Нина Килхем - Как поджарить цыпочку

– Нельзя ли чашечку кофе?

– Шутите?

– Ну а как же? Женский разговор – и без кофе?

Тина пошла на кухню, Джасмин отправилась следом. Пока Тина неумело возилась с кофе, руки Джасмин отыскали тряпку и чистящий гель и взялись протирать полки. Протерев пару, она сполоснула пыльную тряпку в раковине и принялась надраивать стену за краном, отскребая вековую корку из обрезков овощей и застывшего сока. Она стряхнула сор в раковину и снова прополоскала тряпку. Тина, держа в руках чашку кофе, ошарашенно наблюдала за Джасмин.

– Полагаю, вы можете себе представить, как я рассердилась, – сказала Джасмин.

Тина самодовольно усмехнулась.

– И когда Дэниел сказал, что вы слишком старая…

– Что?

– …я стала думать, что же это такое – слишком старая. Быть актером – зубодробительное дело. Вы всеми силами пытаетесь прорваться. Как же это ужасно – просыпаясь, отмечать каждую новую морщинку и видеть, как конкурентоспособность падает, словно пикирующий самолет. Убивать впустую время на репетициях и прослушиваниях. А потом все-таки сдаться. Сколько раз я такое видела. Вы никогда не подумывали о работе офис-менеджера?

– Послушайте, мадам…

– У-у-у, с плесенью надо быть осторожнее, милочка. Сначала заводится плесень, а потом и крысы в буфете поселятся. Вы были замужем?

Тина с ужасом смотрела на свой буфет.

– Брак – вещь непростая. Некоторые думают, что он дает абсолютно все. Стоит только суметь зацепиться, и все будет хорошо. Так что мы ждем, строим планы и старательно бреем ноги, пока наконец не выйдем замуж. И тут вдруг выясняется, что теперь надо играть в совершенно другую игру. Вроде компьютерных. Тех, где каждый следующий уровень в сто раз сложнее предыдущего. Теперь уже враги подходят со всех сторон. Они приближаются так медленно, что мы их не замечаем. В этом-то и вся хитрость. А надо уметь разглядеть движение незаметной улитки, потому что по дороге к тебе ока ест траву и всякую дрянь с дороги и растет, растет, пока наконец не заявится огромным, дрожащим, клейким и вонючим слизнем прямо к тебе в гостиную. Или, в моем случае, в кухню.

– Я не собиралась выходить замуж за вашего мужа.

Джасмин испытующе посмотрела на нее.

– Нет? А почему?

– Зачем вы убираетесь у меня на кухне?

Джасмин с удивлением взглянула на свои без остановки снующие руки.

– Потому что грязно.

– Мне кажется, вам пора домой.

Тина направилась к входной двери и открыла ее.

– Не могу смириться с мыслью, что вы останетесь здесь одна. – Джасмин стояла на пороге кухни. – Вы знаете, я кое-что понимаю в идолах.

Тина осмотрела ее с ног до головы – толстая немолодая женщина с тряпкой в руке убирается у нее на кухне – и рассмеялась.

– Я думаю, вам пора домой. К мужу. Он, наверно, беспокоится. Думает, куда это запропастилась его женушка.

Джасмин выдавила на тряпку горку мыльной пены и взялась за решетки на плите.

– Дэниел – мой идол. С тех пор, как мы встретились. Таких, как он, называют захватчиками. Так и есть на самом деле. Он захватывает, берет. А я отдаю. И поэтому мы – прекрасная пара. С самого первого раза, как только я легла с ним в постель, у меня возникло это безграничное чувство. Появилось сначала в животе. А потом распространилось по всему телу. Однажды я даже чуть не попала в аварию, так о нем замечталась. С тех пор запретила себе думать о нем, когда веду машину. Может, это все из-за его верхних зубов. Нижние не так красивы. Но верхние… как будто вставлены искусным мастером. Вы, может, думаете, что я сумасшедшая, но я помешана лишь на его верхних зубах. Знаете, я вам вот что скажу – не создавайте себе идолов. Это плохо кончается. В конце концов, кто достоин стать идолом? Надо найти кого-то, кто не будет перечить и сопротивляться, кто не сможет сказать «нет». Как, например, пища. Она никогда не говорит «нет». Она говорит «да». Она говорит «еще». Но человек? Мужчина? Это же рецепт несчастья.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

Джасмин прервалась и высыпала в раковину окаменевшие останки макарон.

– Потому, – наконец проговорила она, – что вы мне симпатичны, и я не хочу, чтобы вы впустую тратили время на человека, которому совершенно неинтересны.

– Мы с вашим мужем регулярно трахались на протяжении последних трех недель.

– Это ваши фантазии. Вы никому о них не рассказывали?

– Он помешан на моих ушах. Бросается на них, как на закуску.

Джасмин выронила тряпку. Ее качнуло, она накренилась к столу. Тина шагнула к ней, чтобы подхватить под руку.

– Сядьте, сядьте, пожалуйста.

Джасмин вырвала руку.

– Когда? Где?

– Сядьте.

– Здесь? – похлопала она по крышке стола. – Как в кино? – Она схватила с полки нож и начала молотить им по столу.

Тина отпрянула. Нож так и мелькал в воздухе.

Джасмин, чуть толкнув ее, прошла мимо и отправилась через прихожую в спальню. Она распахнула дверь и, остановившись рядом с кроватью, уставилась на цветастое одеяло, как будто обратившийся в комара Дэниел все еще прятался в его складках.

Тина наблюдала за ней, стоя в дверях. В крохотной спальне Джасмин казалась еще более громоздкой.

– И вам абсолютно наплевать на то, что он женат?

– А я что – полиция нравов? – пожала плечами Тина.

– Я никогда так не поступала. Конечно, предложения были, но я всегда думала… Знаете, что я думала? Что если бы я спала с женатым мужчиной, то не смогла бы влюбиться, потерять голову. А именно к этому и нужно стремиться – чтобы было хорошо и чтобы голова шла кругом.

– Дурацкое основание.

– Вы так считаете?

Джасмин скользнула мимо Тины в коридор. Тина устремилась за ней.

– А нож! – окликнула она.

Джасмин взглянула на нож, прикинула в руке его вес.

– Дорогой, я думаю. Должно быть, подарок. Верно?

– Может быть.

– Им можно резать, слоить, удалять внутренности и, если как следует постараться, рубить кости. Точить его нужно каждый день. Начинать следует от основания, двигать лезвие мягко, не дергать. Главное в заточке – скорость и частота. Тогда нож будет действительно острым.

Джасмин наклонилась к Тине и направила на нее острие ножа.

– Вы что, собираетесь убить меня этим ножом? – фыркнула Тина.

Джасмин рассмеялась.

– О господи, конечно нет. Убить – это еще не самое сложное. Я могла бы пробить вам голову, сбить машиной, утопить, сбросить со скалы… Нет, проблема в том, куда девать тело. Нет тела – нет улики. – Джасмин бросила нож в сумку и вышла за дверь. – Вот для этого я и могла бы его использовать.

Джасмин сидела в машине перед домом Тины и ругала себя последними словами. Ну как можно быть такой дурой? Слепой. Идиоткой. Простофилей. Ока уронила голову на руль. Его возбуждали уши этой потаскухи. Он целовал, покусывал и лизал уши этой проститутки. А она-то думала, что он входит в раж только от ее, Джасмин, ушей. От ее чистых, нежных, прекрасных ушей. Джасмин прикрыла уши руками, словно защищая их. С самого первого, того раза, она знала, что ее уши действуют на него безотказно. И вот теперь он нашел замену.