Роман Перин - Руна жизни

— Он ничего не будет помнить?

— Да, я стёр из его памяти максимально возможное, пришлось применить и медикаментозное воздействие. Может, когда-нибудь и что-то всплывёт в его мозгу, но это будет не скоро.

— Мне много и не надо, часика три.

Блядик, ждал Нематерного, будучи уверенным в успехе шустрого приятеля. Шампанское стояло в ведёрке со льдом в холодильнике, деньги связаны голубой ленточкой. За дверью послышались голоса:

— А вот мы сейчас и проверим, кто у вас здесь проживает? Превратили гостиницу в притон! — зло говорил мужской голос.

— Здесь у нас люкс, всё согласно договору с солидной фирмой. Товарищ капитан, проверяйте, — отвечала женщина.

В номер постучали. Блядик был спокоен: документы у него в порядке, а номер снят на месяц частной фирмой.

Милиционер был похож на штангиста. Заместитель администратора, миловидная женщина, от которой пахло больницей и лекарствами, сдержанно улыбалась. Всё это насторожило капитана «Моссада». Пистолет был спрятан в тайнике кровати. Чтобы его достать потребовалось бы не более пяти секунд.

— Я сейчас покажу вам паспорт, он у меня в спальне, — сказал Блядик, взглянув на милиционера.

— Да-а не беспокойтесь. Я вижу, что здесь интеллигентный человек, всё чистенько. Вы уж извините за беспокойство, но у нас тут часто в номерах люкс устраивают притоны для богатых: мальчики, девочки, наркотики, сами понимаете, — сказал милиционер и положил фуражку и портфель на стол.

— Вы знаете, я всё-таки покажу вам документы, — Блядик сделал шаг в сторону спальни, но «штангист» преградил ему дорогу.

— Я вам верю. Вы лучше скажите, вы такого человека здесь в гостинице не встречали? Перед лицом Блядика была фотография Нематерного. Он на секунду остолбенел. В это мгновение стальные руки милиционера сковали кисти рук Блядика, а миловидная женщина с запахом больницы, сделала укол в шею. Последняя угасающая мысль израильского разведчика сползла в пропасть: «А что можно было сделать, чтобы выжить, жить?…».

Пикин торопился на встречу с Базуновым, поднимаясь по эскалатору станции метро «Технологический институт». Нужно было успеть к семи в гостиницу «Советская». Пикин вбежал в холл ровно в семь. Базунов встретил его пластиковым стаканчиком горячего кофе.

— Люблю людей, приходящих вовремя, — сказал Базунов, приподнимая шляпу.

— Да, им достаётся горячий кофе.

— И не только кофе. Помните пословицу: «Если сесть на берегу реки и сидеть достаточно долго, рано или поздно мимо тебя проплывёт труп твоего врага»?

— Я начинаю понимать вас, но мне в это не верится.

— Подождём немного. Пейте кофе, читайте журнал. И скажите, вы правда готовились убить Лазаря Моисеевича Кагановича? Ведь ему наверное было уже под сто?

— В девяносто первом ему было девяносто семь.

— Так это правда?

— Да, я готовил покушение, но он умер раньше, буквально на пару недель.

— Так лично вам он чем насолил?

— Не мне лично, а вообще он был одним из самых кровожадных большевиков. Его любимой темой было: «Мало расстреливаем!». Когда я прочитал в журнале «Огонёк», что этот упырь сейчас любит поиграть в домино во дворике с соседями, меня замкнуло.

— Ясно. Честно говоря, не ожидал от вас таких порывов.

К центральному входу гостиницы подъехала скорая помощь, из неё выбежали санитары с носилками. Они торопились, не торопясь, так умеют только они. Через полчаса мимо Базунова и Пикина пронесли носилки с телом человека, полностью накрытого простыней.

— Пошлите, Андрей, взглянем на проплывшее тело. Эти ребята изучили ноты нашей души, но не постигли её дух…

Они подошли к «скорой». Базунов достал удостоверение «Пресса» и сто долларов. Опустив купюру в карман врача, он достал маленький фотоаппарат.

— Господа коновалы, позвольте журналистам заработать свой кусок хлеба: всего одно фото жмурика и предварительная версия смерти.

