Ирвин Шоу - Добро пожаловать в город ! (сборник рассказов)

— Лично я уезжаю в Альбукерке, штат Нью-Мексико. Там хоть и жарко, зато прозрачный воздух. Мне нужно беречься от холода, сырости. — И стал энергично растирать колено. — Знаете, по правде говоря, здорово, что фонд выделяет нам такие деньги.

— Просто чудесно! — подхватила мисс Титтл, хихикнув.

— Шесть тысяч долларов на нужды Большого Искусства, — произнес Мидкиф. — Подарок от стальных королей. Сознательно выделяемые деньги.

Девушка за коммутатором посмотрела на Мидкифа. Он коротко махнул ей в знак приветствия.

— Мистера Ван Митера пока нет, — равнодушным тоном говорила она в трубку.

Мидкиф стоял теперь рядом с мисс Титтл, глядя на нее сверху вниз.

— Ну а куда вы собираетесь потратить эти деньги?

Сразу вспыхнув, она высморкалась. Мидкиф терпеливо ждал ответа.

— Положу в банк, — спокойно ответила она. — Для приданого. Ну, когда выйду замуж.

Мидкиф кивнул.

— Вы помолвлены?

Мисс Титтл вдохнула через мокрый платок.

— Нет.

Мидкиф посмотрел на Дауда, пожал плечами. Повернувшись, подошел к открытой двери, выглянул в холл.

— Честно говоря, я страшно удивился, почему это они выбрали именно меня, — признался Шварц. — Мне казалось, что все согласны с мнением критиков: мне конец, я выдохся. — И улыбнулся. — Может, в фонде не читают Джона Мейсона Брауна? В Альбукерке есть свое преимущество — он расположен очень далеко от Джона Мейсона Брауна. — Шварц засмеялся.

Никто его не поддержал; он медленно постукивал кончиком трости по подошве ботинка. Стоило Шварцу, маленькому уродцу, в очках с толстыми линзами, улыбнуться, как такое впечатление пропадало, и он казался человеком приятным, готовым угодить любому, хоть и печальным.

Через дверь торопливо вошел Джонни Марбл.

— Я не опоздал? — осведомился он с тревогой у Мидкифа.

— Нет, не опоздал, — успокоил его Мидкиф. — Мистер Ван Митер поехал на ланч, потом будет обедать — есть вкусные ростбифы в компании прекрасных женщин, чьи имена повторяют все от одного побережья страны до другого.

— Пришлось порепетировать с двумя актерами, которых я ввожу в завтрашний спектакль, — сообщил Марбл — импресарио пьесы, которая еле держалась на подмостках от одной недели к другой; быстрыми, резкими движениями он зажег сигарету. — Продержится еще месяц — поверю в чудо.

Мидкиф, взяв его за руку, подвел к мисс Титтл.

— Хочу представить вам, мисс Титтл, еще одного гения, явившегося за тысячей долларов, — мистер Марбл.

— Как поживаете? — приветствовала его мисс Титтл.

Они с Марблом обменялись рукопожатиями. У него были длинные черные волосы и открытый воротник на рубашке, подчеркивавший, что никакой он не импресарио, а настоящий поэт.

— Мисс Титтл из Стэмфорда, — уточнил Мидкиф.

— Какое отвратительное, просто смешное место! — заявил Марбл. — Разве могут там жить драматурги?! — Он всегда считал, что говорит с остроумными обобщениями, как Ноэль Коуард, и всегда был очень дерзок с женщинами.

— Мисс Титтл — библиотекарь, — сообщил Мидкиф.

— Какое чудное место для драматурга, — спохватился, широко улыбаясь, Марбл, — библиотека! Там полно надежных, не раз испытанных материалов. — И засмеялся.

— Чему это ты так радуешься? — подивился Мидкиф.

Марбл загасил сигарету о перегородку.

— Хочешь знать правду?

— Да, правду.

— Вовсе я ничему не радуюсь, чтоб ты знал.

