Игорь Данилевский - Сессия: Дневник преподавателя-взяточника

– Где-нибудь в «Г», – отвечаю я. – Ты мне дозвон сделай, я тебе эсэмэску сброшу с номером аудитории.

– Хорошо, – говорит она. На этом мы временно прощаемся. Я, как и обещал, перехожу в Г-корпус и спускаюсь на первый этаж, чтобы взять на вахте ключ от какой-нибудь комнаты. Во-первых, необходимо в спокойной обстановке все-таки пересчитать полученные деньги и, главное, отметить в своем рабочем журнале, кто на какие оценки претендует – не тащить же с собой написанные почерками старост «исходники» на зачет! Во-вторых, надо иметь удобное место встречи с «полномочными представительницами» дневного потока «ноль-шесть», первая из которых уже должна скоро подойти в университет.

Свободной оказывается аудитория Г-410. Захватив ключ, я уже начинаю делать первые шаги по лестнице, как в этот момент в сумке слышится звонок-оповещение о входящей эсэмэске. Вынимаю телефон, откидываю поблескивающую золотом крышку и читаю на экране: «Ст-МП-2-06».

«Проснулась, стерва!» – думаю я. Нажимаю на клавишу. Перед моими глазами оказывается текст без какого бы то ни было приветствия:

«Группа не хочет сдавать. Говорит, что слишком много учить. Вы где сейчас будете?»

Вот зараза! Сначала из ее группы ко мне подходят всякие шантажисты, а теперь еще выясняется, что эта свора вообще не хочет платить. Здесь что-то не так. Пока не буду отвечать, надо кое-с-кем переговорить.

Через минуту с небольшим я оказываюсь у четыреста десятой. Рядом с ней вижу, как всегда, пунктуальную старосту группы МП-1-06 Юлю Нечаеву.

– Здравствуйте, Игорь Владиславович! – кивает мне она.

– Здравствуйте, Юля. Как у вас дела?

– Да ничего, нормально.

Я открываю дверь и, пропустив вперед эту хрупкую блондинку, посылаю ей вслед кодовый вопрос:

– У вас полный боекомплект или как?

– В принципе да, – отвечает она.

Я запираю дверь, оставляя ключ в замке. Мы проходим к преподавательскому столу, Нечаева садится за парту напротив и, достав из сумки сложенный пополам одинарный лист тетрадной бумаги, протягивает его мне:

– Это список, Игорь Владиславович. Посмотрите пока!

Я пробегаю взглядом по перечню фамилий и соответствующим им оценкам со сданными суммами.

– А это – остальное! – она протягивает мне второй сложенный вдвое лист, из которого торчат разноцветные края бумаг другого сорта. Я быстро пересчитываю их количество и сверяю с итоговой цифрой в первом листе.

– Все верно, Юля, – киваю я. – Но здесь нет еще Зариповой и Трифонова.

– Они не успели; сказали, что завтра принесут, – извиняющимся тоном говорит она.

– Ну, ладно, не страшно. Зарипова, по-моему, – человек надежный, а Трифонов ваш – балбес известный, он все время в последний момент приносит, верно, Юль?

– Конечно, – подтверждает Нечаева.

– Отлично. Завтра тогда пересечемся на вахте Д-корпуса до зачета, где-нибудь за двадцать минут. А сам зачет на семь назначим – предупредите всех!

– Хорошо, Игорь Владиславович…

– Только у меня к вам еще один вопрос будет, Юля. Очень деликатного свойства.

– Да! Какой?

– Это касается группы МП-2-06. До меня доходят слухи, что там на полном серьезе хотят меня… – я выдерживаю паузу – сдать. А сейчас еще староста их мне присылает сообщение такого свойства, что много материала, группа отказывается учить – я делаю выразительный жест пальцами, показывая, что речь идет о деньгах. – Вы не знаете, Юля, в чем там может быть дело?

