Роберт МакКаммон - Синий мир

Под ногами Тигартена валялись тушки крыс, разнесенных в клочья меткими выстрелами. Он продвигался вперед, выбирая, куда поставить ногу, и затем резко остановился, как только луч фонаря сдвинулся от его плеча в сторону и высветил нечто, лежащее впереди.

Это был труп костлявого старика. В серых брюках и дырявом красном свитере с коричневыми пятнами. В следующее мгновение Тигартен сообразил, что коричневые пятна — это не натуральная окраска свитера. Мухи, как маленькие черные молнии, метались над разинутым ртом трупа и копошились в пулевых отверстиях, зияющих на грудной клетке.

— К стене, — скомандовал Трэвис. — Смелей, Моби Дик. — Он усмехнулся. — Моби Дик. Уловил?

Тигартен походкой зомби подошел к сырой стене из темного кирпича, рядом с которой стоял одинокий стул. Вокруг стула тоже виднелись бурые пятна.

— Садись.

Тигартен сел. Стул скрипнул. Он сел не лицом к ковбою, а повернувшись правым боком к стене. Кирпичная стена терялась во мраке. Он дрожал, и от дрожи стул издавал жалобный скрип.

Вспыхнула спичка. Ковбой принялся зажигать свечи, расположенные в разных местах помещения. Каждая свечка стояла в бумажном стаканчике. Спичка догорела. Трэвис чиркнул следующей, продолжая иллюминировать помещение. В итоге он зажег около пятнадцати свечей.

— Пожалуйста, не убивайте меня, — прошептал Тигартен, и крупная слеза выкатилась из правого глаза.

— Меня зовут Трэвис, — заговорил ковбой. Тигартен вздрогнул, потому что не хотел знать его имени, вообще ничего не хотел знать. Единственное, что он хотел, — оказаться дома и забиться под одеяло. — Я из Оклахомы. Не бывал?

— Нет. Прошу вас…

— Помолчи, когда я говорю. Оклахома — большая страна. Огромные просторы. Я занимался родео. Хочешь сигарету, Моби?

— Я… хочу домой.

Незажженная сигарета оказалась воткнута в рот Тигартену. Потом послышалось цоканье каблуков ковбойских ботинок. Тот прошел к арке. Он заговорил, теперь его голос усиливался эхом.

— Теперь не двигайся. Это мой коронный номер. — Расстегнув кобуру, он встал в стойку профессионального стрелка. — Выше подбородок!

Капля пота упала со лба на ресницы. Защипало глаза. Тигартен был готов заскулить.

В мгновение ока «кольт» оказался в руках ковбоя, и из дула сверкнуло пламя.

Пуля отрикошетила от стены рядом с головой Тигартена; острые кирпичные брызги ударили в щеку. Кончик сигареты вспыхнул и почти сразу погас.

Дым полез в рот Тигартену, несмотря на плотно стиснутые челюсти.

Трэвис крутанул «кольт» на пальце и вернул его на место.

— Вот так. Гвоздь в доску твоего гроба. И не вздумай выплевывать — другой зажигать не буду.

Тигартен прокусил фильтр насквозь.

— Я участвовал в родео, — продолжал Трэвис. — Кажется, говорил уже, да? Устраивал специальные номера со стрельбой. Я мог попасть во что угодно. Не имело значения. Больше всего любил стрельбу по движущимся мишеням. — Ковбой мыском ботинка отбросил от себя подальше дохлую крысу. — Сиди прямо, Моби! Нам надо кое о чем поговорить.

Толстяк вздрогнул, громко сглотнул и выпустил дым из ноздрей.

— Итак, расскажи, зачем ты сидел напротив дверей дома моей подружки и фотографировал? — спросил Трэвис, опускаясь на корточки между двух свечей. — Можешь на секунду вынуть сигарету.

Тигартен вынул ее, но губы все равно застыли колечком.

— Я не знаю… ничего не знаю о вашей подружке. Я оказался там, чтобы вести наблюдение по просьбе моего клиента. Священника. Да-да, такой эксцентричный священник, он еще на велосипеде катается. Десятискоростном. Он хотел, чтобы я последил…

— Ого! — быстро вставил Трэвис. — На велосипеде, говоришь?

