Владимир Борода - Беглецы в Бесконечность

А вот Славка-Швед, Вячеслав Громофф, с паспортом на фамилию Шаповалов, откинувшись по концу срока и приехав в ближнее подмосковье к френдам, помирал от тебесе. Туберкулеза, подхваченного в лагере, умирал тяжело, ни хотел в больницу, объясняя френдам — там же как в зоне, вылечить не вылечат, а последние дни обосрут бляди…

Сэма привели в поселок Майский московские хипы, с котороми он пересекся на Джанге — вместе рвали когти от ментов, по местному полисов, что там решили облаву на волосатых очередную провести. Так вот и познакомились, ксиву же с понтом свою он уже давно отдал тем двум хипам с Омска, что почти сразу повернули колеса назад в Сибирь. Так и мотался по Москве без ксивы, бдительно крутя головою как радаром, пеленгуя окружающую среду и изыскивая возможность легализироваться. Сэм собирался подрезать ксиву какому-нибудь бомжу, но подходящий все ни как не попадался под руку. А тут такая удача!

Сэм сидел у кровати, держал за руку Славку и слушал его прерываемый кашлем голос:

— …Возьми мои ксивы, Сэм, стань мною, насри полисам и красным, мне приятней помирать будет…

Похоронили Вячеслава Громоффа под раскидистым деревом в ограде дачи, ночью, бугорок делать не стали, а сделали над его могилой клумбу и засадили ее цветами. Посидели в траве рядом с клумбой, пыхнули по косяку и Славка-Швед, со временем ставший Слави, зажил обычной жизнью хипаря в Совке, изо всех сил сил стараясь не попасться ментам в руки. Одно дело проверка документов на улице или пляже, в Крыму или Прибалтике, проверка настоящего паспорта с фальшивым штампом подмосковной прописки, изготовленный хипарем-художником, а другое дело тщательная проверка в ментовке или не дай бог в спецприемнике со снятием отпечатков пальцев… Вот и ни разу не спалился Слави в своей новой жизни, ни разу не попался ментам в лапы, что оставило неизгладимый след у московской хипни в душах. В Системе Слави слыл просто за легенду, легенду неуловимого Слави. Ну как тот неуловимый Джо, который просто ни кому на хер не нужен…

1991год.

Путч, ну та пародия на настоящие путчи, что приключился-приключилась в августе, застал Слави врасплох и в Крыму, где он совместно с френдами и герлой оттягивался от зимнего ничегоделания в Москве, оттягивался на пляже рядом с теплым морем, пользуясь безнаказанно плодами перестройки и местных садов-полей. Жрал виноград и персики, курил местный план и пил местное вино, фрилавничал со своею личной герлой Светкой в полный рост, менты хипов не напрягали, так как в Крыму и без волосатых забот было выше крыши — ну просто по горло! Татарские националисты, украинские националисты, греческие националисты, турецкие националисты, русские… да, националисты, к тому еще демократы, консерваторы, казаки-монархисты и казаки-националисты, бывшие коммунисты и нынешние большевики, у ментов просто голова шла кругом! А еще анархисты, члены Транснациональной радикальной либертианской партии (ну которые просто пидарасы!), экологи какие-то… На хипов просто уже не было ни каких сил!

А тут все разом кончилось — от зданий санаториев из телевизоров неслись бесмертные звуки классической музыки, по радио передавали указы Чрезвычайного Комитета, менты расправили плечи с погонами и груди со значками, деды из растрельных команд заблестели глазами, какие-то суетливые людишки с юркими вороватыми взглядами зассновали среди людей стоящих на набережной в Судаке, принюхиваясь ко всему, что говорилось вокруг… Слави понял — зона дает о себе знать, побаловались либертухой и харе! хорошего по маленьку, а теперь по баракам разойдись! И ни какой Индии с Америкой ему блядь не видать, Амстердаму с гашишом легальным и Копенгагену с Христианией…Слави понял в очередной раз: мы не должны ждать, взять самим — вот наша задача. Вот он и взял.

