София Ларич - Черно-белая радуга

Он ухмыльнулся, но не ответил – его внимание привлекла шумно вошедшая в кафе группа из пяти-семи мужчин с одной девушкой. Смеясь и поглядывая по сторонам с озорным интересом, они стали разоблачаться перед окошком раздевалки. Миша наблюдал за ними с полуулыбкой.

– Да, в «Кастро» по-прежнему приходит правильная публика, – встрепенулся он. – Водка-тоник? – И не дожидаясь ответа Анны, принялся привлекать внимание официанта.

Официант довольно долго и весьма профессионально обходил вниманием их столик, всякий раз успевая увести взгляд и не заметить приподнятой руки, и тогда Миша раздраженно столкнул локтем со стола столовые приборы. Нож и вилка упали на пол со звяком, перекрывшим на секунду негромкую музыку.

– По-моему, здесь это единственный способ привлечь внимание официанта, – объяснил он вздрогнувшей от неожиданности Анне.

– И не только официанта, – пробормотала она, кивая с извинительной улыбкой повернувшимся на шум посетителям.

Напитки Миша заказал таким тоном, каким начальник выговаривает секретарше, выскочившей покурить в разгар работы. Анне стало стыдно и, спеша замять неловкую по ее мнению ситуацию, она торопливо спросила:

– Марта говорила, ты поменял работу?

– Да, перешел во французскую компанию.

– А кем? Если не секрет.

Миша пожал плечами, отхлебнул воды:

– Маркетинговый консультант. Они, на самом деле, только выходят на российский рынок, так что я пока – разведчик. Еще офиса даже нет, компьютер, факс дома у меня стоят, оттуда и работаю. А ты что думаешь делать теперь? После такой… м-м-м неудачи?

Теперь плечами пожала Анна.

– Я подумаю об этом завтра.

– Да! – неожиданно обрадовался Миша. – Как любила говаривать старушка Скарлетт.

– Ну, надеюсь, у меня проблемы попроще, – скривила губы Анна.

В Москву Анна приехала из Шарм-эль-Шейха, где работал дайвером ее муж. Сама она лишь пыталась найти на курорте работу, но ничего приличнее четырехсот долларов в месяц ей не попадалось, а такая сумма не только не устраивала Анну, но и не способствовала бы росту семейного благосостояния. По истечении нескольких безработных месяцев муж предложил Анне поехать в Москву.

– Снимешь квартиру, найдешь нормальную работу, а я прилечу, как сезон закончится, – все чаще и чаще повторял он. – Ну, чего тут платить за пансион этот дурацкий? Ты уедешь, я к ребятам своим переберусь, там хоть бесплатно жить можно.

– Ну, не знаю… – все тянула с решением Анна. – В Москве квартиру не дешевле снимать будет. Разве что работа…

– Давай я пару дней за свой счет возьму, отвезем тебя?

Анна, наконец, неохотно согласилась.

Они остановились в гостинице, расположенной в далеком от центра спальном районе города, в грязненьком двухместном номере с прижатыми к стене раздельными кроватями и маленьким телевизором «Шелялис», смотреть который было невозможно из-за беспрерывно пробегавших по его экрану волн.

И в этой же убогой комнате, вечером дня приезда, муж сказал Анне, что «встретил другую».

– Какую? – нашла в себе силы съязвить ошарашенная новостью и пошлым ее преподнесением Анна.

– В смысле? – уточнил, избегая ее взгляда, муж.

Анна устало опустилась на кровать, поставила ноги на приоткрытый чемодан и посмотрела в спину отвернувшегося к окну мужа.

– И что теперь?

– Ну, я думаю, нам надо пожить отдельно, отдохнуть друг от друга…

– Очень оригинальная мысль, дорогой, – кивнула она. – И какая мудрая! Ладно, разводом займешься ты, я с бумагами возиться не буду. Имущество поделим сейчас… – Она помолчала, закусив губу. – Вина не принесешь бутылку? Здесь же должен быть какой-то буфет или ресторан.

Едва муж вышел из номера, Анна одним махом смела со стола в чемодан свою косметику и с трудом защелкнула его, ободрав кожу на пальцах. Потом накинула пальто, торопливо вытащила из стоящей на стуле сумки свой паспорт и б о льшую часть пачки долларовых купюр, мимолетом прикинув, что должно получиться тысячи три, и спустя мгновение выкатила чемодан из номера. Едва сдерживая себя, чтобы не побежать, Анна быстро глянула в сторону лифтов и поспешила, напружиненная, к лестнице, скрывавшейся за дверью в конце пустого коридора.

Сойдя с широких ступеней гостиницы, Анна перехватила потной ладонью ручку чемодана и повертела головой по сторонам в поисках таксистов. На ее немой призыв из грязной шестерки выглянуло лицо:

– Девуш-ш-шка! Куда ехать?

– Метро «Проспект Мира»!

– Дорого будет… Далеко… Снег.

– Я дам, сколько надо, дам, – почти закричала Анна и поспешила к машине. – Чемодан только надо в багажник поставить. Быстрее-быстрее!

Ее страх вдруг сменился азартом, она почувствовала себя героиней триллера, ускользающей в последний момент от вооруженной погони. К сожалению, ее настроение не передалось водителю – он долго копался, то приподнимая, то опуская спинку похожего на корыто сидения, потом, неловко высунув руку из приспущенного окна, медленно протирал грязной тряпкой боковое зеркало. Анна наблюдала за ним молча, пощипывая пальцами губы. Наконец, машина болезненно кашлянула и выехала со стоянки, оставляя позади давно потерявшее элегантность стеклянно-алюминиевое здание гостиницы и в нем мужа Анны, должно быть, уже вернувшегося в номер.

– На «Проспекте Мира» возле метро? – угрюмо спросил водитель, когда машина вырвалась из пробки перед «Сухаревской».

– Нет, чуть дальше и потом повернуть надо будет. Я покажу, – ответила Анна, вглядываясь в снежный танец над капотом машины.

«Пусть Марта будет дома. Пожалуйста, пусть!» – взмолилась она, крепко зажмурившись.

Кем бы ни был адресат, мольба Анны его достигла – домофон пискнул раз и тут же отозвался тихим, настороженным голосом: «Кто?».

– Марта, Марточка, это Аня! Пусти меня, пожалуйста!

– О! Какая неожиданность! Заходи!

Когда Анна вытащила чемодан из лифта, Марта уже выглядывала из-за железной двери. Ее лицо было намазано чем-то блестящим, а волосы небрежно забраны вверх. Она приложила палец к губам, прося о тишине, и отступила в сторону, впустила Анну в квартиру.

– Ты чего такая взъерошенная? Откуда? – заговорила она, захлопнув дверь. – Давай чемодан в комнату, тут не повернешься.

Анна шумно выдохнула.

– Ой, Марта… Извини, что я вломилась так. Ты одна?

– Одна-одна… – успокоила ее Марта. – Видишь, чистку лица затеяла. Надо же в кои-то веки и собой заняться… Пойдем на кухню. Что же ты не позвонила, вдруг меня дома не оказалось бы?

– Да я только сегодня из Египта. Карточку местную еще не купила. Извини.

– Ладно-ладно. Ты голодная?

Анна замотала головой: «Нет-нет. Чай, если можно. Или кофе… Все равно».

Марта тут же зажгла огонь под чайником на старой, поцарапанной от частых попыток отмыть, плите и опустилась на стул.