– М-м-м, – выдавливает из себя Нечаева, явно взвешивая, стоит ли мне сообщать о своих подозрениях или нет, но потом все-таки решает, что стоит. – Да, такое может быть. И это скорее всего связано с самой Людмилой.

– А что она? – я превращаюсь в само внимание.

– Ну-у, она могла сама накинуть сверху, вот поэтому и отказываются. Такое уже было один раз.

– Когда? – изумляюсь я.

– На кибернетике. Клемонтьев принимал у нас экзамен, поставил одной девчонке три, а она как возьмет и громко скажет ему при всех: «За семьсот и тройка?» Он такой: «Какие еще семьсот?» Вот так и вскрылось, что их Людмила сверху двести своих добавила. Ее потом группа заставила вернуть эти деньги обратно.

– Недурно, – только и могу в ответ на это вымолвить я. – И ее после этого не сменили? Оставили старостой?

– Да. Только вы не говорите, Игорь Владиславович, не только ей, а вообще никому, что это я вам сказала.

– Само собой, Юля – ну, что вы уж! Вообще эта ваша Боярышкина – просто чудо в перьях. Она – девушка с явно завышенной самооценкой…

– Да, – кивает Нечаева. – Мы между собой зовем ее «Людмила Зыкина».

– Ха-ха-ха! Очень точно! – от души смеюсь я. Нечаева лукаво улыбается. – Ладно, Юля – огромное вам спасибо за информацию.

– Не за что. Ну, что – я тогда пойду, Игорь Владиславович?

В этот момент в коридоре слышится какой-то непонятный шум и в дверь начинают громко стучать. Я спешно прячу список с деньгами в сумку, а моя помощница выскакивает из-за парты. В этот момент у меня в голове пулей проносится страшное подозрение, но, поглядев на Нечаеву, я тут же отбрасываю его: уж кто-то, а она не могла меня предать.

Я распахиваю дверь и вижу на пороге Ларису Александровну Щербич – доцентшу с кафедры физики и неизменного члена комиссии на вступительных экзаменах. За ней стоит толпа из человек тридцати как минимум.

– Здравствуйте! – говорит она мне.

Вместо ответного приветствия мне так и хочется ей сказать: «Инфаркт с вами получить можно!». Но – корректность превыше всего:

– Здравствуйте!

– А у нас здесь сейчас будет пробный экзамен!

Все ясно, думаю я, – это товарищи, которые посещают подготовительные курсы. Но, черт возьми, как они невовремя приперлись: мало того, что напугали, еще и придется новую аудиторию искать.

– Хорошо, проходите, пожалуйста.

Щербич вводит за собой всю скопившуюся в коридоре шоблу. Я не забываю сказать ей стандартную фразу, протягивая ключ:

– Это я вам оставляю тогда?

– Да-да, ладно, спасибо! – кивает она мне.

Юля, втянув голову в плечи и дождавшись, пока толпа схлынет, выскальзывает из аудитории. Щербич провожает ее цепким взглядом. Наверняка подумала, что я с этой нежной девочкой здесь крутил шуры-муры. Впрочем, все равно: в конце концов, это не так уж далеко от истины, хотя и не применительно к данному случаю.

Я выхожу в коридор за Нечаевой и говорю, стараясь смотреть ей в глаза так же, как это делают герои мелодрам:

– Еще раз спасибо вам большое-пребольшое, Юлечка!

– Еще раз большое не за что, Игорь Владиславович!

– До свидания, дорогая вы моя!

Прелестно улыбаясь, она тоже прощается; затем быстрой походкой пересекает коридор и сворачивает на лестницу. Я смотрю ей вслед и думаю, что, может быть, и стоило бы с ней что-нибудь замутить. Но эти мысли у меня моментально сменяются деловыми, поскольку почти одновременно приходят две эсэмэски – одна от секретарши Иванова, другая – снова от старосты МП-2-06. На этот раз текст более чем лаконичен: