Ольга Найдич - Дом на побережье

Мира завороженно слушала старушку.

— А откуда это проклятие?

— В восемнадцатом веке этот дом принадлежал графу Воронову, — заметив, что Мира мысленно что-то подсчитывает, Клавдия Матвеевна уточнила: — При Екатерине Второй.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась Мира. — Я вечно путаюсь в датах.

— Так вот, у Алексея Воронова был младший брат, Михаил, которому, как вы понимаете, графского титула не досталось….

«Это совпадение!», — сказала себе Мира, но внутри у нее похолодело. Сон, еще недавно бывший всего лишь забавным, начал обретать пугающую реальность.

— И поэтому особой братской любви он к Алексею не питал, — продолжала Клавдия Матвеевна. — Тем более, что Алексей женился на Елизавете Ивановской, к которой Михаил был неравнодушен и неоднократно сватался. Однако графский титул сыграл решающую роль, и Михаил этого Алексею не простил. Вскоре после свадьбы Алексей отослал Елизавету в этот дом. Не берусь уточнять, что между ними произошло, но ходили слухи, что причиной тому была любовная связь Елизаветы с Михаилом. К тому же, почти сразу после этого здесь появился и Михаил. А вскоре приехал Алексей. Никто точно не знает, что случилось, но они с Михаилом стали драться на шпагах, и Алексей погиб.

Мира зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

— Елизавета осталась здесь и через несколько месяцев умерла при родах. Говорят, перед смертью она успела проклясть и Михаила, и этот дом. Может, это совпадение, но буквально через несколько дней Михаила сбросила лошадь, и он умер. Слуги разбежались, дом опустел… — Клавдия Матвеевна выразительно приподняла брови. — Так и стоит до сих пор пустой.

— А… ребенок? — выдавила Мира. — Ребенок Лиз… Елизаветы? Что с ним стало?

Старушка пожала плечами.

— Забрал кто-то из родственников. Да что вы так побледнели, Мира? Это имеет к вам какое-то отношение?

— Не знаю, — Мира стиснула руки, чтобы скрыть дрожь. — Клавдия Матвеевна, а вы не знаете, появлялся ли здесь кто-нибудь из потомков Вороновых?

Та задумалась.

— Нет, боюсь, что не припомню такого.

Значит, Алекс просто скрывал свои намерения, поспешно уверила себя Мира. Он просто приехал сюда, чтобы посмотреть на дом, принадлежавший когда-то его прапрадеду, или кем там ему приходится Алексей Воронов.

Но как объяснить тот странный сон? Откуда она могла узнать о Михаиле? Боже, да ведь в ее сне он был похож на Алекса… то есть на Алексея… этого же просто не может быть! Она не знала, что они братья! Она вообще о нем не знала!

— Клавдия Матвеевна, а у вас в библиотеке нет каких-нибудь книг или документов об… этом? — Мира не смогла заставить себя произнести имя. Старушка задумчиво взглянула на нее.

— Заинтересовала вас эта история?

— Да. Я была в том доме, — неловко пояснила Мира. — Там так странно…

— Около дома, вы хотите сказать, — поправила ее собеседница.

— Нет, в самом доме. Дверь была открыта, вот я и вошла. Сторожа там не было…

— Мира, — неожиданно серьезным тоном сказала Клавдия Матвеевна, — я не знаю, как вам это удалось, но дверь не могла быть открытой. Она заперта вот уже два века.

Весь день Мира провела в библиотеке. Ей не слишком повезло, хотя среди старых, аккуратно подшитых в папки и убранных в недра огромных шкафов документов она и нашла кое-что интересное. Но ее не занимали документы, касающиеся постройки дома или истории рода Вороновых (хотя последнее было на редкость занимательно). Она хотела узнать о той истории, которую рассказала Клавдия Матвеевна, но ничего похожего в библиотеке не было.

Иногда она нащупывала сквозь плотную ткань кофты связку писем в кармане. Один раз она уже почти совсем поддалась соблазну, но тут в читальный зал вошел пожилой мужчина, извлекший из потрепанного полиэтиленового пакета стопку журналов. Он заговорил с Клавдией Матвеевной, а Мира, с тоской глядя на них, думала, что никому эти письма не покажет. Потому что в первую очередь право прочитать их принадлежит Алексу.

— Нашли что-нибудь? — неслышно подошла к ней Клавдия Матвеевна. Мира вздрогнула и отдернула руку от кармана.

— Да, немного. Спасибо вам. Только вот о том, что вы мне рассказывали, здесь ничего нет.

— А этого вы и не найдете, — усмехнулась старушка. — Это ведь просто слухи, легенды. Их и помнят-то немногие.

— А вы еще что-нибудь знаете об этом?

— Я вам почти все рассказала. Есть, конечно, еще домыслы — например, некоторые говорят, что Алексей Воронов хотел убить Елизавету за измену, а Михаил ее защищал и убил Алексея нечаянно. Но я в это, честно говоря, не верю. Михаила считали нехорошим человеком. А еще говорят, что ребенок, которого родила Елизавета, был от Михаила, и именно поэтому Алексей отослал ее сюда из Петербурга. Теперь уже трудно сказать, что произошло на самом деле.

— А если все было не так? — тихо спросила Мира. — Если мы неправильно о них думаем? Это ведь несправедливо, нужно обязательно узнать правду.

— Мира, вот уж не думала, что вы такая идеалистка, — Клавдия Матвеевна селя рядом и ласково погладила девушку по руке. — Конечно, это несправедливо. Но подумайте — им ведь теперь уже все равно.

— А если нет?

Старушка сочувственно улыбнулась Мире, но ничего не сказала.

Алекса на пляже не было. Постояв немного на том месте, где они встречались до сих пор, Мира медленно побрела вдоль берега, разглядывая камни под ногами. Она никак не могла собраться с мыслями. Слишком много совпадений, а Мира никогда не верила в совпадения. Алекс мог расставить все по местам… да вот только Мира сомневалась, что он будет с ней откровенен.

Под ногами что-то блеснуло изумрудно-зеленым огоньком. Нагнувшись, Мира подняла маленький кусочек зеленого бутылочного стекла. Море столь долго шлифовало его, оглаживая со всех сторон шелком своих волн, что острый осколок превратился в округлую, гладкую, сияющую драгоценность. В руках Миры она тут же потускнела и потеряла всю свою красоту, но стоило девушке намочить руки — и стекло вновь ожило, заиграло переливами света. Зажав его в руке, Мира стала внимательнее вглядываться в россыпь камешков у кромки воды, и вскоре у нее в руках было уже пять зеленых стекляшек. Белые она не собирала из принципа.

— Привет, — раздался у нее за спиной негромкий знакомый голос. Мира вздрогнула, потому что не услышала не то что шагов — даже малейшего шороха. И не смогла вспомнить, как вообще звучат его шаги. Ведь должна же была она слышать их раньше…

— Алекс! — она смущенно засмеялась. — Ты меня напугал.

— Извини, — серьезно сказал он. — Я не хотел. Что ты там высматриваешь?

Мира показала ему горсть зеленых «камешков».

— Стекло? — Алекс с трудом сдержал улыбку. Мира приподняла брови.

— А что такого?