Джон Ирвинг - Последняя ночь на Извилистой реке

— Надеюсь, сюрприз тебе понравится, — сказала Лоретта.

Это блюдо Дэнни очень часто заказывал в «Мао».

— Передай отцу: он замечательно придумал, — сказал Дэнни удаляющейся Лоретте.

Он вновь пробежал глазами записи. Дэнни хотелось, чтобы диалог получился буквальным, чтобы оттуда не исчезли удивление и настороженность, с какими восьмилетний мальчишка спрашивал отца: «А почему бы тебя тоже не было в живых, если бы меня сбила машина?» (Дэнни тут же записал цепочку слов. Именно так мальчик и спросит.)

Крошка и Мэй, ожидавшие свои пиццы, видели сцену между мужчиной за столиком и официанткой. Но какая досада, что они не услышали ни одного слова!

— Похоже, официантка хочет трахнуться с ним, но ей что-то мешает, — сказала Крошка.

— Сразу видно: ему писульки в блокноте интереснее этой девки, — ответила Мэй.

— А что он там ест? — не унималась Крошка.

— Да какую-то дребедень. Еще и палочками. Не скажу, чтобы мне хотелось это попробовать.

— Ой, боюсь, пиццу нам принесут неважнецкую, — надула губы Крошка.

— Не удивлюсь, — подхватила Мэй.

— Нет, ты посмотри на него! — шепнула подруге Крошка. — Еда стынет, а он все пишет и пишет!

Но еда была превосходной. Большинство воспоминаний о ресторане «Мао» были приятными, и Дэнни нравилось все, что там готовили. Диалог, который он записал, тоже вышел хорошим и емким. Просто сейчас разговор отца с сыном получался преждевременным. Он должен произойти позже. Прежде чем переключить внимание на сатай из говядины, Дэнни обвел диалог и приписал на полях: «Не сейчас. Вначале рассказать о свином барбекю».

Весна в Айове была замечательным временем года. Поля покрывались сочной зеленью, а будущие писатели, художники, фотографы и люди иных творческих профессий наслаждались устройством свиных барбекю [158] Празднества на открытом воздухе (аналог российского выезда на шашлыки), где целиком зажаривают поросенка (по правилам, это должен быть годовалый, кастрированный и специально откормленный кабанчик). . Учась в Писательской мастерской, Дэнни пропускал большинство тамошних вечеринок, однако Кэти таскала его на сборища художественного факультета. Те, по мнению Дэнни, были еще хуже, поскольку отличались еще большими сумасбродствами. На художественном факультете Айовского университета Кэти знала всех. Дэнни это не удивляло: ведь она работала натурщицей в рисовальных классах. В Нью-Гэмпширском университете и он подрабатывал натурщиком, но тогда он не был женат. Здесь, в Айова-Сити, ему было как-то неловко сознавать, что многие студенты выпускного курса, не говоря уже о преподавателях художественного факультета, видели Кэти обнаженной. Он даже не знал, как зовут этих людей.

Они долго не могли найти место, куда их пригласили на свиное барбекю. Пока ехали по шоссе 6, малыш Джо ревел до самого Тиффина [159] Городок в округе Джонсон. Население около 2 тыс. человек. . Кэти хотела взять его на руки, но Дэнни не позволил снимать ребенка с детского сиденья. Где-то около Норт-Либерти [160] Пригород Айова-Сити. Население около 11 тыс. человек. они съехали с шоссе и поняли, что заблудились. Дороги на Буффало-Крик либо не существовало вообще, либо она не была обозначена. К тому времени, когда им все-таки удалось отыскать ветхий фермерский дом, Дэнни отпустил достаточно язвительных замечаний по поводу студентов художественного факультета. (По его мнению, эта публика либо отличалась косноязычием, либо уходила в область абстракций и не умела толково объяснить дорогу.)

— Ты что, расстроишься, если мы не найдем эту дурацкую ферму? — спросила Кэти. — Тебе же не хочется бывать на вечеринках, куда меня приглашают. Ни в городе, ни за городом.

— Если ты заметила, я не бываю и на вечеринках, куда приглашают меня, — парировал Дэнни.

— Потому-то над тобой и потешаются, придурок, — сердито бросила ему жена.

Фермер, которому принадлежало это хозяйство, кормил своих хрюшек по утрам и под вечер. Сам он жил в городе, на Рочестер-авеню (дома там были неказистого вида, но стоили довольно дорого), а свой ветхий фермерский дом сдавал четверым студентам художественного факультета. (Эти парни с выпускного курса, видимо, брали пример со свиней, поскольку опрятностью не отличались.)

Дэнни весьма цинично высказывался о них: трое недоделанных художников и один претенциозный фотограф. Он знал, что трое недоделанных художников рисовали Кэти в классах, но не догадывался насчет снимков обнаженной Кэти, сделанных претенциозным фотографом. Эту неприятную новость он узнал в машине, когда они заблудились. И конечно, Дэнни не был готов увидеть рисунки и фотографии своей обнаженной жены в грязном и запущенном доме, где жили студенты.

Увидев наброски углем, висевшие в кухне и гостиной, Джо не узнал на этих небрежно сделанных рисунках свою маму. Листы ватмана были приклеены скотчем прямо к стенам.

— Миленькие тут обои, — усмехнулся Дэнни.

Кэти лишь пожала плечами. Кто-то успел принести ей бокал вина. Дэнни рассчитывал найти в доме пиво. Машину всегда вел он, и пиво ему в этом помогало.

По пути сюда, услышав о снимках, Дэнни язвительно прокомментировал новость:

— Я и не знал, что в натурные классы пускают фотографов и разрешают снимать.

— Никто их не пускает. Съемку устроили в другом месте.

— Устроили, — повторил Дэнни.

— Черт побери, у вас с отцом это семейная привычка — повторять все подряд? — огрызнулась Кэти.

Пока Дэнни шарил в холодильнике, разыскивая пиво, Джо запросился на горшок. К сожалению, малыш никак не мог привыкнуть делать это несколько раньше. Обычно, когда он просился на горшок, это означало, что действие уже совершилось и надо менять ему подгузники.

Кэти терпеть не могла брать с собой подгузники, но на сей раз смирилась — ей очень хотелось поехать на барбекю.

— Его обычное время. Пора потрошить двухлетку, — сказала она, доставая чистый подгузник.

Сына она называла «двухлеткой», произнося это слово с оттенком пренебрежения.

В ванной первого этажа занавески у душевой кабины не было, отчего пол оставался мокрым. Раковина, как и многое на здешней ферме, не отличалась чистотой. Отец с сыном вымыли руки. Дэнни озирался в поисках полотенца, но, как и с поисками пива, его постигла неудача.

— А давай мы помашем ручками, и они у нас высохнут, — предложил Дэнни сыну.

Малыш почему-то стал махать ему одной рукой, словно прощаясь с ним.

— Джо, надо махать двумя. Смотри, как папа машет.

— А там — мама! — вдруг обрадованно произнес Джо.

Он тыкал ручонкой в сторону фотографий, висевших позади отца. Дэнни поначалу их даже не заметил. Фотографий было несколько: один черно-белый лист контактных отпечатков и с полдюжины увеличенных снимков. Они украшали стену над пустой вешалкой для полотенец. На снимках Кэти прикрывала руками свои небольшие груди, зато выставляла напоказ лобок. Эдакая «перепутанная скромность» или умелая манипуляция бесстыдством. Чей-то сознательный замысел. Чей? Ее собственный или претенциозного фотографа? (Дэнни только сейчас вспомнил, что этого бородатого парня зовут Рольфом. Кажется, они даже где-то виделись.)