Ирина Лобановская - Жена из России

Он махнул рукой, засмеялся и вошел в вагон. Подходивший встречный поезд почти заглушил его слова.

Маша вышла из метро на Сухаревке и остановилась. Ей показалось, что дороги под ногами нет. Есть лишь изодранное в клочки, зажатое со всех сторон жесткой линией горизонта холодное небо над головой. Сырой ветер принес вдруг откуда-то смех. Наверное, смеялись рядом, и Маша оглянулась, но прохожие шагали далеко. Значит, смеялись земля, небо, ветер, хохотало огромное пространство вокруг нее. Смеялось над ней. И Маша торопливо бросилась домой.

Инна Иванна увидела ее и побледнела. Масяпка, родненькая!..

- Не волнуйся, мама! Все в порядке! - заверила Маня. - Мужиков более чем достаточно. А женихи так просто одолели! Вот приехала к тебе от них отдохнуть. Антошка в школе?

Инна Иванна судорожно кивнула и торопливо стала собирать на стол.

- Мне никто не звонил? - спросила Маша, прогуливаясь по гостиной и бесцельно перекладывая вещи с места на место.

- Неужели еще кто-то должен тебе звонить? - испугалась мать. - Это какой-то ужас! Скажи, что и кому мне отвечать в случае чего! Звонил отец... Спрашивал о тебе...

- Который? - весело справилась Маша.

Инна Иванна возмутилась.

- Ты бы поимела совесть! Павел тебя вырастил...

- Да ладно! - махнула рукой Маша. - Я прекрасно знаю, кто меня вырастил. Вот только никак не могу догадаться, почему и зачем. А у тебя есть водка или коньяк? Если нет, я могу сбегать! Тут недалеко. Давай напьемся! Ты как себя чувствуешь?

Мать села, сжав в руках кухонное полотенце. Масяпка, родненькая!..

- Хуже, чем вчера, но лучше, чем завтра...У меня давление, ты же знаешь... - прошептала она. - Если только немножко, за компанию...

Они сели напротив друг друга, поставив посередине стола бутылку коньяка.

- Как давно мы не сидели с тобой вдвоем, вот так, без мужчин и детей... - пробормотала Инна Иванна.

Маша повертела в руках вилку.

- Мама, расскажи мне об отце... О настоящем.

Мать растерялась.

- Зачем тебе это? С тех пор прошло столько лет...

Маня хмыкнула.

- Это лишнее и ненужное напоминание о твоем и моем возрасте. И все-таки... Что он за человек? Почему вы с ним не поженились? Разве он любил жену?.. И... сына?..

Последнее слово далось ей с большим трудом.

Инна Иванна быстро и внимательно взглянула на нее.

- Плохо, когда совершают ошибки... Но это неизбежность... Куда хуже, когда повторяют чужие...

- Но, видишь ли, - возразила Маша, - в нашем случае это тоже неизбежность: дочери очень часто повторяют материнскую судьбу. В отличие от сыновей. Есть известная статистика. И в ней зарыт какой-то глубокий определенный смысл...

- Абсолютно никакого! - заявила Инна Иванна. - Полная бессмыслица! Подумай сама: какой толк может быть в повторении?

- Ну, как же... - протянула Мася. - Повтор - художественный прием, средство выразительности!

- Да? Мыслюха! - иронически прищурилась мать. - И что же оно выражает?

- Любовь... - пробормотала Маша. - Оно всегда выражает одно и то же: любовь... Разве непонятно?

Инна Иванна смутилась. Маня встала.

- Я позвоню... Извини, это две минуты...

Бройберг взял трубку мгновенно.

- Мария! - радостно сказал он. - Ну, наконец-то! А ведь я ждал твоего звонка...

Раз, два, три, четыре, пять... - безрадостно автоматически посчитала своих мужчин Маша.

- Мне нужна твоя помощь... - пробормотала она.

