Гилад Элбом - Параноики вопля Мертвого моря

Я смотрю на новенькую. Худая, темнокожая, длинные, спутанные, немытые черные волосы. Лицо красивое. С прыщами, но красивое. Глаза открыты, но смотрит она в потолок. Грязная пижама. От нее воняет. Доктор Каган расстегивает ее пижаму.

— По-моему, она беременна. Спросите, как ее зовут.

— Как тебя зовут?

— Издихар.

— Спросите, знает ли она, где она находится.

— Издихар, ты знаешь, где ты?

— В Израиле.

— Она в Израиле.

— Нет, спросите, знает ли она, что это за место.

— Что это за место?

— Сумасшедший дом.

— Она говорит, это сумасшедший дом.

— А почему она здесь?

— Почему ты здесь?

— Это испытание от Аллаха. Он сказал мне: Ты — грешница, и за то, что ты сделала, чему нет прощения, ты будешь продана евреям.

— Она говорит, что ее испытывает Бог. Это какое-то наказание за ее грехи.

— Какие грехи?

— Что именно ты сделала, чтобы заслужить это?

— Ужасные вещи. Им нет прощения. Я была прекрасной до того, как это случилось, но они сделали мои волосы черными, глаза коричневыми, тело уродливым. У меня были волосы как солнце, глаза как океан, но они поместили в мое тело что-то, и оно сделало меня темной. Они отрезали мою голову и вместо нее дали это страшное лицо.

— У нее были светлые волосы и голубые глаза, но они изменили ее тело и дали ей новое лицо.

— Как они это сделали?

— Что это за вещество, которое, ты говоришь, они поместили в твое тело?

— Семя заблудших. Они заставили меня мыться в душе и поместили это в меня, но я превратила это в своем теле в спасителя. Белое, которое сделало меня черной.

— Не уверен. Ей пришлось принять душ, потом они накачали ее чем-то белым, но как-то ей удалось превратить это в какое-то спасение.

— Принимает наркотики.

— Ты принимаешь наркотики?

— Наркотики от дьявола.

— Нет, не принимает.

— Ну конечно, не принимает. Спросите ее, не беременна ли она.

— Ты беременна?

— Я была девственницей.

— Она была девственницей.

— И?

— А сейчас?

— Я все еще девственница, но мой сын спасет нас.

— Она все еще девственница, но ее сын спасет нас.

— О’кей, ясно, к чему все идет. Спасибо.

— Это все?

— Это все. Можете идти. Спасибо за помощь. Выпустишь его, Светлана?

Медсестра встает и ведет меня через вестибюль, открывает мне двойную дверь.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Дождь перестал. Холодно. Я иду к парковке. Мое дыхание выходит как белые облачка, которые повисают в воздухе. Я останавливаюсь. Возле моей машины кто-то стоит. Трое. Двое высоких, один низкий. Парковка пустая. Кто они? Темно. Один из них закуривает. Они стоят ко мне спиной. Тот, что с сигаретой, опирается на мою «Джасти». Я делаю несколько шагов вперед. Они поворачиваются.

— Здрасте, — говорит тот, что с сигаретой. Кожаная куртка, модная стрижка и баки.

— Здрасте, — говорю я.

— Где остановка автобуса?

— Сразу за воротами.

— Спасибо.

Низкий — это девушка. Второй парень — в очках. Они разворачиваются и идут к остановке. Я сажусь в машину и прогреваю двигатель. В одном из окон в блоке загорается свет. Это комната Ассады Бенедикт? Да, по-моему.

Включаю радио. Там играет песенка на иврите, мне она на самом деле нравится — «Осторожно, не провались», ее поет Инбал Перлмуттер. У нее была группа The Witches и трехногая собака. Она въехала на своей старой «Вольво» в бетонную стену на обочине дороги поздно ночью накануне еврейского Нового года несколько лет назад и умерла.

Свет в блоке гаснет. Песня закончилась. Я выключаю радио, отключаю подсос и выезжаю с парковки. Ворота открываются. Эти все еще стоят на остановке. Я останавливаюсь. Они подходят к машине.

— Посетители?

— Угу, — говорит девушка. — Наш друг приехал из Индии и свихнулся.

— Подвезти?

— Конечно.

Они садятся. Парень в кожаной куртке и девушка садятся на заднее сиденье. Второй парень, тот, что в очках, садится на пассажирское. Я думаю, что кожаная куртка и девушка встречаются.

— Спасибо, — говорит девушка.

— Не за что.

Я медленно еду вниз по холму. Парень в кожаной куртке опускает стекло. Дует ветер. Он выбрасывает сигарету и поднимает стекло.

— Так что у вас с другом?

— Поехал в Индию и потерял разум. Не хотел возвращаться. Его отцу пришлось поехать за ним и привезти его сюда на самолете.

— Из Индии?

— Из Бомбея. Знаете Бомбей?

— Я никогда не был в Индии.

— Никогда не были в Индии?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю. Просто никогда не ездил туда.

— А что вы делали после армии?

— Учил валлийский язык. Слушал хэви-метал. Писал. Вы все ездили в Индию?

— Конечно.

— Вместе?

— Мы там на самом деле познакомились, — говорит девушка и обнимает парня в кожаной куртке на заднем сиденьи.

— Я там был два раза, — говорит парень в очках.

— Я, может, поеду туда на следующий год, — говорит кожаная куртка. — Я только что вернулся из Америки.

— Из Америки?

— Калифорния.

— А где в Калифорнии?

— Голливуд. Вы там были?

— Я никогда не был в Америке. Как оно там?

— Ад на земле.

— Почему?

— Дурацкое место.

— А что вы там делали?

— Да ничего. Так, тусовался.

— С кем?

— С дураками. Безмозглые тинэйджеры-алкоголики, татуированные по уши псевдо-рок-звезды, надоедливые сутенеры с пирсингом во всех местах. Кошмар.

— Ну ты знаешь, в чем у них проблема, — говорит парень в очках.

— Они не служат в армии, — говорит кожаная куртка.

— Точно, — отвечают очки.

— Так как же получается, что так много людей говорят, что Америка — хорошее место?

— Хорошее — относительное понятие, — говорит кожаная куртка. — В Лос-Анджелесе хорошо поесть — значит очень жирный двойной чили-чизбургер, хорошо провести время — за большие деньги заняться сексом с силиконовой незнакомкой, а хорошая видимость — это когда видишь смог.

— А разве к этому со временем не привыкаешь?

— Я не привык.

— А друзья у вас там были?

— Познакомился с одним американцем. Он студент в УЛМ, Университет Лойолы чего-то там. Ну я и решил туда съездить, пожить у него в кампусе, познакомиться с симпатичными студенточками-иезуитками.

— И?

— Какое разочарование.

— Студенточек не было?

— Были. Тонны.

— Несимпатичные?

— Самые сексуальные девочки, что я видел.

— И?

— Да они не иезуитки. А некоторые вообще даже не католички.

— Некоторые вообще не христианки, — говорит девушка, — так?

— Так, — говорит кожаная куртка.

— А в стрип-клубы вы там ходили? — спрашивают очки.

— Один раз, — говорит кожаная куртка.

— И?

— Дуры.

— Один ходил?

— С тем парнем из Лойолы. Вот придурок. Все говорил мне, что кое-кто из этих девчонок на самом деле умненькие.

— Ага, конечно, — говорят очки.