— А что он вас так интересует, господа «второй древнейшей профессии»? — рассматривая купюру, спросил пожилой врач.

— Он представитель одной фирмы, о которой мы писали.

— Фотографируйте. Василий, открой лицо покойничка, — санитар, откинул простынь; Базунов сразу узнал Блядика. — А насчёт причины смерти — остановка сердца. Сейчас бизнесмены мрут часто. Много пьют, таскаются по ночным клубам, всё время на нервах, вот и косит их инфаркт. За такие деньги можем и подвести. Вам куда?

— Нет, спасибо, мы на машине. Профессия требует оперативности.

— Так на «скорой» оно быстрей. Некоторые «новые русские» заказывают нас, когда надо быстро и безопасно добраться. Имейте ввиду.

— Спасибо, возьмём на заметку, — Базунов застегнул серый плащ, в котором он был похож на Элькюля Пуаро. — Что-то меня от покойников бросает в холод. Пойдёмте, Андрей, нам нужно поговорить.

В машине Базунов достал термос с чаем.

— Угощайтесь, Андрей, это настоящий индийский чай.

— Это был Блядик? — слегка дрожа, спросил Пикин.

— Да, собственным телом.

— Я полагаю, что его убрали не из-за меня. Что он ещё натворил?

— Он объявил мне войну, стал убивать моих людей. Тут выбора не было.

— Рассказывая мне это, вы предлагаете войти в вашу организацию?

— Да, это так. Ситуация меняется, мы вынуждены спешить, больше рисковать.

— Я согласен.

— Вот и замечательно. А сейчас мы с вами съездим к одному человеку. Он должен будет утвердить моё решение после вашего медицинского осмотра и проверке на «детекторе лжи».

— А если я не пройду проверку?

— Тогда будем сотрудничать с вами в меру ваших способностей и нашего доверия. Но моя интуиция подсказывает, что всё будет хорошо. А по пути я вам хочу рассказать одну историю, навеянную сегодняшним событием. Два года тому назад умер мой друг детства. Жил он последние годы в своём доме недалеко от Ладоги, у него был второй брак. Его жена была женщиной странной, увлекалась дохристианской культурой древней Руси, соблюдала обряды древних славян. И вот что интересное я увидел, прибыв проводить друга в последний путь. У изголовья покойника стояла чаша с водой. Как выяснилось, эта вода предназначается для отпаивания напуганной души, которая пребывает в шоке после потери тела. Перепуганную и омраченную душу отпаивала богиня смерти Мара, качая её на руках, как малого ребёнка. Руки покойника лежали вдоль тела, а глаза были закрыты монетами: они предназначались специальным божкам как вознаграждение за труд для переправки души на «Тот Свет».

— А я всегда думал, что монеты кладут для того, чтобы глаза покойника не открывались.

— Я тоже так думал, — продолжал рассказывать Базунов, — пока не стал свидетелем древнего обряда. Покойника не выносили из дома через дверь, а протаскивали его тело на доске через пробитую в стене дыру, которую потом заколотили. Это сделали для того, чтобы душа, тоскуя по оставшимся в живых родным, не мучилась постоянным выходом из «Того Света» на «Белый Свет». Возвратившись к прежнему своему жилищу и не найдя места, через которую вышла вместе с телом, душа вернулась бы обратно в «Тот Свет» для вечного покоя. Его жена много ещё чего интересного мне рассказывала о древнем обряде славян, но сейчас всё не вспомню. Там, на «Том Свете», душа подвергается допросу, и ей показывают «Зеркало Жизни», через которое душа видит всё, ею прожитое и сделанное. Затем ей определяли место: в ад — «пекло» — или рай. В сущности, очень похоже на христианское путешествие души, но красивее и теплее. Душу христианина никто не успокаивает, качая на руках. Этот обряд многое дал мне для понимания сокровенных глубин души наших предков, по сравнению с которыми мы — примитивные дикари, хотя и обложили себя золотыми куполами. Именно после этого случая я поверил в бессмертие души, я поверил древним предкам. К чему я всё это рассказываю? Я и в конце жизни не перестаю удивляться человеческой мудрости. Скоро перед вами откроются самые неожиданные знания, но не торопитесь, получив их, подумать, что вы познали истину. Самое сокровенное для вас может открыться внезапно…