- Конечно, ты всегда звонишь мне только с просьбами. Я привык. Что тебе требуется на сей раз?

- Леня, мне нужно скрыться от одного человека, - с трудом сказала Маша. - Хорошенько спрятаться и на какое-то время исчезнуть... Нужно, чтобы он меня никогда не нашел... Понимаешь? Меня нет - и все... Взята в заложники... Уехала... Умерла... Сгинула навсегда...

Понимаешь ли, знаешь ли, помнишь ли... Три глагола плюс частица... И целая жизнь позади...

Бройберг секунду помолчал.

- Вашу Машу... Это так серьезно, Мария? - спросил он очень серьезным, резко изменившимся тоном. - И надолго эта детская игра в прятки?

Маня невесело усмехнулась, рассматривая свои подрагивающие пальцы.

- Мне трудно сказать, сколько времени ему потребуется, чтобы он перегорел, забыл меня и отказался от мысли меня найти... Но когда-то ему все равно надоест безуспешно меня разыскивать... Мама моего нового адреса не выдаст...

- А Антон? - спросил Леонид.

- Закалюкину давно нет до меня никакого дела, - удивилась Маша. - Кроме того, он тоже не будет ничего знать.

- Да я не про большого! - сказал Бройберг. - Я о твоем сыне. Он ведь вполне может проболтаться, где ты живешь! А на работе?

Маня через силу вдохнула тяжелый воздух.

- С Антошкой я постараюсь договориться. А с работой... Леня, мне ведь нужно как можно скорее оттуда уйти... Чтобы никто ничего не знал...

- Вот это финт! - восхитился Бройберг. - Мало того, что тебя позарез нужно срочно прятать на явочных квартирах, так еще и на работу устраивай в спешном порядке! А что мне за это будет, Мария? Какие выплаты? И какие проценты? Учти: я беру только в натуре!

- Леня... - еле выговорила Маша. - Сейчас ни к чему так шутить! Мне больше не к кому обратиться... У меня никого нет... Отец уже не в силах ничем помочь. Ты сам знаешь... И потом у него теперь есть оранжевая Вера Аркадьевна... Ему не до меня.

- Да ладно, все знаю, чего там, я бездарно пошутил! - сказал Леонид. - Но твои условия жесткие до крайности. На какой срок мы можем рассчитывать?

- На три недели, - прошептала Маша. - В крайнем случае, на месяц... Пока он в командировке...

Бройберг задумался.

- Что-нибудь придумаем... На всякий случай, напиши заявление об уходе, чтобы потом не пришлось отрабатывать две недели... А жить с соседями ты не возражаешь?

- Не возражаю, - пролепетала Маша. - Это же не на всю жизнь...

- Да, кстати, а почему ты вдруг раздумала скрываться в Швеции? - вспомнил Леонид. - Это более удачный, на редкость подходящий и комфортный вариант. С готовым мужем в придачу. Он такой видный и красивый у тебя мужик! Может, ты просчиталась, Мария? Но мне кажется, еще не поздно вернуться и все переиграть. Швед тебе все простит. Бабы обзавидуются! У него очень высокий рейтинг. Это рейтинг надежды всего нашего женского народа. И вообще, какая ж Марья без Стокгольма?

- Поздно, - отказалась Маша. - Я, Леня, навсегда опоздала в эту прекрасную страну... И вообще за кордон. Спасибо тебе. Я буду ждать твоего звонка.

Явившийся из школы Антон услышал от бабушки кое-какие неприятные для него новости и тотчас пристал к матери.

- Значит, мы не поедем в Швецию? Почему ты передумала? А я уже рассказал всем в классе, что уезжаю в Стокгольм!

- Придется пересказать все наоборот, - холодно ответила Маша. - Твои друзья это как-нибудь переживут.

- Нет, но почему? - продолжал ныть расстроенный сын. - Вы с Бертилом поссорились? Мам, ну помирись с ним! Я хочу жить в Европе!