— Да! Он хотел, чтобы я… чтобы я вел наблюдение за девушкой, которая живет в квартире номер шесть. Ее зовут…

— Дебра Рокс, — холодно перебил Трэвис. — Это и есть моя подружка.

Ах черт, мысленно воскликнул Тигартен. Мозги скрипели, пытаясь лихорадочно придумать выход из ситуации.

— Кажется, я уже где-то встречался с велосипедистом. Пришлось за ним немного погоняться. Священник? — Трэвис задумался. — Очень странно. — Правую руку он держал над пламенем свечи и неторопливо шевелил пальцами. — Как его имя и в какой церкви он служит?

— Его имя… — Сердце детектива упало. — Его зовут отец Мерфи. Из церкви Святого Николаса.

Трэвис сплетал и расплетал длинные бледные пальцы.

— На какой улице?

— Вал… Джоунс-стрит, — поправился Тигартен. — Джоунс и Джексон. Большое белое здание.

— Разве не все такие? — Пламя лизало ему ладонь, но Трэвис даже не поморщился. Не глядя на огонь свечи, он спросил:

— Сент-Николас? Это не то же самое, что Санта-Клаус?

— Клянусь Богом, — задохнулся Тигартен. — Если вы отпустите меня, я никому ничего не скажу. Ни слова! Никто ничего не узнает! Клянусь! Хорошо?

— Посмотрим, — ответил Трэвис и отвел руку от огня. — А теперь снова возьми в зубы сигарету, Моби, — приказал он, вставая.

— Нет! Прошу вас! — Он подавил всхлип и сунул обмусоленный бычок в рот, почувствовав в молчании ковбоя нешуточную угрозу.

— Теперь сиди спокойно. Очень спокойно. Потому что я не верю в существование церкви Санта-Клауса.

Тигартен не успел моргнуть глазом, как рука ковбоя нырнула в кобуру и вынырнула оттуда уже с направленным на него «кольтом». Грохнул выстрел. В щеку снова ударила кирпичная крошка. Пуля перешибла сигарету пополам. Тигартен намочил штаны и чуть не подавился дымом.

— Это собор Святого Франциска! — выкрикнул он. — Честное слово! Собор Святого Франциска, на Вальехо-стрит!

— Так-то лучше. А священника имя настоящее, или ты его тоже выдумал?

Тигартен почувствовал, что огонь преисподней близок.

— Ланкастер, — простонал он. Слезы уже катились безостановочно. — Отец Джон… Ланкастер. Так его зовут.

— Хорошо, — кивнул Трэвис и потянул спусковой крючок.

Пуля оторвала кончик мясистого носа Тигартена. Ударил фонтан крови. От шока он свалился со стула и ударился боком об испещренную следами пуль стену. Он взвыл от боли и зажал руками кровавую рану.

— Халтура, — произнес Трэвис и выдул дымок из ствола. — Промахнулся. — «Кольт», совершив очередной оборот, вернулся на свое привычное место, в потрепанную кобуру. — Прекрати выть. Терпеть не могу эти звуки. Хочу тебе кое-что рассказать. — Помолчав некоторое время, он продолжил:

— Давным-давно жил на свете один ковбой, и в душе у него было столько любви, что она могла просто разорвать ему сердце. Вот так — бум! — и нету. И некий доктор Филдс — о-о, скотина, каких свет не видывал! — посоветовал вышвырнуть его прочь, чтобы оно больше никого не смогло любить. И мне это весьма удалось — до того момента, как я услышал эту чертову мелодию. Однажды вечером, по радио. Это было там, в той большой страна, где мелодии плывут над землей и растворяются в воздухе. Ну вот, я сказал Бети, чтобы вела себя хорошо. Клянусь, так и сказал. О, она была очень капризной штучкой. — Он потер ладони, словно согревая их. — Очень капризной. Я сказал: ты хочешь, чтобы я плакал кровавыми слезами — я докажу, что так будет, клянусь Богом! И тогда я пошел и сделал это. У одного парня с Десятой улицы, за ярмарочной площадью.