Любовь Рябикина - Жизнь моя - Армия

— По моим сведениям, все идет с точностью до наоборот. Именно вы не занимаетесь воспитанием ребенка. Мало того, воспитатели жаловались мне лично, что Никита ходил в садик постоянно грязным и голодным. Как вы это объясните? Сейчас, когда за ним стала следить Ульяна, мальчишка ухоженный ходит. Не просит, едва придя в садик, покушать. Думаете, что я ничего не знаю? После того, как вы сбежали и три дня в квартире и на работе не появлялись, я навел справочки и понял, что вы собой представляете…

Елена заметно смутилась. Нервно расстегнула, а затем застегнула модную сумочку. Попыталась снова перевести разговор на то, как ее обижал Костя, но Иван Артемьевич твердо пообещал:

— Я все сделаю для того, чтобы Никита остался с отцом, а вы лишились квартиры, так как площадь достанется вашему же сыну. Офицеры, уверен, меня поддержат. Ваши постоянные скандалы ни для кого не секрет и то, что капитан влюбился в другую, только ваша вина. Прошу все это учесть и больше меня по пустякам не беспокоить. Вначале посмотрите внимательно на себя!

С этими словами командир демонстративно уткнулся в бумаги, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Гореловой ничего не оставалось делать, как уйти. Покусывая губки, женщина медленно спустилась на первый этаж. Вышла из штаба. Веселое утреннее солнышко высветило каждый уголочек возле серого кирпичного здания и оно казалось нарядным из-за светлых теней листьев и кустарника, чуть колыхавшихся от ветерка. Черная тень от фигуры Гореловой, падала на дверь и часть стены. Такими же черными были в этот момент и ее мысли.

Несколько секунд Елена раздумывала, что делать, стоя на крылечке, а потом рванула в компьютерный отдел, где работала Ульяна. Судя по времени, Кости там не должно было быть. Обычно до одиннадцати он находился в спортзале. Горелова немножко промахнулась, надеясь закатить скандал. Рядом с девушкой, обнимая ее за плечи и что-то с улыбкой говоря, стоял ее муж. Заметив женушку, прикрыл собой Якимову и не повысив голоса сказал:

— Ну, что командир сказал? Ты наверняка в доме была и не попала в квартиру. Я замки сменил. Остатки твоих шмоток собрал в мешки. Вечером можешь забрать. Ульяна с нами живет и Никитке тебя с блеском заменяет. Он за все эти дни о тебе ни разу не вспомнил. Ты прискакала ругаться? Тогда пошли, выйдем на улицу. Улю я тебе обижать не дам! Она ангел!

Всю эту тираду он произнес достаточно громко, так, что бы в отделе услышали. Сослуживцы Якимовой оторвались от компьютеров и внимательно слушали. Елена шагнула вперед и проорала, уже не сдерживая кипевшей в ней злобы:

— Квартиру эта девка не получит! Я заставлю вас разменять площадь, так как тоже имею на нее право! И мебель мы будем делить через суд!

Костя усмехнулся:

— Ты ничего не получишь. Забыла, что у тебя прописка в другом месте? Здесь лишь я и Никитка прописаны. Квартира твоей бабушки на тебе! Это во-первых. Во-вторых, всю мебель купили нам в подарок мои родители. И на это у меня есть их дарственная, твоего имени в ней нет. А теперь катись, нам работать надо…

Он демонстративно повернулся спиной и заговорил с Ульяной о том, что он должен купить из продуктов в обед. Елена хватала открытым ртом воздух и не знала, что сказать. Муж выдал ей голую правду. Она какое-то время молча размахивала руками за его спиной на потеху всего отдела, а потом исчезла. Горелов дождался, когда Ленка выйдет и только потом отправился в спортзал. Все объяснялось просто: дежурный по штабу позвонил ему, когда Ленка сидела у командира.

Горелова рванула на склад, где раньше работала, надеясь разжалобить начальника административно-хозяйственной части капитана Белова. С расстроенным видом, прикидываясь «бедной овечкой», которую все обижают, вошла в первый склад, где находился закуток начскладов. Капитан не плохо относился к ней, но на этот раз встретил словами:

— Все же явились, Елена Борисовна! А я вас уволил. Можете забрать свои вещи на складе. Девчонки их сложили в пакет…

Выражение отчаяния мгновенно уступило место ярости. Горелова взвизгнула:

— Вы не имеете права! Я буду жаловаться командиру!

Белов спокойно открыл ящик стола и протянул женщине листок, где он уведомлял Савицкого об отсутствии работника без уважительной причины. В углу стояла резолюция командира: «Уволить» и подпись. Елена попыталась разжалобить капитана и заплакала:

— Это все из-за Кости с его шлюхой…

Офицер твердо оборвал ее:

— У меня нет времени выслушивать ваши бредни! Ульяна никогда не была шлюхой, а вот о ваших финтах с директором совхоза здесь известно всем. Жаль, что Костя не развелся с вами раньше. Вы свободны! Причитающиеся деньги можете получить в кассе…

Горелова поняла, что вся часть в курсе происходящего и встала на защиту Кости и Ульяны. Она быстро получила деньги и решила забрать Никитку из садика, чтоб насолить мужу. Но не тут-то было. Белов позвонил Ульяне и поделился своими опасениями:

— Уль, эта дура может Никитку увезти из садика. Давай через стену. Быстрее будет. У меня в складе две лестницы. Пока бежишь, солдаты их приставят с обоих сторон.

Капитан оказался прав. Якимова едва успела встать у единственной калитки. До стены с лестницей было всего метров сто, а в обход идти пришлось бы больше полукилометра. Дети как раз обедали. Из здания доносился вкусный запах щей и тушеного мяса. Девушка решительно перекрыла Елене ход, вцепившись руками в чугунные столбики:

— Куда? Никитку забрать? Не дам! Ты и так достаточно над ним поэкспериментировала! Ребенок только начал привыкать к нормальному отношению.

Горелова рванула напролом с криком:

— Я его мать и что хочу, то и стану делать! Захочу и заберу! Ты кто такая, чтоб мне указывать? Проститутка!

Она вцепилась Уле в волосы, таскала за них, мотая из стороны в сторону и орала проклятья. Якимова вцепилась в ее руки, стараясь, чтоб было не так больно. Ей было уже не до сопротивления. Горелова отпустила одну руку и принялась бить «соперницу» по лицу. Ульяна пыталась оттолкнуть ее. Из садика, на крики, выскочило несколько воспитателей, во главе с Юлей Васиной и кинулись разнимать их. Через бетонную стену торопливо перелезал капитан Белов, которому сообщили о драке солдаты.

Никитка тоже услышал крики матери и выскочил на улицу. Увидев, что та бьет его любимую «тетю Улю», он кинулся вперед и толкнул Елену ручонками со всей силы в живот, звонко крикнув:

— Не тронь тетю Улю! Не люблю тебя!

Капитан застыл всего в пяти метрах от столпившихся женщин. Горелова от неожиданного появления сына отшатнулась и отпустила девушку. Присела, собираясь прижать Никитку, но он ловко увернулся и повис на шее наклонившейся Ульяны с плачем:

— Тетя Уля, тебе больно, да? Я папе скажу, он мамку убьет!