — не дёргайся.

— Да, пока не слишком прижали. Все мы так поступаем. Слабый обычно прибегает к бессмысленному насилию. Помню старину Трэббла — однажды он выскочил с пожарным топором и принялся кромсать машину Джулиана. Но его вылечили и отправили в дальнеё отделение за границей. А бедная миссис Трэббл — после её смерти служанки донашивали её платья и обувь; было так неприятно и больно смотреть на это. А, ладно! — Он зевнул и потянулся. — Мне надо идти. Приятно было повидать тебя, увидимся снова как-нибудь на днях, а? Когда все утрясётся.

Взгляд у него был затравленный, что мне не очень понравилось, и походка тоже — совсем старческая. Я проводил его до двери и предложил переехать ко мне, пожить несколько недель, но он медленно покачал головой.

— Спасибо, нет, — ответил он. — Будь здоров!

Я стоял в дверях и смотрел, как он бредёт к ближайшей станции метро. Он не обернулся на углу и не помахал мне, как бывало, на прощанье.

Не просто оказалось выследить, — если уместно так выразиться, — Джулиана, но в конце концов я узнал, что он проводит уикенд где-то за городом. В трубке раздался его зевающий голос:

— Ах, это ты, Чарлок! — проговорил он. — А я подумал, кто бы это мог быть?

— Джулиан, — сказал я. — Я принял решение, которое хотел бы обсудить с тобой. Само по себе оно не имеет большого значения, но для меня это чрезвычайно важно.

Джулиан кашлянул и ответил:

— Ты ведь знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня.

Это вовсе не прозвучало как пустая отговорка. Я набрался духу и продолжил:

— Я решил отдать одно из моих изобретений публике — отдать, понимаете? Просто и без всяких оговорок подарить людям. — Он молчал, и, выдержав паузу, я сказал: — Недавно, проводя между делом химические опыты в лаборатории, я создал вещество, которое могло бы оказаться сущим спасением для простых домохозяек. Его производство ничего или почти ничего не стоит. Оно совершит настоящую революцию в стирке.

— Только, ради бога, получи патент…

— Но послушайте. Я намерен отдать даром. Думаю послать письмо в «Таймс» с описанием того, как любой может, потратив какой-нибудь пенс, составить это…

Голос Джулиана изменился. Я услышал, как он вздохнул, зажёг спичку, выдохнул дым.

— Рад, что ты сначала решил обсудить это со мной, прежде чем предпринимать какие-то шаги, — сказал он. — Что, в конце концов, важно? И при стоимости в полтора пенса твоё средство все равно останется спасением для домохозяек — зато патент будет у фирмы. Или ты считаешь, мы не заботимся о публике? Полагаю, по сравнению с другими фирмами, мы…

— Дело совсем не в этом. Понимаете, просто я чувствую, что хоть раз в жизни должен сделать такой жест, отдать что-то даром, что-то, что является плодом моей мысли, так сказать. Можете вы это понять?

— Разумеется. Я понимаю, что ты имеешь в виду, — хладнокровно сказал он. — Но тем не менее мне не вполне ясны мотивы. При посредничестве фирмы ты столько дал миру, Чарлок.

— Не дал, Джулиан. В том-то и дело. Продал.

— В твоей идее чувствуется дух христианского милосердия, — сухо сказал он. — Похвально, похвально, — добавил он серьёзным, но поскучневшим голосом.

— Знаю, это звучит банально, но для меня это представляется чем-то важным, чем-то, о чем я не мог и мечтать долгие годы, — поступком.

— Женатый мужчина мечтает о разводе, — изрёк он тоном пророка, и я узнал в его фразе греческую поговорку в переводе на английский. — А учёный думает о науке, как о девке с двумя дырками… — Он нёс ещё какой-то вздор, выигрывая время. Потом, ещё резче: — Как я, по-твоему, должен отнестись к подобной идее — согласиться? Разве я могу, Чарлок? Больше того, удивляюсь, почему ты советуешься со мной. Тебе понятно, что подобный вопрос далеко выходит за рамки личного? Это пахнет прецедентом. К тому же, что бы я ни сказал, сомневаюсь, что фирма даст согласие, а я не фирма, как тебе известно, а, так сказать, всего лишь один из погонщиков верблюдов в общем караване. Во всяком случае, спасибо, что был достаточно честен и поделился со мной своим замыслом.

— Я всегда чувствовал, что могу поговорить с вами как человек с голосом по телефону, — ответил я.

— Ирония всегда была твоей сильной стороной, Чарлок. Всегда.

— В любом случае теперь вы знаете о моем решении. Джулиан негромко прокашлялся и помолчал; когда он снова возобновил атаку, голос его был успокаивающим, задумчивым, мягким.

— Хотелось бы знать, хорошо ли ты обдумал своё решение, — полагаю, что нет, с твоей стороны это просто порыв великодушия.

— Напротив: это плод долгих размышлений.

— Гм. Учёл ли ты договор о сотрудничестве с фирмой? Это противоречит его условиям, а договор, насколько я помню, действителен по крайней мере в течение ещё двадцати лет.

Двадцать лет! Мороз прошёл у меня по коже. Да, я прекрасно помнил об этом — но когда тебе говорят об этом вот так, в лоб, бросает в дрожь.

— Ничего не выйдет, — сказал Джулиан наконец-то не сонным голосом. — Ты получишь дорогостоящую и утомительную судебную тяжбу, только и всего. И проиграешь, а фирма выиграет. Ты связан контрактом по рукам и ногам.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — возразил я, чувствуя, однако, что мой голос звучит неуверенно.

— Ты же знаешь, не правда ли, — вкрадчиво продолжал Джулиан, — что существует большой список благотворительных акций, которые мы финансируем полностью или частично? Фирма приветствует, когда её сотрудники жертвуют в благотворительный фонд, — почему бы и тебе не последовать их примеру? Ты мог бы, если пожелаешь, перечислять весь свой оклад на эти цели. Попроси Натана показать тебе книгу со списком тех, кому мы помогаем.

— Я уже видел её. — Я действительно заглянул в книгу. Это был громадный том размером с Библию, отпечатанный на веленевой бумаге, где перечислялись все, кому фирма оказывала поддержку.

— Так что, — спросил Джулиан, — тебя это не устраивает?

— Нет.

— Почему? — В голосе Джулиана послышались сварливые нотки.

— Потому что эти деньги не облагаются подоходным налогом — фирма и тут ловчит.

— Понимаю! Господи, да на тебя не угодишь! — Он долго молчал, пыхтя сигаретой, потом поинтересовался: — все-таки какова первопричина твоего беспокойства, Чарлок, что послужило толчком?