Николай Душка - Причина ночи

Рано или поздно подошёл он к Старому Пруду, городок раскинулся под горой и вокруг холмов, место было выбрано так, что и посмотреть есть на что, но дома вдали не затронули струн его души, не задели, не зацепили. Поэтому он двинул на автовокзал, чтоб почувствовать прибытие сюда, где только и оставалось кем-то подготовленное место для него, нужного винтика в ненужном механизме. На автостанции было прохладно. И на ветру стояла красавица в длинном плаще. Это Дуся встречала автобусы. На одном из них должен был приехать её суженый. У Дуси уже было другое имя, по-другому нарёк её наречённый, но взгляд её светился любовью, единственный такой взгляд во всей округе, он, конечно, скоро погаснет, но вот светился. Путник, окончивший путь свой, заметил этот взгляд, и в нём пробудилась надежда на что-то такое этакое, о чём он когда-то думал-передумал в ущерб, в убыток нормальному развитию общественного индивида, нужной единицы. И он подошёл к красавице, пока ещё не красотке, чтобы завести с нею знакомство. Во какой?!

— Что вам надо, молодой человек? — Дуся обдала его таким холодом, что озноб пошёл, влюблённость её тут же скрылась в глубине, а лёд взгляда заморозил любителя познакомиться на улице, на ветру, невзначай увидел сокровище и тут же протянул руку. Сколько вас таких?! Нет, это был не влюблённый взгляд. Это ему показалось.

— Что вы тут делаете?

— Мы соскучились по отчему дому, — винился Адам.

— У нас ностальгия, — сказала Ева.

— Не верю ни капельки.

— Нас сюда прямо-таки тянуло, — сказал Адам.

— Мы совсем истосковались.

— Змия хотели посмотреть.

— Вас проведать.

— Попробовать с того дерева, что даёт долголетие, — слетело с языка у Адама.

— С дерева жизни? — спросил Господь.

— Мы хотели только пожевать, а потом выплюнуть. Не глотать, а попробовать, какое оно на вкус, — Адам понял, что проболтался.

Да и змий, как назло, захохотал некстати.

— Как, ты выучился врать? — удивился Бог. — Я тебя учил этому, Адам?

— Ева учила.

— И вы с ней захотели стать таким, как я? Да? Муж с женой молчали. Воды в рот набрали.

— Бессмертия захотели?

— Это Ева виновата, — признавался Адам. Он так и не выучился врать, как следует. Рано или поздно говорил правду. Это была его слабость. Она, конечно, мешала всяким житейским делам, но без правды ему не было жизни, рано или поздно он говорил её, признавался. Выдавал и ближнего и дальнего, и себя.

— Ну вот, таким брехунам дать жизнь вечную. И что будет? Правильно ли это, скажи, Адам?

— Не знаю. Неправильно, конечно. Но умирать так не хочется.

— А надо, дружок, — сказал Бог. — Но и это ещё не всё. Я ещё и накажу вас, как следует. Понял?

— Как не понять?

— А как вы сюда попали?

— В рай, что ли? — вмешалась и Ева. Ей не дали яблочка, и она так и горела вся. Любому готова была глотку перекусить. — Да сюда любой может попасть. Заходи — не хочу. Там дырка в заборе, слон может пролезть.

— Не врёшь ли, дочь моя? — ласково успокаивал её Бог. Он знал, что не остановишь её, лиха не оберёшься.

— Дырища метр в обхвате.

— Вижу, не врёшь. А как она там появилась, не ведаешь?

— Нам один из ваших помог, — поддержал разговор Адам.

— Дурак ты, — сказала ему Ева. — Теперь нам сюда не попасть никогда. Дурак круглый. Зачем Вы мне дали такого пустомелю? — обратилась она уже напрямую к творцу. — Ты понимаешь, что теперь нам конец. Зачем ты Богу сказал, что нам помогли? Ты что, идиот?

— Так разговор пошёл по душам, я и признался.

— И кто же из ангелов помог вам?

— Который с длинным хвостом, — сказал Адам.

— Он вам открыл вход?

— Нет, он показал, где можно раздолбить стену.

— И ты справился?

— Она поддалась сразу, так и рухнула. Я только стукнул, и вход открылся. Вместо бетона там слабенький растворчик, только надо знать место.

— Хорошо, Адам, накажу вас умеренно, немножко. Может, вы и не заметите, как. А если заметите, то не сразу.

— Я тебе говорил, что он хороший! — сказал Адам жене. — Видишь, мы почти прощены.

— Прощены, прощены, не спеши, прощелыга, — Адаму достались остатки ярости. — Дома посмотрим, чем нас одарили. Придурок.

Бедный Адам.

— Как же вас наказать? — рассуждал Господь. — Наслать какую-нибудь заразу, какую-никакую, лучше никакую, или отобрать что-нибудь? Какая кара будет для вас подходящей?

— Не надо кары, Господи! — испугался Адам.

— Прости нас! — расчувствовалась и Ева.

— Женщина, — изрёк Господь. — Как и было задумано.

— Так простишь? — взмолил Адам.

— Пожалей нас, Всемогущий! — прорвало и Еву. Казалось, она кается, так голосила.

— Да пожалеть-то можно, — согласился Бог.

— Так в чём же дело? — напирала Ева.

— Пожалеть можно, простить нельзя.

— Но почему же? — Ева, казалось, собирается рвать волосы, на самом же деле она распушила их, чтоб показать, какие они красивые.

— Почему, Господи? — подпевал и Адам.

— Не принято, дети мои, — господин их, заметили они, не удержал слезу, она упала и скрылась в райской траве.

— Тогда накажите немножко, — предложил Адам.

— Маленечко, — подсказывала и Ева.

— Да и я об этом думаю, — согласился Господь, — так наказать, чтоб вы и не заметили, и не почувствовали, чтоб и не больно, и не повадно.

— Лучше повадно, — строила глазки Ева.

— Но не больно, — помогал мысли Всевышнего Адам.

— Придумал! — возликовал Господь. — Что значит я, Творец. Повелитель всего живого и неживого, прародитель всех мыслей, всего мыслимого и немыслимого, ура, ура, придумал кару вам по делу вашему, по заслугам вашим и проступку вашему.

— Ура, ура, — радовались Адам и Ева.

— Чтоб ноги вашей больше не было в этом месте, в раю моём, из которого я изгнал вас давным-давно, наказываю вас, грешные мои, не грешные, но согрешившие, наказываю легко и безболезненно, и не почувствуете сразу, и не заметите ненароком, ура, ура!

— Да наказывайте уже быстрей, — не терпелось Еве.

— Ах, женщина, — радовался господь. — Как младенец.

— Накажи, Господи, — вторил Адам жене своей.

— Ах, Адам, Адам, подкаблучник ты неисправимый.

— Что же это за кара, Господи?

— Заберу восьмое чувство, — раскрыл карты Всевышний.

— Какое оно, Господи? — спросил Адам.

— Мы не знаем, — сказала Ева.

— Нам ведомо пять, — держал ответ мужчина.

— Мне — шесть, — сказала женщина.

— Какое шестое, скажи Ева? — спросил Адам.

— Когда чуешь опасность нутром и избегаешь её, в последний миг, не зная, как это получилось.

— Молодец, Ева! — похвалил Бог. — Недаром ты главная в семье.

— А седьмое что? — спросил Адам у Повелителя.

— Да почти то же самое. Догадка. Интуиция. Просветление мысли. Прорыв в незнаемое. Уразумели?

— У меня было такое один раз, — сказал Адам. — Когда садил картошку. Вдруг мне мелькнуло разрезать её пополам.