Бахыт Кенжеев - Иван Безуглов

- Для настоящей любви испытания необязательны, - неуверенно возразил Иван.

Слова коварной кинозвезды поражали его в самое сердце. Зная аскетизм Ивана и его неопытность в любви, старушка-мама не раз говаривала ему, что такого завидного жениха не прочь подцепить на крючок любая, и что ему следует быть вдвойне осторожным. Благородный хмель кружил голову Ивану. Это нежданное признание, эти пышные черные волосы, эта соблазнительная улыбка...

- Кто бы мог догадаться, - сказал он, - что неуклюжая троечница с букетом мимозы в руках превратится в украшение мирового кинематографа?

- Мы оба за эти годы переменились в лучшую сторону, Иван, - засмеялась она. - Но ты, ворочающий миллионами предприниматель, остался в любви таким же робким, как тогда. Ты танцуешь так же скверно, как тогда? Давай проверим.

Громыхающий рок, царствовавший под низким потолком бара, вдруг, словно по заказу Анны, в голосе которой на мгновение зазвучала откровенная страсть, сменился медленной, тягучей, томной музыкой. Настало время для старомодного танца - и когда Анна обняла Ивана и положила изящную голову ему на плечо, он невольно затрепетал. Кинозвезда уверенно вела его, ее тонике пальцы как бы ненароком гладили его мужественную спину, и каждое прикосновение упругой груди словно пронзало его тело электрическим разрядом. В этот миг она обладала над ним той же властью, как в те далекие годы, и по одному ее слову он, казалось, был готов отправиться на конец света. Анна властно наклонила его голову к своей и, не смущаясь толпы, крепко поцеловала в губы. Сам не понимая, что делает, он ответил было на этот поцелуй, но тут же отстранился, с содроганием вспомнив невинную, трогательную Таню, сердце которой при виде этой сцены разорвалось бы от горя.

- Пойдем, Анна, - сказал он, едва оторвавшись от ее благоуханных губ. - По московскому времени уже десять утра, я разваливаюсь на части.

- Пойдем, - она взглянула на него с любопытством, - я живу в номере одна.

- Анна! - воскликнул он с упреком. - Зачем ты пытаешься воскресить то, что давно умерло? Ничего, кроме страданий, это мне не принесет.

Анна побледнела, и ее чувственный алый рот скривился в гневной гримасе.

- Берегись, Иван, - сказала она с угрозой, - другие безуспешно пытались завоевать меня годами, и я знаю себе цену. Тот, кто устоит против моего поцелуя, станет мне смертельным врагом.

Вызванное Иваном по телефону такси пришло почти мгновенно. Всю дорогу до гостиницы они молчали, но Безуглов физически ощущал, как от красавицы, только что наградившей его исполненным страсти поцелуем, исходит гнев, готовый переродиться в ненависть.

- Я даю тебе на размышление три дня, Иван, - сказала она ему, выходя из лифта. - После этого можешь спокойно возвращаться к своей белой мышке и ее ежеквартальным отчетам о деятельности фирмы. Но знай, что Анна Шахматова до конца жизни будет считать тебя ничтожеством, не выдержавшим вызова судьбы.

Те, кто был в Монреале, несомненно знают серую девятиэтажную громаду "Итона" - одного из самых старых универмагов Канады. На том же шумном перекрестке, прямо напротив ювелирного магазина, стоит и изящный англиканский собор тесаного камня - Храм Церкви Христовой. Еще лет пять назад острый шпиль храма, гордо устремленный в небо, заставлял заезжего туриста, задирая голову, думать о вечном. С тех пор шпиль не стал ниже, но прямо за собором вырос розовый небоскреб (с нижними этажами, слегка стилизованными под церковное здание). В солнечные дни храм, отражаясь в остеклении небоскреба, как бы удваивается, колеблется в жарком воздухе, - еще одна соблазнительная деталь для туриста с его неутомимо щелкающим фотоаппаратом - но рядом с двадцатипятиэтажной махиной некогда внушительный собор стал выглядеть жалковато - тем более, что прямо под собором теперь располагается торговый центр, и прохожие нередко нагружены не пожертвованиями для городской бедноты, сдаваемыми в церковь по призыву доброго отца-настоятеля, но яркими фирменными пакетами с разнообразными предметами одежды и обуви, хозяйственными товарами, толстыми романа в суперобложках, на которых красивые молодые герои заключают в объятия красивых молодых героинь - словом, всем ассортиментом, предлагаемым двумя, а то и тремя десятками магазинов. Говорят, правда, что за возможность использовать подземное пространство под зданием, как и за разрешение на постройку розового небоскреба, англиканская церковь выручила сумму, которой хватило на реставрацию собора на много лет вперед, а также на его превращение в самый щедрый храм Канады в смысле помощи странам третьего мира.

Сам Верлен был прихожанином унитарианской церкви. Однако в понедельник, в девять утра именно к англиканскому собору - одной из главных достопримечательностей города - подкатил лимузин с его московскими гостями. Блистая знаниями и чисто галльским остроумием, Верлен самолично прочел о истории и убранстве храма краткую, но содержательную лекцию. Таня и Света с удивлением глядели на ряды дубовых скамеек для прихожан. В православной церкви, которую вчера навестила Таня, по русскому обычаю, молящиеся отстаивали всю службу, только самые старые и немощные присаживались на немногочисленных стульях у самой стены.

Полюбовавшись витражами, заливавшими собор разноцветными пятнами света, они направились вниз, в торговый центр (тоже почти пустой, как и всегда в понедельник утром), где обнаружили не один, а целых три огромных магазина готового платья, которые, пользуясь этикетками своих дочерних компаний, снабжала фирма "Верлен и Рембо".

Света с Тютчевым, едва увидав весеннюю коллекцию одежды (которая уже уценялась, уступая место летней), одновременно испустили восхищенный вздох.

В магазине электроники в торговом центре также блистал никелем и черным матовым лаком полный выбор продукции той же фирмы. С необъяснимо торжественным выражением лица подвел господин Верлен своих гостей к ничем не выдающемуся видеомагнитофону, стоившему дешевле остальных, перевернул его и гордо показал небольшую надпись "Сделано в России".

- Как расходится эта продукция? - спросил он у старшего продавца.

- Очень хорошо, господин президент. - Респектабельный усатый продавец говорил с президентом без тени подобострастия, почти как с равным. Однако Таня сразу заметила, что дело тут не в фамильярности, а в уважении настолько глубоком, что оно не нуждалось в лицемерных жестах. - Возвратов почти нет, цена умеренная.

- Вот видите, - сказал Верлен Ивану по-русски, - ваши товары, изготовленные при помощи западных деловых людей, вполне конкурентоспособны. Ненавижу этих умников, которые говорят о тысячелетней лени русского народа! А вы, Таня?