Марк Харитонов - Линии судьбы, или Сундучок Милашевича

Гость.
Нет, не надо, я пойду.
Я свою ищу квартиру.
Ну, комедия! Скажи?
Шел к себе, попал к другому.
И к знакомому причем.
Что кому, а зуб... Все то же.
Возвращенье к вечной теме.
Блудный сын пришел домой.
Вот преследует! Все то же.
Приставляй одно к другому.
А теперь еще дома,
Словно соты из машины,
И квартиры, как ячейки,
Заменяй одну другой.
Что твое, а что мое,
Безразлично, если вникнуть.

Хозяин.
Боря, Боря, ты профессор,
Ты ученый академик.
Ничего не понимаю,
И не надо понимать.

Гость.
Вообще-то я не Боря,
Но и это безразлично,
Ты и тут выходишь прав.

Хозяин.
Я маленько ширанулся,
Только что... совсем немного.
Хочешь тоже? Счас начнется.
Маракас, маракас.

Гость.
То-то у тебя зрачки,
Как пластмассовые бусы.
Мне не надо. Я и так
В легком головокруженье,
Словно травки надышался.
(Как там, Симеон Кондратьич,
Вы про травку поминали?)
Так хмелеешь среди пьяных.
Вот, проникнемся сейчас.
Значит, так дается счастье
И пустое чувство глаз?

Хозяин.
Конь под дверью бьет копытом
Маракас, маракас.
Лампа вспухла и разлита,
Обволакивает нас
Влез на лампу ангелок,
Открывает потолок.
Мозг опух, живот в огне,
Все тринадцать ног в окне.
Дом колышет, как струну,
Расползаемся в длину.
Руки тянутся во двор,
В церковь крадутся, как вор.
Вместо ногтя — зрячий глаз.
Маракас, маракас.

Гость.
Ритм бессмысленный и властный,
Маракас, маракас,
Силой кажется опасной.
Он равняет, подчиняет
И объединяет нас.
Станьте в круг, топчитесь в такт.
Не родство ль родится так?
Просто зависти достойна
Эта древняя способность
Наслаждаться чистой тряской,
Не волнуясь смыслом слов.
Руку в руку станем рядом.
Топот наш войдет в века.
Мы побеги новой жизни,
Выплюнутой из стручка.
Для охоты, для войны
Станем объединены.
Бейте в бубны, в медный таз!

Хозяин.
Маракас, маракас!

Гость.
Бацают чечетку урки,
Узнают по ней своих,
Ставши кругом, переулки
Сображают на троих.
Первая из всех идей,
Захватившая людей,
Как сумело эту прыть
Наше время подхватить?
В общей дрожи, в общей пляске,
В общем ритме, в общей тряске,
В этом танце хлюп и чавк,
Чтобы род наш не зачах.
Принц с лягушкой, хмырь с красоткой
Ловят в жизни кайф короткий.
Хорошо и так и так,
Хлюп-хлюп, чавк-чавк.
Пахнет гарью, пыль летит,
Люк в троллейбусе открыт.

Хозяин.
А лицо кривится вбок,
Глаз уходит на восток.
И пустая, как луна,
Появилась сторона.
Хочешь, потянись к бутылке,
Вынь красотку из затылка.

Гость.
Нет, возможности не те,
Швы болят на животе...
Давай немного сменим ритм.

Хозяин.
Я вижу глюки, это значит счастье,—
Так мне когда-то кто-то объяснял.
Из швов растут цветы на тонких ножках,
Красотки распускаются на стенках.
Есть разноцветные, а есть такие,—
И все твои, потрогай их руками,
Изведай наслажденье и теки.

Гость.
А над красотками восходит прялка,
Будильник электрический с кукушкой
Висит, как солнце над магнитофоном.
В цветах из гофрированной бумаги
Гвоздем прибита пара лапотков.
И даже керосиновая лампа
С таким же расколовшимся стеклом,
Как, помнится, в музее у отца.
Бредовый сон, незрелая отрава,
Скорлупки без нутра и без души.
Что там внутри, ведь никому не видно,
Но можно содержаньем обрасти.

Хозяин.
Стали лампою глаза,
Глюкам проще выползать.
Вот из горла самовар
Выпускает желтый пар.

Гость.
На бетонные панели
Клеится кирпич бумажный.
С самоваром на ракете
Воспаряем к небесам.
Здесь провинция справляет
Новоселье, восхваляя
Вкус химических котлет.
На пластмассовых шарнирах,
С синей птицей рококо
Все равняется со всеми,
Подтверждая, как был прав
Тот, кто за морем когда-то
Относительность придумал
И на цифрах объяснил.
Мы, глядишь, за морем сами,
Ведь откуда посмотреть.
Вот: такой же точно коврик,
Прямо копия... цветы,
Лебеди и домик с башней,
Лев и полосатый тигр.
Задушевность детской грезы
Стала общим достояньем,—
Что у вас, то и у нас.

Хозяин.
Маракас, маракас.

Гость.
Мне кажется, что музыку заело,
Да вроде уж ее и вовсе нету,
Лишь щелкающий пустотелый ритм
В прозревшем отзывается мозгу.
Я что-то начинаю понимать.
Наводчиком я, что ли, оказался?
Сам показал, где был отцовский клад?
Все это, значит, забрано оттуда?
И ничего теперь не доказать?
Да, Кайф? И прав я даже не имею?
И никаких не предъявить претензий?
Не уберег отцовское наследство,
Оставил на расправу, на разор?
Музей пришкольный выброшен на свалку,
В утильсырье, сдан на макулатуру,
И впору говорить спасибо вору —
Что он успел украсть, то сохранилось.
В глаза, гляжу, уже вернулся смысл.
Черт побери, и правда, мы сравнялись.
Здесь нету разговора о душе,
Но вещи... и квартиры планировка...
И даже эта церковь из окна...
И цвет обоев... и этаж... Позвольте...