Тимоти Финдли - Ложь

Он не то чтобы физически не мог ходить, держать карандаш, говорить или видеть небо, просто не знал, какой из органов его тела создан для той или иной цели. Результат — человек, которого ты видишь теперь.

Какое отношение все это — или часть — имеет к Колдеру Маддоксу?

Самое прямое.

Шестьдесят процентов химических и наркотических препаратов, которые давали Майклу Ришу — и многим десяткам других канадцев, — были произведены лабораториями Колдера Маддокса. И в Мемориальном институте Мейкина каждый из них применялся еще на экспериментальной стадии разработки. Каждый сволочной препарат. Но доконал Майкла маддоксин, успокаивающий нервы. В жидкой его форме, от которой после Майкла отказались.

Можно еще много чего рассказать. Но я не стану. Хочу только обратить твое внимание на два момента, иначе в один прекрасный день ты проснешься и скажешь: однако… однако…

Во-первых, напрашивается вопрос: почему ты допустила такое ? Почему Майкл допустил, чтобы с ним делали такие вещи?

Скажем так.

Никому не сообщали, что с ними делают.

Во-вторых, ты можешь спросить: почему я, Маргерит, не одолела эту сотню ступенек и не стучала в двери до тех пор, пока моего мужа не выпустят?

Скажем так.

Всякий раз, когда я пыталась пройти к Майклу, мне говорили — необычайно мягко, — что мое присутствие дезориентирует пациента. Не обеспокоит, не расстроит, но — дезориентирует. А кто захочет ставить под удар шансы любимого человека на выздоровление, вызывая у него дезориентацию?

В конце концов мне его отдали — в инвалидном кресле. С извинениями. Мол, несмотря на поистине героические усилия, спасти его не удалось.

Черт побери, какая жалость.

Представляешь?

183. Сначала она подала в суд, выдвинув иск о компенсации.

Безуспешно.

Затем — сообща с другими жертвами и родственниками жертв мейкинских экспериментов — обратилась с запросом в правительство Канады, ходатайствуя о поддержке их претензий к ЦРУ и правительству США.

Тоже безуспешно.

Затем та же группа попыталась возбудить иск против ЦРУ, но ЦРУ полностью отрицало свою причастность, успев уничтожить все свидетельствующие против него улики.

Новая неудача.

Последняя инстанция — правительство США.

Когда и это кончилось неудачей, большинство разъехалось по домам, сказав себе: мы старались. В этом они черпали хотя бы некоторое утешение, поскольку так и было. Они старались.

Но Мег не сдалась.

К ее досаде — и сейчас она в этом признаётся, — доктор Аллан Поттер скончался естественной смертью, от обыкновенного сердечного приступа.

Оставался Колдер Маддокс.

— Если б я могла зарубить его топором, то получила бы большее удовольствие, — сказала Мег. — Но, как бы то ни было, окочурился он от собственных экспериментов.

184. Закончив рассказ, она улыбнулась:

— Надеюсь, ты будешь навещать меня в тюрьме.

— Ни в какую тюрьму ты не сядешь, — сказала я, встала и бросила кассету с записью вниз, в море.

И тут она наконец заплакала.

185. Сегодня вечером снова позвонила Мерседес.

— Жди меня у съезда на шоссе, — сказала она. — Я буду на «даймлере». Ровно в восемь.

— В восемь я ужинаю.

— Ровно в восемь. У съезда на шоссе.

186. У съезда на шоссе я села в «даймлер», и Мерседес — за рулем была она сама — повезла меня на свое любимое место, на квакерское кладбище.

Заглушив движок, она не вышла из машины, даже стекла не опустила, пока не выложила мне все, что сумела разведать.

— За последние два дня, — сказала она, — нашим пайн-пойнтским друзьям как будто бы удалось выяснить — путем кропотливых разысканий, они что называется землю носом рыли, — что Маддокса убила жертва какого-то незначительного его эксперимента, имевшего место много лет назад, как выразился в моем присутствии Доналд Молтби. Я, конечно, спросила, что они намерены делать с этой информацией. Отдадут виновника под суд? Он заюлил, замямлил, попытался увильнуть от ответа, но я одержала верх. Шантаж — замечательная штука, когда положение отчаянное.

Как бы там ни было, он объяснил свистопляску последних дней, скоропалительный приезд министров и прочая. По всей видимости — и кто бы усомнился! — Колдер имел весьма много контрактов, причем весьма важных, с разными правительственными департаментами, и в минувшие выходные все эти департаменты были представлены здесь: ЦРУ, Министерство внутренних дел, госдеп, Министерство здравоохранения, а прежде всего, как я поняла, Министерство обороны.

У Доналда своя особая манера рассказывать такие вещи. Он всегда дает почувствовать легкую снисходительность, то и дело вставляет «вы же понимаете», а сам изо всех сил старается, чтобы собеседник ничегошеньки не понял. При этом он способен прямо-таки лучиться обаянием, хотя на меня оно не действует, его обаяние. Но иной раз полезно сделать вид, что действует… и даже может привести его к конечной цели. — Мерседес взглянула на меня. — Секс тут ни при чем, Ванесса. Боже упаси. Но я — это имя и деньги. Вот на что зарятся Доналд Молтби и иже с ним. Не дождутся! — Она затряслась от смеха над собственной храбростью. — А теперь давай-ка пройдемся.

Мы вышли из машины и зашагали меж могильных плит с незатейливыми надписями — Кэтрин Мэри, и Чарити Грейс, и Альберты, и Обадии 1785-го, 1863-го, 1912-го.

— Как видишь, наши друзья на Мысу — вы уж извините, что я использую слово друг [50] Члены квакерских общин называют друг друга друзьями. — Это она сказала очередному квакерскому надгробию. — Наши друзья на Мысу столкнулись с очень тревожной проблемой. Как только Таддеус Чилкотт установил, что Колдер скончался отнюдь не по естественным причинам, а оттого что посредством крема от загара ему ввели смертельный паралитический ад, они стали лихорадочно соображать, которая из их многочисленных программ послужила мотивом убийства. Во всяком эксперименте есть, видишь ли, свои жертвы, и кое-кто из этих жертв жаждет мести. А значит…

Это были эксперименты, которые проводились для Министерства здравоохранения? Или внутренних дел? Обороны? ЦРУ?

Им нужно было выяснить, какой из экспериментов оказался под угрозой, понимаешь? Кого надо разыскать и остановить, пока национальной безопасности не нанесен еще больший ущерб.

В итоге с помощью твоего дружка Невилла — не спрашивай, как именно, — они установили, что спровоцировавший убийство эксперимент — тот самый, «незначительный» — имел место много лет назад в Монреале, Канада.

Поразмыслив, они решили, что лучше всего назвать смерть Колдера естественной. Скажем, вызванной сердечным приступом или инсультом. Так они обезопасят себя от неприятностей публичного судебного разбирательства, ведь публичные разбирательства неизменно вскрывают много больше, чем следовало бы. — Секунду-другую Мерседес помолчала. — Поразительно, а? Их концепция риска не имеет никакого касательства к людям, которых они убивают и калечат своими экспериментами. Она имеет касательство лишь к тем, кто обнаруживает, что они продолжают убивать и калечить.