Леонид Воронов - Морская дева

Это письмо Миша положил на стол для корреспонденции перед самым обедом, и не спускал с него глаз, пока не удостоверился, что Катя его заметила, и взяла с собой.

После обеда тучи стали рассеиваться. В сопровождении матери, сестры, и еще двух женщин, Катя, наконец, вышла из пансионата. Быстрым маршем все они куда-то направились. Миша последовал за ними. Группа привела его к кинотеатру. Сеанс уже начался, но у них были билеты. Миша бросился к кассе, на которой было написано: "Продажа билетов прекращается за пять минут до начала сеанса". Кассирша была на месте, и Миша взмолился, что если не попадет на этот фильм, покончит с собой прямо у кассы.

— Помилуйте, этот фильм идет уже четыре дня, сегодня еще два сеанса, и завтра…

Все же билет он выпросил. После яркого солнца темнота в зале была полной. Миша ожидал прозрения у входа, чтобы найти Катю. Чья-то милосердная рука предложила ему помощь. Миша догадался, что это рука контроллера, и не стал противиться. Его усадили в свободное кресло. Спустя десять минут Мише стало понятным удивление кассирши его настойчивости: качество кинофильма этого не заслуживало, а отыскать Катю в темноте он не смог. Не дожидаясь окончания, Миша покинул зал, и улыбнулся, встретившись с кассиршей глазами.

Он расположился на скамейке в скверике. Какая-то женщина направилась к нему. Ее лицо было Мише знакомо, она сидела за его столиком в ресторане в первый день его приезда.

— Здравствуйте. Я вам не помешаю?

"Как же ты некстати!" — подумал он.

— Если вам не помешает дым от моей сигареты, — попробовал он ее отпугнуть.

— Ну что вы, я и сама иногда курю, найдется у вас огонек для меня?

— Для вас у меня нашелся бы и огонек, и все остальное, но у меня назначено здесь свидание, поэтому "все остальное" отменяется, — сказал Миша, протягивая ей зажигалку.

— Благодарю вас, но я курю только сидя, — холодно ответила она.

Группу женщин Миша настиг на аллее, ведущей к пансионату.

— Людмила Павловна! — Окликнул он.

Она обернулась на незнакомый голос с большим удивлением.

— Здравствуйте. Меня зовут Михаил, мы с Катей знакомы. Вы разрешите нам с ней поговорить? Мы будем идти вслед за вами.

Удивление сменилось улыбкой, и Миша заметил в ее глазах вопрос, задавать который Людмила Павловна не стала.

— Хорошо, Михаил, но только в пределах видимости.

Михаил чувствовал, что нужно что-то сказать, объяснить, но Катя уже шагнула ему навстречу, и соображать Михаил уже не мог.

— Катенька, — сказал он, когда они остались одни, и он немного успокоился — я так рад, что могу, наконец, разговаривать с вами легально, у меня прямо гора с плеч, хоть я и был с вашей мамой так неловок.

— Мне так не показалось, да и маме тоже, раз она меня отпустила. Я получила ваше письмо, вы там все преувеличили, но мне приятно было его читать.

— Я в нем не сумел выразить и тысячной доли тех чувств, которые меня волнуют, и я рискую показаться вам сухарем, потому что намерен задавать вам вопросы. Я по-прежнему боюсь потерять ваши следы, и буду бояться до тех пор, пока…Вы согласны отвечать на вопросы?

— Вероятно, согласна, но после того, как вы закончите фразу.

— Вы уверены, что хотите услышать ее окончание?

— Вы спросили с таким нажимом, что я уже сомневаюсь. Да, хочу.

— …до тех пор, пока…не вынесу вас из Загса на руках.

— ?!

— Катюша, вы сами настояли, это моя заветная мечта, а на мечту нельзя сердиться, также за нее не полагается наказание. Я хотел спросить, когда заканчивается ваша путевка?

— Мы уезжаем двадцать первого июня — несколько рассеянно ответила она, вероятно пытаясь вникнуть в смысл предыдущих фраз.

— Всего три дня?! Я думал, что все путевки заканчиваются одновременно, а мне осталось еще пять дней. Катя, мы сможем встречаться в Запорожье?

— Дело в том, что мне придется ехать в колхоз, мы должны там отработать некоторое время.

— Кто это мы?

— Наш класс.

— Вы учитесь в школе? Сколько же вам лет?

— Я перешла в десятый класс, мне скоро будет шестнадцать.

— Этого я никак не мог предположить, мне казалось, вы старше. — Миша был в крайнем изумлении, оказывается, она еще совсем девочка! Когда ваш день рождения?

— Тридцатого июня.

В это время они подошли к пансионату, где их поджидала Людмила Павловна с младшей дочерью.

— Людмила Павловна, я вам очень благодарен за то, что вы разрешили мне поговорить с Катей, можно нам еще немного погулять?

— Я бы не возражала, но пора идти на ужин. У меня другое предложение: завтра на пляже присоединяйтесь с вашей сестрой к нашей компании.

— О, Людмила Павловна, я с радостью, я мечтаю об этом уже десять дней. Я до сих пор не знаю имени вашей младшей дочери. Как вас зовут, сударыня?

— Алена.

— Очень рад с тобой познакомиться, Аленка. А меня зовут Михаил. Ну что же, буду с нетерпением ждать завтрашний день, приятного вам аппетита, и спасибо вам.

На следующий день Мишу и Людмилу тепло приняли в компанию, душой которой была Людмила Павловна. Она любила и умела пошутить, понимала шутку, была очень общительна, иногда иронична, но всегда доброжелательна и деликатна. Ее веселость в сочетании с тонким аналитическим умом привлекала людей и вызывала уважение и любовь. Она легко нашла общий язык и с Людмилой и с Михаилом, и им не пришлось чувствовать себя пришельцами. А главное, Мишу вдруг перестал угнетать тот факт, что между ним и Катей огромная разница в возрасте.

Накануне отъезда Катиной семьи у Миши возникла хорошая идея.

— Людмила Павловна, я хочу пригласить сегодня вечером всю вашу компанию в ресторан, чтобы мы могли отметить, как следует, ваш отъезд, — предложил он по дороге на пляж.

— Миша, спасибо вам за приглашение, но я считаю, что это очень нерациональные расходы, мы могли бы собраться в номере, приходите с вашей сестрой.

— У меня такое настроение, что хочется пригласить всех посетителей нашего пляжа, хотя и понимаю, что это было бы нереально, а вот вашу, теперь уже нашу тесную компанию, я буду просто счастлив пригласить. Я предлагаю обсудить это на пляже, когда все соберутся. Естественно, все расходы я беру на себя, требуется лишь ваше согласие.

— Ну, не знаю, как ты смотришь на это, Катя?

— Мне бы хотелось.

— Ну вот, вопрос почти решен, я надеюсь, у всех остальных не будет возражений.

После коротких переговоров на пляже Миша отправился в ресторан заказывать стол на одиннадцать персон.

Вечер прошел весело и беззаботно, у каждого были свои причины для хорошего настроения. Михаил сидел рядом с Катей, и пьянел от полноты своего счастья, хотя пил очень мало. Он танцевал с ней весь вечер. Катя впервые сидела в ресторане, была взволнованна и привлекала взгляды всего зала своей тревожной красотой и нежным обаянием. Тем не менее, она не была смущенной, вела себя совершенно естественно, и казалась Михаилу очень взрослой. А Михаил совсем не чувствовал своего возраста, и, вдохновленный ее вниманием, блистал красноречием и остроумием, которым удивлялась даже его сестра. Он подарил Кате изящные часики.