Любовь Рябикина - Жизнь моя - Армия

Павел резко прекратил смех после этой ее отповеди и посерьезнел:

— Ты их к Нефедовым и Рязановским отправь на консультацию. Пусть Игорь с Женькой сами объяснят мужикам, дело ты делаешь или глупостью занимаешься.

Она вздохнула:

— Но Верка с Нинкой подрались, да и Коля мне не простит сегодняшнего. На всю площадку невольно осрамила парня. Ведь он и сам мог подобрать невесту…

Начальник улыбнулся:

— С Морозовым я поговорю, но как с девчонками быть, просто не знаю…

Лидия вдруг спохватилась:

— Слушай, Паш, а ты чего это сегодня на танцы пришел и сейчас домой не идешь? Ты до этого ни разу в поселке не появлялся. Что-то не верю я, что сбежал из-за ссоры…

Подполковник вздохнул. Зацепил взглядом скамейку под липами и предложил:

— Давай присядем?.. — Уселся на скамейку, наклонившись вперед и устроив локти на коленях: — Раз уж ты сваха, то поймешь. Только никому! — Лидия кивнула и он продолжил: — Загуляла моя. Разводиться собираемся. Никто пока не знает. Я скоро к вам в общежитие перейду. Через три дня все будут в курсе. В общем, как в анекдоте — муж пришел не вовремя…

Карпович дотронулась до мужской руки:

— Паш, ты ее любишь?

Он покачал головой:

— После того, что я увидел, все чувства улетели. Он и сейчас у нее. Я плюнул на все — будь что будет! Вот почему не спешу. Сказала, чтоб раньше двенадцати не появлялся. Сейчас одиннадцати нет. Вот тебя провожу, с Николаем побеседую и пивка еще успею попить…

Она перебила

— Как же дети?

Уфимцев горько усмехнулся:

— А что дети? В соседней комнате спят, пока они валандаются в спальне. Малы они еще, чтоб понимать. Мамаша и этот ее… деток подарками закидали! Мне заявили, что в моих копейках не нуждаются. Я же такое позволить себе не могу, не новый русский… Вот видишь, как получается? И женился поздно и жизни нет…

Лидка вдруг обхватила подполковника за плечи, заставила распрямиться и прижала к своему плечу его голову. Провела ладонью по коротеньким волосам на висках. Приподняла его лицо, окидывая горящим взглядом. Он удивленно дернулся в ее крепких руках, пытаясь отстраниться:

— Да не надо меня жалеть, Лид…

Но она уже беспорядочно целовала его лицо, шею, волосы. Гладила ладонями плечи и широкую спину. Шептала как в бреду:

— Ты мой будешь и только мой! Я тебя с того самого дня люблю, как увидела первый раз. Ты сидел за столом в кабинете весь освещенный солнцем и над волосами словно нимб сиял. Я никогда бы не сказала и не открылась, если бы не этот разговор…

Уфимцев ошалело пробормотал:

— Лидка, ты что говоришь? Ведь мне сорок четыре. Наполовину старше тебя. Командир не…

Ее губы не дали договорить. Карпович понимала, что подполковник смущен разницей в возрасте и не давала ему опомниться. Крепко обхватила руками за шею, не давая отстраниться и заговорить. Впилась в губы мужчины и целовала, целовала, целовала до стука в висках… Лидка хотела сейчас счастья только для себя. Она забыла про девчонок в эти минуты.

Отпустив губы, взяла за руку и молча потянула за собой. Он, не понимая, шел. Девушка тянула его на территорию части. Проскользнула под воротами. Павел аж затылок почесал от такого «приключения». Он даже не представлял, что когда-нибудь ему придется проникать на территорию родной части, как диверсанту. На КПП стояла темнота. Подполковник посмотрел на стоявшую с другой стороны девушку и легко проскочил внутрь.

Карпуша утянула мужчину к коровнику, который из-за ночной духоты перестали запирать. Ворота стояли нараспашку. Таща за руку, заставила Уфимцева подняться с собой по шаткой лестнице на сеновал, наполовину заполненный свежим сеном. Молча потянула на душистую постель.

Павел пытался остановить, как ему казалось, безумие и пытался сопротивляться, что-то говорил, но не преуспел, поддавшись через минуту нежно обвивавшим его шею рукам, ласковому шепоту и молодому сильному и такому податливому телу под ладонями. Коровы мирно пережевывали жвачку и вздыхали, слушая звуки поцелуев и ласковый шепот двоих посреди июньской короткой ночи…

Начальник подсобного хозяйства жить не мог без приключений. И все из-за неугомонного характера! Как всех офицеров и прапорщиков, его порой ставили в партрулирование по военному городку. Если для многих это слоняние по улице было бедой, то для него счастьем. Он из любой мелочи мог сделать историю, так как был наблюдателен от природы. Но в этот день, как на грех, вообще ничего не произошло, кроме, пожалуй, весьма неприятного для прапорщика момента. Два солдата в патруле хохотали, как сумасшедшие, а Васину пришлось идти домой…

После обеда прошел сильнейший ливень и патрулю пришлось прятаться на детской площадке в игрушечных домиках возле одного из панельных домов. Дом подходил вплотную к рынку. Ливень шел больше часа. Молнии сверкали почти без перерыва, а гром был похож на раскаты канонады от целого артполка. Прапорщик смотрел в крошечное окошечко, наблюдая за прыгающими по лужам людьми и радовался, что он сухой. Кто-то из многочисленных покупателей рынка прикрывался жалкой размокшей газетой, кто-то пакетом, но большинство бежало так. В такой ливень даже зонт был бесполезен.

Земля за этот час размокла и у въезда на рынок образовалась огромная грязная лужа, которая теперь могла высохнуть лишь в большую жару. Всем в городке было известно, что в этом месте к поверхности почвы вплотную прилегает слой глины и вода из-за этого застаивается. Порой даже зеленела и неприятно пахла. Сколько не прокапывали солдаты канаву для стока, она через несколько дней заплывала новым маслянисто-блестящим или каменисто-матовым слоем глины.

Наконец дождь прошел. Умытая природа вздохнула от жары и засияла бриллиантами воды на листьях, цветах и траве. Даже асфальт стал казаться отмытым, словно пол у хорошей хозяйки. Васин не спешил. Подождал, когда вода немного скаплет с деревьев, а уж только потом лениво скомандовал солдатам:

— Мужики, хорош ночевать! Пора по городку прогуляться…

Выбрались из домиков, направляясь пройти мимо рынка. И только начали подходить, как с рынка выехал РАФик. Шофер по всей видимости был не опытным и не знал коварства данной водной преграды. Его никто не успел остановить. Он въехал прямо в лужу. Передние колеса коротконогого микроавтобуса как-то умудрились проскочить, но вот задние мгновенно застряли в глине и проворачивались на одном месте, выкидывая огромные комья грязи. Васин посочувствовал выглянувшему из кабины парню:

— Что, бедолага, первый раз у нас? В эту лужу во время дождя даже КАМАЗы стараются не въезжать. Через другие ворота надо было ехать. Теперь тебе надо именно КАМАЗ ловить, чтоб вылезти.