Сергей Алексеев - Дороги

– А с глухоманью просто! – отозвался Шарапов. – Разбудят ее, я уверен, лет за пять-десять, а потом мне куда?.. Эх! А у вас в институте есть где развернуться! Завидую!.. И Вадим мне ваш нравится. Вы не думайте, я на него не в обиде!

Шарапов распрощался и укатил. Световые сигналы его машины долго еще мерцали в темноте тревожными красными огнями. Смоленский повернул к лагерю, откуда доносился едва слышный бой гитары и приглушенное пение. Это была наверняка Женька Морозова, и Вилор Петрович решил немедленно с ней поговорить о Вадиме. Он прибавил шагу, но в это время сзади послышался звук приближающейся машины и ударил сноп света. «Леопольд возвращается! – подумал Смоленский. – Забыл сказать, что он меня ко всему еще и любит, и уважает, и готов пойти в ученики!» Смоленский, не оборачиваясь, продолжал шагать к лагерю в белом круге света сбавившей скорость машины, и огромная его тень плясала впереди. «Какой он, к черту, ответисполнитель, – продолжал думать Смоленский, – если только год назад кончил заочно институт? Кустарь, хуже того, мечтающий кустарь…»

Резкий звук автомобильного сигнала сзади оторвал Вилора Петровича от размышлений. Он обернулся. В пяти шагах от него затормозила, подняв столб пыли, «Волга», из которой тут же кто-то вышел. Свет фар бил в глаза, и Смоленский не сразу узнал Валентину Сергеевну.

– Мы едем и думаем, кто это бродит по дороге? – заговорила она. – Какой-то горбатый старик!

– Горбатый старик – это я! – улыбнулся Смоленский, обнимая Валентину Сергеевну. – Не спится, и я брожу по ночным дорогам… Откуда же ты взялась, тетя Валя? Неужели после моего письма?..

– С вокзала, Вилор, взялась, – засмеялась Валентина Сергеевна. – Стала ловить попутку на дороге, а тут «Волга» подвернулась.

Смоленский резко ощутил облегчение, необычное за последнее время. С приездом Валентины Сергеевны, казалось, исчезнут все проблемы и с Вадимом все уладится, она умеет убеждать.

– Машина-то за тобой, Вилор, – тихо, с каким-то испугом сказала Валентина Сергеевна. – Мы в дороге разговорились… Что здесь случилось?

– Ничего… – проронил Смоленский, а в сознании промелькнуло: не иначе Вадим что натворил. Нет же нигде, подлеца!

Тем временем из машины вылез человек и шагнул к Смоленскому.

– Смоленский? – спросил он, протягивая руку.

– Да… В чем дело?

– Вас приглашают в горисполком к товарищу Курилину, – сообщил приезжий. – Ехать нужно немедленно.

Двигатель машины заглох сам собой, и со стороны лагеря четко донесся звук гитары и пение…

Валентина Сергеевна проводила взглядом удаляющуюся «Волгу» и пошла было к костру, но тут из тьмы вывернулся Вадим.

– Отца увезли? – не здороваясь, спросил он. – Куда это его?

– Сказали, в горисполком, – проронила Валентина Сергеевна, рассматривая Вадима. – Ну, здравствуй, бунтарь. Объясни-ка, что у вас происходит?

– Все объяснять – дня не хватит, – отмахнулся Вадим. – Идемте в палатку.

Они прошли мимо костра, казалось, незамеченными, ко едва скрылись, как с улицы донеслось: «Как будто Астахова приехала! Видели тетю Валю?..»

Вадим поставил чемодан Валентины Сергеевны и сел на раскладушку.

– Сейчас гостей навалит… – безразлично сказал он, – а главный гость уже удалился…

– Какой еще главный? – спросила Валентина Сергеевна.

– А-а, есть тут один, Шарапов Леопольд, отцов конкурент… вернее, соперник.