Герла его в Москву свалила, в перепуге о фадере-диссиденте-демократе, так что Слави ни хрена не держало в этой поганой зоне. С двумя кирюхами из харьковских анархистов, Джоном и Стасом, Слави ночью вкрался пиратом на малюсенький сейнер, пришвартованный в Морском к бетонному причалу. Вкрались, связали пьяного сторожа-рыбака из членов команды, засунули его под причал, завели мотор и покинули Зону. Все пограничные корабли в эту ночь охраняли или сторожили товарища Горбачева и какой-то сейнер их просто не интересовал. Слави жалел об одном — не было под рукой ни чего такого, из чего можно было бы замастрячить "Веселого Роджера", а так бы все было бы просто ништяк! За четыре дня пересекли Черное море, подошли к побережью Турции не встретив и турецких пограничников — а они кого сторожили интересно? и пришвартовались в одной забытой Аллахом деревушке на побережье. Сейнер накатили местным, жестами объяснив что меняются на старый мотоцикл с коляской… Продукты и подарки пришлось тщательно отсортировать, так как все нанесенное местными жителями просто в мотоцикл не входило! Покидая гостепреимную деревню на следующее утро, Слави сидя в коляске обернулся помахать, но не было кому — все жители деревни уже начали перекрашивать сейнер.

В первом ближайшем крупном городе пути-дороги Слави и Джона со Стасом разделились — анархисты решили махнуть в Пакистан-Индию, он же направился в сторону Стамбула, отказавшись в пользу анархизма от своей части мотоцикла. Не то что бы Слави не любил пакистанский гашиш и индийскую травку, просто манило его перед ориентальной экзотикой Европа с Христианией и Амстердамом. Весело достопив до столицы Турции города Стамбула, бывшего Константинополя, бывшего Царь-города, Слави почти сразу пересекся с американцем Майклом, фриком едущим со Штатов медленной скоростью в Гоу вот уже четыре года. Майкл проникся рассказом Слави, который честно и без утайки обкурившись гашишом американца, поведал ему о своей простенькой жизни. Рассказ хипаря из России, достойный Голливуда, перед которым от зависти задохнулись бы все сценаристы и продуценты, Майкл прерывал минимум сорок три раза диким криком — Cool! Incredible!! Amazing!!! ну а после рассказа и предложил Слави невероятное для того. Предложил накатить ему свои ксивы. Слави распахнул рот в изумлении:

— А…А…А как же ты?!!

— Слави, ты выехал из дикой страны в цивилизованный и демократический мир! Привыкай. Я просто пойду в посольство и скажу — что катаясь на лодочке выронил бумажник в пролив Дарданеллы или как их тут фак зовут, и мне выдадут новые. И будет нас два — Майкла Арви Гибсона! Как тебе кстати имечко?

— Обалденно, Майкл, просто ништяк…

ПОЛЬША, недалеко от чешской границы,

горы Карконоши.

…Лестница в небо, лестница в небо

Лестница в небо, прямо в небо!

И больше ни чего!..

Пространство перед сценой, зажатой двумя тополями, просто взорвалось криками восторга и одобрения, Диди пела на английском и собравшаяся на фестивале космополитичная хипня все поняла. По-крайней мере суть. Польские, чешские, белорусские, украинские, русские хипы с редким вкраплением хипов-фриков-растаманов-андеграунда-бьютефелпипл с Запада орали на всех возможных языках, кидали в воздух различнейшие предметы, вздымали в то самое голубое небо "виктории" из пальцев… Вудсток и только! Слави с гордостью оглянулся на Алекса, который тоже орал изо всех сил что-то навроде — НУБЛЯЗАЕБИНИШТЯДАЛА!!! Сама же виновница гвалта и героиня момента скромно стояла на невысокой сцене, ярко освещенная лучами пополуденного солнца, сжимая левой рукой микрофон, правой отбрасывая волосы с вспотевшего лба и неуверенно улыбалась. Казалось Диди не верилось, что только что она исполнила впервые на сцене перед массой волосатой публики свою собственную песню и что эта самая волосатая публика с таким восторгом приняла ее исполнение и ее песню… Может это мне снится, может я все в Центре сплю рядом со Слави, может это все сон?.. Диди повернулась к польской команде, которая ей без всяких репетиций так круто смогла ей подыграть, махнула рукой с микрофоном, как будто делилась аплодисментами с музыкантами, и ринулась за кулисы, куда-то за аппаратуру, за колонки, за ударника с его блестящей установкой. А волосатые изо всех сил орали, прыгали и требовали пролжения банкета, то-есть дальнейшего исполнения песен этой новой нашей собственной Джанис Джоплин ну навроде…