Джей Дайс - Вашингтонская история

— Понятно… — произнес Дейн и на мгновение задумался.

Сердце у Фейс колотилось так сильно, что казалось, сейчас выскочит из груди. Одного появления этих людей было достаточно, чтобы все поплыло у нее перед глазами: она видела их точно в кривом зеркале. Как бы ей хотелось, чтобы они вдруг исчезли, но они были тут, реальные и страшные — тем более реальные и страшные, что один из них был приветливо общителен, а другой зловеще молчалив. С ними ей не о чем разговаривать. Они все равно не поймут ее. Между ними и Фейс такая стена, которую слово пробить не может, и логика здесь бессильна. По их лицам ясно, что они уважают только силу и власть. А у Фейс не было ни того, ни другого. И она обрадовалась, когда услышала голос Дейна.

— Джентльмены, прошу извинить за беспокойство. И передайте, пожалуйста, вашему начальству, что в таких условиях я предпочитаю не обсуждать дело моей клиентки, а сохраняю за собой право выступить на суде. Не смеем вас задерживать. До свидания!

Толстяк перестал улыбаться.

— Ну что ж, как вам будет угодно, — сказал он и передернул плечами.

Прежде чем Фейс поняла, что произошло, они уже вышли в секретарскую, прошли по толстому ковру и очутились в приемной. Секретарша изумленно уставилась на них. Двери открылись и закрылись, открылись и закрылись, открылись и закрылись…

В коридоре Фейс остановилась: ноги не держали ее, и она вынуждена была опереться о подоконник. Внизу, во внутреннем дворике, прохладная струя воды била из мраморного бассейна. Несколько служащих бродило вокруг, покуривая сигареты перед завтраком.

— Нет, ты только посмотри на них! — вскричала Фейс. — Как они могут спокойно гулять, когда здесь творится такое!..

Дейн схватил ее за плечи:

— Фейс! Мужайся!

— Ах, к чему притворяться! — всхлипнула она. — Они поймали меня, как муху на липучку. И тебя тоже поймают. Не могу я больше этого вынести, не могу!..

Они позавтракали в «Оксидентале», — но ни множество посетителей, ни аппетитные ароматы, доносившиеся с кухни, не вывели их из оцепенения. Заметив, что они почти ни к чему не притрагиваются, официант забеспокоился: может, завтрак кажется им невкусным?

— Нет, все в порядке, — ответил Чэндлер, и официант отошел, видимо решив, что это поссорившиеся влюбленные.

— Я вот о чем думаю, — сказал за кофе Чэндлер: — мне, пожалуй, пора начать серьезные переговоры с фирмой, ведущей дела, связанные с защитой гражданских свобод. Я говорил тебе как-то о ней — это нью-йоркская фирма «Голдмен и Мак-Мэртри». Я хочу передать им твое дело, Фейс, а заодно, возможно, подумать и о своем будущем…

Она вопросительно взглянула на него, снизу вверх.

— Когда?

— Завтра.

С минуту она молчала и лишь рассеянно помешивала ложечкой кофе, изо всех сил стараясь унять дрожь в руке. Значит, он все-таки признает, что дело ее плохо, и тут, конечно, снова придется поразмыслить об их отношениях. Она вздрогнула и умоляюще посмотрела ему в глаза.

— Не покидай меня, Дейн, — сказала она, вкладывая в каждое слово особый смысл.

Слабо улыбнувшись, он потянулся через стол и взял ее руку.

— Я и не собираюсь, — сказал он. — Ты едешь со мной.

Чемодан уложен; Фейс защелкнула замок и встала с колен. Ожидая такси, которое вызвала Донни, она в последний раз огляделась вокруг. Противоречивые чувства теснились в ней — ей было даже трудно в них разобраться.

Она заметила, что на ночном столике по-прежнему стоит портрет Тэчера в форме воспитанника военного училища. Странно, что за все эти дни она ни разу не обратила внимания на портрет. Неужели она предполагала, что Тэчер взял его с собой? А почему бы и нет — с него вполне могло статься. Но нет, он оставил фотографию ей назло — как напоминание о том, что она потеряла.

С грустью и в то же время с отвращением Фейс вынула фотографию из рамки и разорвала на мелкие кусочки. И лишь когда по ним ничего нельзя было разобрать, она бросила их в корзинку для бумаг.

Она прощалась с прошлым. Дом был полон отголосков, бесчисленных отголосков этого прошлого. Она их слышала сейчас — одни звучали громче, другие слабее. Смех Джини, голоса матери и отца и ее собственный голос. Быть может, она, подобно Тэчеру, слишком привязана к своему прошлому. Наверное, это потому, что она никогда еще не уезжала из дому и горячо любила даже самые слабые отголоски того, что в нем жило когда-то. И вот сейчас надо с ним расстаться.

С улицы донесся гудок автомобиля. Послышался голос Донни:

— Такси ждет, миссис Вэнс.

Фейс поспешила вниз. Донни окинула ее сочувственным взглядом.

— До свиданья, дорогая мэм, — сказала Донни. — Какая же вы красавица!

Фейс должна была сесть на конгресский экспресс в четыре часа, — в кассе вокзала Юнион для нее был оставлен билет в отдельное купе на вымышленное имя. Чэндлер, который знал о существовании акта Мэнна и о том, какими последствиями грозит поездка с посторонней женщиной в «аморальных целях», выехал раньше другим поездом. В Нью-Йорке для них были заказаны отдельные номера.

— А ну их к черту, этих шпиков! — воскликнула Фейс, когда Чэндлер сказал, что необходимо ехать порознь.

Но он остался непреклонен.

— Мы должны избегать всего, что может помешать нам вернуть Джини, — сказал он. — Мы не имеем права афишировать наши отношения.

Вспоминая об этом разговоре, Фейс обернулась и посмотрела в заднее окошечко такси. На расстоянии полуквартала от ее дома стоял серо-стальной седан, который тотчас же тронулся следом, и Фейс почувствовала, как знакомый страх сдавил ей грудь, но решила ждать, что будет дальше.

Машина, в которой сидела Фейс, пересекла мостик с бизонами на Кью-стрит, описала круг по Дюпон-серкл и неторопливо покатила по Массачусетс-авеню. Седан проделал то же самое, на некотором расстоянии следуя за ними. Фейс отлично разглядела в седане двух мужчин, явно избегавших смотреть на такси.

Она тронула шофера за плечо и, не думая о том, что говорит, взмолилась:

— Меня преследуют какие-то люди! Поезжайте быстрее! Постарайтесь отделаться от них!

Шофер настороженно глянул на нее через плечо.

— Вот что, дамочка, если у вас неприятности с полицией, ищите-ка себе другое такси! — Он затормозил и остановился у тротуара.

— Фу, какие глупости, — сказала она с деланным нервным смешком, — я же пошутила, чтобы подогнать вас!

Он покачал головой и распахнул дверцу:

— Выходите!

Фейс беспомощно остановилась на краю тротуара с чемоданом в руке и стала искать глазами другое такси. Седан проехал немного вперед и тоже остановился. «Нечего даже надеяться, что от них можно убежать», — подумала Фейс. Они, должно быть, день и ночь наблюдали за ее домом и знали все, кроме, конечно, самых потаенных ее мыслей. О, господи! Ей не удалось сдержать слезы, и перед глазами у нее все поплыло. Но она должна, должна ради Джини, любой ценой уехать без их ведома, — Дейн особенно настаивал на этом.