София Ларич - Черно-белая радуга

– Да, работа, работа… Из болота тащить бегемота… А ведь если спросить нас о приятных моментах жизни, то вряд ли среди них будут моменты, связанные с работой. Вот и думай тут о настоящих ценностях. – Миша качнул опустевшим бокалом. – Ты не хочешь чего-нибудь покрепче выпить?

– А здесь подают?

– Конечно, здесь же люди дела делают. А как их без алкоголя делать? Вон там бар.

Они взяли у бармена по виски без льда и встали у высокого круглого стола, покрытого бежевой атласной скатертью.

– У тебя много знакомых, да? – спросил Андрей, оглядывая гостей, веселящихся изо всех сил.

– Пожалуй. Хотя знаешь, я недавно подумал, что нашему поколению уже все труднее и труднее знакомиться. Вот ходим мы, например, по клубам, чтобы пообщаться, повстречать новых людей. А там прикрываемся на самом деле щитом все из того же алкоголя, музыки, темноты, сигаретного дыма. Словно только так и можно почувствовать себя более или менее комфортно с малознакомым человеком. Стоим там, кричим друг другу в уши что-то малозначительное, потому что значительное кричать еще глупее…

Андрей кивал, словно соглашаясь с каждым словом Миши, а когда Миша замолчал, выразил свое согласие словами:

– Да, а в детстве нужно было минут пять, чтобы познакомиться и даже полюбить нового друга. Грустно, да?

– Да нет, нормально. Все в наших руках. Во всяком случае, мне хочется в это верить.

– Слушай, а мы сейчас с тобой о значительном говорим?

Андрей задал вопрос так негромко, что Мише потребовалось несколько секунд, чтобы понять услышанное.

Он поставил стакан на стол и посмотрел своему спутнику в глаза.

– С тобой мне комфортно даже без щита из алкоголя, – честно ответил он этим серым глазам, родинке на виске, жестким губам.

– Хочешь, мы уйдем отсюда?

Миша на мгновение прижал пальцы к губам и кивнул:

– Я всегда хотел увидеть, как выглядит пустой и темный кинозал. Интересно, гостиничный открыт сейчас?

Андрей одним глотком опустошил стакан.

Дверь в кинозал была не заперта. Миша ступил в темноту первым, и обернулся к прямоугольнику света, который еще оставался за спиной Андрея. В следующее мгновение свет исчез с хлопком двери, и Миша почувствовал губы Андрея на своих. Он с облегчением выдохнул, закрыл глаза и запустил пальцы в волосы Андрея, волнистую жесткость которых он уже так давно хотел ощутить своей кожей. Между его веками и зрачками вспыхнули ярко-красные воронки, похожие на те, которые вспыхивают, когда его утомленная алкоголем голова наконец ложится на прохладную, чистую подушку. Андрей не касался его руками – он упер их в стену – но его губы красноречиво доказывали желание своим настойчивым давлением.

– Ты не исчезнешь, пока я буду снимать номер? – шепнул он, обжигая Мишу своим дыханием.

Миша проснулся в комнате, залитой неприличным, подсвечивающим каждую пылинку, солнечным светом. В кровати он был один, ванная с распахнутой дверью смотрела на него поблескивающим зеркалом над раковиной. Часы на его руке показывали четверть девятого.

Он повернулся на бок и легко провел ладонью по соседней подушке, в середине которой еще оставалась вмятина. Пахла подушка, однако, лишь гостиничной чистотой – видимо, Андрей в номере не спал, а ушел сразу после того, как заснул Миша.

Миша откинул одеяло и потянулся к одежде, в беспорядке валявшейся на полу. Когда он взял в руки рубашку, с нее соскользнул белый листок бумаги с несколькими строчками, написанными резким и неровным почерком:

«Извини, я не мог остаться на ночь. И я думаю, нам лучше пока больше не встречаться. Может, когда-нибудь потом».

Миша аккуратно положил листок на тумбочку, уперся локтями в колени и опустил лицо в чашку ладоней.

– Как же вы все меня затрахали, – прошептал он.

Анна легонько постукивала пальцем по стеклу своих наручных часов, глядя в белую, шероховатую стену напротив. Секретарь, которая пятнадцать минут назад сообщила ей, что к ней сейчас выйдут, сосредоточенно и быстро печатала, время от времени бросая короткие взгляды на клавиатуру.

Анне уже было скучно – она подробно рассмотрела и классический офисный интерьер, и одежду секретаря, но тот, кто должен был к ней выйти, все не появлялся. Скука постепенно сменялась сведенным как пружина раздражением, и она решила, что проведет здесь еще пять минут и уйдет, если ничего не изменится.

Приняв это решение, она подумала, что, если работодатель выберет ее сейчас, то ей придется приходить сюда на работу каждый день. Она с новым интересом оглядела приемную и почувствовала азарт – успеет ли интервьюер появиться в отпущенные ему пять минут?

Едва минутная стрелка наползла на четверку, Анна встала, переполненная злостью, накинула пальто на руку и молча вышла из комнаты.

Интервьюер позвонила – с показным спокойствием в голосе, когда Анна уже подходила к метро:

– Анна, у вас что-то случилось? Почему вы не дождались меня?

– Знаете, из-за вашей занятости я опоздаю на другие свои встречи. Ведь дела есть не только у вас, верно?

Девушка положила трубку.

Анна, на самом деле, не опаздывала на следующее собеседование – потому что решила не ходить на него. Идя к метро, она размышляла о том, что играть по офисным правилам этого большого города получается у тех, кто постоянно испытывает страх безденежья или, в более редких случаях, одиночества. Или, еще реже, у тех, кто считает, что карьера это и есть жизнь. Она примерила себя к каждой из определенных ею категорий и не сдержала торжествующей улыбки: ее амбиции точно лежали в другой плоскости, пусть еще и неведомой ей.

Чувствуя уверенность в том, что сможет разглядеть подаваемые ей жизнью знаки и сделать единственно верный выбор, она замедлила шаг у газетного киоска и сразу увидела на обложке одного из журналов заголовок статьи: «Фрилансеры. Новые профессионалы?».

– Добрый день. Не замерзли? – тепло улыбнулась Марта.

Наташа улыбнулась в ответ, обрадовавшись тому, что все-таки отмела утром свои сомнения и приехала сюда. Еще несколько минут назад ей было неловко от мысли, что она познакомилась с этой приятной и заботливой женщиной с корыстными целями, нашептанными мужем, но теперь она решила совершить честный поступок и рассказать Марте, зачем приходила к ней в первый раз.

– Немного.

– Проходите в кабинет, а я пока приготовлю чай, чтобы вы отогрелись.

Наташа кивнула и вошла в комнату, в которой ничего не изменилось после ее последнего визита – только на верхней полке стеллажа появилась ваза с мелкими красными розами. Она присела на кушетку и взяла со столика журнал, но так и не успела открыть его – Марта очень скоро вернулась из кухни, держа в руках поднос с чашкой.