– Ничего не пойму, – пожала плечами Валентина Сергеевна. – Что здесь вообще происходит, Вадим? Ты-то можешь сказать?

– Нет! – картинно воскликнул Вадим, вздымая рука вверх. – Я сам ни черта не пойму. Кажется, идет какое-то состязание. Мой преподобный отец и этот Леопольд уперлись лбами и так стоят…

– Хватит тебе болтать! – оборвала его Валентина Сергеевна. – Твоего отца неизвестно куда увезли, а ты тут мелешь…

– Вы же сказали – в горисполком, – улыбнулся Вадим. – И ничего там с ним не случится. Мой отец – камень. Я только до сих пор не пойму, почему он не скажет этому Леопольду «брысь!». И сразу бы все стало на место…

– Иди-ка позови Скляра или Боженко, – перебила Валентина Сергеевна.

– Погодите, теть Валь, они сами придут! – отмахнулся Вадим. – А вас что, отец выписал сюда?.. Чудеса!.. Но вы, теть Валь, не обольщайтесь, предупреждаю. Ничем вы тут не поможете. Вообще, черт знает кто может помочь! Они так лбами уперлись!..

– Из-за чего… уперлись?..

– Из-за дорог! – беззаботно ответил Вадим. – Из-за них, проклятых. На новый рудник ведут сразу две дороги! Отец – свою, Шарапов – свою. Места им не хватает, ну и схлестнулись.

– Погоди, – оборвала его Валентина Сергеевна. – Как это – две дороги? Где смысл?

– А вы про смысл у отца спросите, у Леопольда. Я не знаю, где смысл, – вздохнул Вадим, – но ничего, думаю, сегодня-завтра все разрешится. Я им тут войну объявил, партизанскую. Теперь Шарапов точно уйдет… или застрелится. Знаете, теть Валь, этот Леопольд Женьку Морозову девочкой зовет. «Девочка, – кричит, – иди ко мне!..» Женька обижается. Но ничего, мы ему и за это отомстили!

Лампа мигнула на сквозняке, пламя ее выпустило струйку копоти, а на стенках палатки заплясали уродливые тени.

– С приездом, Валентина Сергеевна! – сказал Боженко и проник в палатку. – Вы как с неба упали!..

– Ну, вижу, мне тут делать нечего! – Вадим взял часы и шагнул к выходу. – У вас, теть Валь, собеседник интереснее меня!

– Вадим, постой! – Валентина Сергеевна хотела поймать его за рукав, но Вадим увернулся, выскользнул и исчез в темном проеме.

Вокруг костра виднелись темные спины и освещенные лица парней. Вадим не смог разглядеть Женьку, однако услышал ее голос, тонущий в веселом гомоне и смехе. Он прислушался, стараясь понять, по какому случаю веселье. Он боялся, что говорят опять про отца…

Но смеялись над Женькиными представлениями. Женька, приобняв одной рукой Скляра, другой щипала его за бок, и до Вадима доносились только обрывки ее восклицаний: «Кирилл Петрович, ну что вы такой бесчувственный!..», «Кирюша, взгляните же на меня!..» Остальное тонуло во взрывах хохота. Скляр, зажатый со всех сторон, отбивался, порывался вскочить, чем смешил публику еще больше. Так было каждый раз, едва Морозова и Скляр оставались вместе.

– Женя, прекрати! – донеслось от костра. – Мне надо идти к Валентине Сергеевне!..

– А ко мне?.. – сквозь смех капризно тянула Женька. – А ко мне тебе не надо?..

Скляр наконец вырвался и отскочил от костра, скрывшись в темноте, однако Морозова устремилась следом, отчего у костра засмеялись с новой силой.

– Евгения, ты совсем с ума сошла! – услышал Вадим сердитый голос Скляра. – Ты меня компрометируешь перед людьми! Я тебя выпру из партии к чертовой матери и на Смоленского не посмотрю!