С улицы ввалился Джентлинг, — в его густых усах поблескивали капельки дождя, черная шляпа съехала на ухо, как сомбреро мексиканца.

— Шестой по счету, но самый выдающийся драматург, — пдытожил Марбл. — Высокий, как каланча, как Роберт Шервуд.

Мисс Титтл снова хихикнула, и Джентлинг от самой двери бросил на нее свирепый взгляд. Пальто на его плечах выглядело как романтически наброшенный плащ. Мисс Титтл тут же умолкла.

— Ах! — вздохнул негромко Джентлинг; в его речи, а он был родом с Миссисипи, всегда сквозили трагические нотки. — Итак, все нищие явились пораньше, чтобы выстроиться в очередь за подаянием от «Фаунтен фаундейшн», славящейся своей холодной, равнодушной пресвитерианской благотворительностью.

Никто на его тираду не прореагировал, и драматург замолк и картинно прислонился к перегородке.

— Тысяча долларов… — задумчиво произнес Марбл. — Еще никогда в жизни не получал я за один раз такой большой суммы — тысяча долларов. Просто невероятно! Не верится!

— Драматургия, — поучал его Мидкиф, — это призвание богатого человека, все равно как охота на тетеревов.

Марбл засмеялся и, бормоча, повторил эту фразу, намереваясь позже, когда они выйдут отсюда, записать ее где-нибудь у себя. Мисс Титтл хихикнула.

— Кто она такая? — поинтересовался Джентлинг.

— Мисс Титтл — библиотекарь.

— Очень рад с вами познакомиться! — Джентлинг с обезоруживающим, настырным южным шармом приподнял свое черное сомбреро с дырочками на складках. — Оставайтесь и впредь библиотекарем.

Мисс Титтл снова вспыхнула и высморкалась, поднеся к носу платочек; потом резко повернулась, чтобы не видеть перед собой нагловатого лица Джентлинга.

— Честно говоря, я страшно удивился, когда узнал, что мне присудили премию, — высказался он. — По-моему, впервые в театральном искусстве был отмечен такой хлам, а не что-нибудь еще, куда более достойное. Им нравятся трюки и всякая бессмысленная чепуха, этим писакам — критикам с Парк-авеню.

— Где вы живете? — спросил Мидкиф.

— На Двадцать третьей улице.

— Неплохо устроились.

— Из Нью-Йорка никогда не дождаться талантливой литературы, — вдруг вслух сформулировал свою мысль Джентлинг.

Никто не попросил его пояснить свой комментарий. Он потеребил кончики усов и объявил:

— Завтра я уезжаю в Натчес!

Сразу же отсюда он собирался на Пенсильванский вокзал — купить билет и поскорее уехать, покуда снова не надрался. В Натчесе он пить не будет. Сядет за письменный стол — и писать по восемь часов в день… Тряхнув головой и свирепо оглядевшись по сторонам, он большими шагами подошел к коммутатору и рявкнул:

— Сколько можно ждать? Где, черт подери, этот Ван Митер?

— Эй! — подбежал к нему Марбл. — Полегче на поворотах! Без шума! Тут мне должны тысячу баксов, понимаешь?

— Мистера Ван Митера пока нет, — холодно ответила девушка.

— Кто он такой, черт бы его побрал?! Что он о себе возомнил?! — громко возмущался Джентлинг перед остальными драматургами. — Если сказал в три, значит, в три, и ты должен неукоснительно соблюдать назначенное время, если ты настоящий джентльмен.

— Да тише вы, ша! — пытался угомонить его Марбл.

— Какой-то жирный толстяк бросает кость нашему Искусству, — витийствовал Джентлинг, — и думает, что ему позволительно вести себя так, словно он король Англии! Дни августейших патронов давно канули в вечность, дорогая моя юная леди! — Погрозил пальцем девушке за коммутатором. — Ну, все, я ухожу! Если понадоблюсь — вы все знаете мой адрес. — И зашагал к двери.