Ирвин Шоу - Матрос с «Бремена» (сборник рассказов)

Перебросил ремни винтовок через плечи и неуверенно зашагал к своим, где его ожидал желанный сон. Мама с Сарой привели меня в дом.

После этого отец со мной не разговаривал. И после похорон дяди Самуила он целую неделю соблюдал траур по нему и за все это время ни разу не поглядел в мою сторону. Я решил уйти. Не находил себе места; к тому же сильно изменился за это время и теперь не мог жить в доме отца на правах школьника. И я ушел.

Красные вновь сдали Киев, и прошло еще так много времени до того, как кончилась война и я снова увиделся с членами своей семьи. Но отца среди них уже не было, он умер.

Выйдя из кинотеатра, они медленно пошли к восточному району, по направлению к Пятой авеню.

— Гитлер! — кричал мальчишка — разносчик газет. — Новости о Гитлере!

— Ты помнишь этого Флетчера? — спросила Дора. — Ну, того, который играет роль ее отца.

— Угу, — откликнулся Пол, крепче сжимая ее руку.

Они медленно шли по темной улице.

— Знаешь, у него камни в почках.

— Поэтому он так и играет, — откликнулся Пол. — Теперь я знаю, как описать игру этого актера: он играет как человек, у которого в почках камни.

Дора засмеялась.

— Прошлой зимой я сделала ему рентген. Он один из самых надежных клиентов доктора Тайера. У него вечно что-то болит. Этим летом он собирается извлечь камни из почек.

— Можно только пожелать удачи старику Флетчеру.

— Я делала ему массаж плеча. У него неврит. Он зарабатывает пятнадцать сотен в неделю.

— Стоит ли удивляться в таком случае, что у него неврит.

— Он приглашал меня пообедать у него в доме. — Дора высвободила руку, поднесла к его локтю, крепко его сжала. — Я ему нравлюсь.

— Кто в этом сомневается?

— Ну а что ты скажешь о себе?

— Что мне сказать? — недоумевал Пол.

— Я тебе нравлюсь?

Остановились у Рокфеллер-плаза и, прислонившись спинами к мраморной стене, любовались фонтаном, статуей, разглядывали людей, что сидели за столиками, уставленными напитками, а официанты стояли наготове, невольно прислушиваясь к журчанию фонтана.

— Я просто не выношу тебя! — Пол поцеловал ее волосы.

— Я так и знала, — ответила Дора.

Оба засмеялись.

Смотрели на Рокфеллер-плаза, на хилые подсвеченные деревца с зелеными листиками, шуршащими на ветерке, долетавшем до них через узкие пространства между высокими зданиями. Вокруг небольших бассейнов росли упругие, желтые анютины глазки, маленькие деревца с густой листвой; стояли морские обитатели, отлитые из бронзы, гидранты, и все сооружение слегка покачивалось на ветру в ярком, идущем сверху рассеянном свете прожекторов. Пары не спеша прогуливались по Пятой авеню, тихо разговаривая, и в голосах уже не чувствовалось в этот уик-энд усталости. Они по достоинству оценивали и фривольность и экстравагантность Рокфеллера: выделил особое место для бассейнов, заливаемых водой из гидрантов, для этих маленьких деревьев, скульптурных изображений морских богов, что катаются на спинах бронзовых дельфинов; внес весеннее оживление между этими строгими многоэтажными зданиями — в общем, попытался компенсировать привычную, скучную сторону бизнеса.

Пол и Дора пошли вверх по променаду, разглядывая витрины магазинов. Остановились у витрины мужской спортивной одежды: сколько элегантных габардиновых брюк, ярких рубашек с коротким рукавом, пестрых шейных платков…

— Представляю себе, как я сижу в своем саду, с двумя важными господами вот в такой одежде, и чувствую себя настоящим голливудским актером у себя в деревне.

— Разве у тебя есть сад?

— Конечно нет.

— Какие милые юбочки!

Подошли к следующей витрине.

— А с другой стороны, — продолжал Пол, — порой и в самом деле хочется так выглядеть: котелок на голове, облегающая голубая рубашка с плиссировкой на груди, узкий накрахмаленный белый воротничок, красивая «бабочка» за пять долларов, пальто от Берберри… Уходить с работы каждый день ровно в пять — и прямо на вечеринку с коктейлем.

— Но ты и так каждый вечер ходишь на вечеринки с коктейлем, без всякого котелка.

— Но я имею в виду совершенно другую вечеринку. — Пол повел ее через Пятую авеню. — Такую, на которую приходят истинные джентльмены, в накрахмаленных рубашках с плиссировкой на груди. Может, когда-нибудь…

Бросились в сторону, чтобы не угодить под колеса автобуса.

— Боже, ты только посмотри на эти платья! — восхитилась с завистью Дора.

Постояли перед витриной магазина Сакса.

— Пятая авеню-ю, — задумчиво протянул Пол, — улица грез.

— Как приятно сознавать, что такие прекрасные вещи существуют на свете, даже если они тебе недоступны, — прошептала Дора, зачарованно глядя на освещенную, словно театральной рампой, витрину с роскошным, цвета солнца платьем под девизом «Тропические ночи в Манхэттене»; там же почему-то — вырезанная из камня рыбина.

— Ну, куда? В верхнюю часть города или домой?

— Мне так хочется еще погулять, — призналась Дора с улыбкой. — Совсем немного. — И сильнее сжала его локоть. — Идем в верхнюю часть города.

Туда они и направились.

— Как мне нравятся эти манекены! — воскликнул Пол. — Все вместе и каждый по отдельности. Кажутся такими высокомерными, но в них чувствуется человеческая теплота; такие гостеприимные, такие вежливые! А грудь — как модно в этом сезоне.

— Конечно, здорово, — согласилась Дора. — Все из папье-маше; с папье-маше никаких проблем. Ты посмотри — чемоданы из алюминия, для воздушных путешествий.

— Похожи на кастрюли у моей матери на кухне.

— Разве тебе не хотелось бы иметь несколько таких?

— Да-а… — Пол не отрывал от них глаз. — Улететь бы куда-нибудь… Заплати за багаж — и лети себе на здоровье. На край земли.

— А вон маленькие футлярчики для книг… Ящичек для книжек во время путешествий.

— Вот он-то как раз мне и нужен, — сказал Пол, — для моих путешествий каждое утро по Пятой авеню на автобусе.

Миновали собор Святого Патрика — громадное серое сооружение; над шпилем его уже плыла луна.

— Как ты думаешь, Бог гуляет по Пятой авеню? — задал неожиданный вопрос Пол.

— Конечно, гуляет. Почему бы и нет?

— Здесь — владыки земли, — говорил Пол. — Во всем мире люди трудятся, как рабы, чтобы заполнить до краев богатствами эти несколько кварталов. И вот мы любуемся всем этим: «Да, очень мило!», «А этот флакон уберите — запах не тот!» Я чувствую себя очень важной персоной, когда гуляю по Пятой авеню.

Остановились у витрины морской компании «Гамбург — Америкэн лайн». Маленькие куколки в национальных костюмах безостановочно танцевали вокруг шеста; другие куколки точно в таких же костюмах смотрели на их танец; все куколки очаровательно улыбались. «Праздник сбора урожая в Букебурге, Германия», — сообщалось на небольшой картонке.