Кристофер Харт - Спаси меня

— А где думаете ее начать?

— Здесь неподалеку, — отвечает Амрита и указывает большим пальцем на север, в направлении Блумсбери. — В Лондонском университете.

— Понятно, — успокаивается Клайв. — По чему специализируетесь?

— По антропологии, — отвечает собеседница. — А если точнее, по палеоантропологии.

— Потрясающее совпадение! — восклицает достопочтенный. — Представляете, именно этим я и занимаюсь!

(Думая про себя: «Чертов лгун! Теперь ты обречен!») Амрита приподнимает бровь.

— Неужели? А чем именно?

— Э-э, как это, — говорит Клайв. — Зубы, волосы.

(Сорвался с тормозов и теперь мелет языком, не в силах остановиться.)

— И кремни, само собой разумеется. Каменные топоры, скребки для кож, резаки, башмаки и все в том же духе.

— Какая прелесть, — удивляется Амрита. — Вы просто обязаны рассказать мне об этом все. — Клайв не возражает. — А как же вы здесь оказались?

— Видите ли, однажды мне просто стало ясно — область, в которой я специализируюсь, уже досконально изучена. Все что можно уже выкопали и разложили по полочкам. Нам же остается, так сказать, латать дыры, восполнять пробелы… А сейчас вынужден откланяться — завален работой по горло. Давайте при случае встретимся, сходим куда-нибудь. Да, прекрасно. Рад был познакомиться. Отлично.

Амрита провожает взглядом улепетывающего по коридору Клайва, нажимает свой любимый номер на автомате с напитками, берет стаканчик минеральной воды, а ее стройное тело сотрясется в беззвучном хохоте.

Мгновение спустя Клайв материализуется перед моим столом.

— Слушай, Дэниел, я на секундочку.

— Да-да?

— Ты что-нибудь об Индии знаешь?

«Вот загнул — об Индии!» — думаю я и невозмутимо отвечаю:

— Ну, немного знаю. В частности, у меня чрезвычайно неприятные воспоминания о карри из баранины, которое я так неосмотрительно поел в «Кандагаре». А что?

— Ничего. А с антропологией у тебя как?

— Так что тебя интересует: Индия или антропология? Может, антропология Индии?

— Нет, просто антропология. Научная дисциплина. Кремневые орудия и все такое.

Прикладываю всяческие усилия, чтобы он не заметил, как меня забавляет наш диалог.

— Кремневые?

— Да, орудия. И зубы.

Клайв явно подцепил индоантропологическую лихорадку. Вот потеха. Представьте себе невысокого рыжеволосого паренька, который с ноги на ногу переминается от нетерпения, намереваясь узнать побольше о каких-нибудь ископаемых.

— А с чего возник столь внезапный интерес? — спрашиваю я. — Об Индии вдруг вспомнил… Да, кстати, у нас ведь новенькая, Амрита. Еще не успел с ней познакомиться? Так вот она — как раз оттуда. И хорошенькая притом. Ее и расспроси об Индии.

Клайв в агонии.

— Да, конечно, ты прав… Только мне как-то неудобно. — Нервозно хихикает. — Было бы уж совсем странным совпадением, если б она еще и антропологией увлекалась.

Не обращая на своего приятеля ни малейшего внимания, я задумчиво поглаживаю тыльную сторону ладони шариковой ручкой.

— А она очень красива, как тебе?

— Да так, ничего.

— «Ничего»? Шутишь! Редкостная красавица. И такая милая.

— Вы что, уже разговаривали?

— Да так, перебросились парой словечек, поболтали о том о сем. Очаровательная девушка. Пригласил ее сходить куда-нибудь пропустить по рюмочке.

— Ты ее?! — Клайв едва не срывается на крик.

— Ага, — говорю я, прекрасно понимая, что мои действия граничат с откровенной жестокостью. «Ничего, — думаю я, вспоминая Миранду. — Не одному же мне страдать».

— Как же, но ведь…

Я вздыхаю.

— Я лишь предложил ей сходить поужинать, Клайв. А ты реагируешь так, будто я подвалил к ней и сказал: «Здорово, цыпочка, давай перепихнемся».

Клайва, в сердце которого еще был свеж образ милой Амриты, так резанули по уху мои грубые слова, что он содрогнулся. Как если бы некий изуверствующий врач сунул ему в ухо ледяной отоскоп. Наверное, пора сбавить обороты.

— Ну хорошо, хорошо. Я только спросил новенькую, чем она будет заниматься, когда уволится. И она ответила, что сядет за докторскую. По антропологии, — хохотнув, добавляю я. — Так что это действительно какое-то совпадение.

Клайв не сводит с меня гневного взгляда.

— Ты подлец. Двуличный интриган.

— Таковы, мой друг, невзгоды и превратности любви. Я лишь помогаю тебе к ним акклиматизироваться. — И добавляю сурово: — Ведь если ты собираешься ухлестнуть за такой первоклассной цыпочкой, бессонные ночи тебе гарантированы.

— Первоклассной цыпочкой! — вторит взбешенный Клайв. — Да она, да я за нее…

— Спустись на землю, за ней, наверное, половина делийских миллионеров бегает.

Несчастный укоризненно смотрит на меня.

— Ты ничего не понял, да? — И выходит из комнаты.

Я вздыхаю, прокручиваюсь в кресле и долго гляжу в окно.

— Наверное, ты прав, мой друг, — бормочу я. — Наверное, прав.

Вот так я впервые узнал о безнадежной любви Клайва к Амрите. С тех пор, судя по всему, они встречаются.

А меж тем я делаю неплохую карьеру. Мне звонят, засыпают заказами, я буквально нарасхват.

Одним стылым ноябрьским вечером меня направляют на некий адрес в Вест-Энде.

«Надень фрак», — говорит Кэролин.

Ох не люблю я это дело.

Точно в полусне я моюсь, бреюсь, расчесываю волосы, освежаю дезодорантом подмышки, сыплю немного талька под плавки. Да, кстати, что с ними? Похоже, им пора в стирку. Выбираю шикарные трусы-боксеры, разрисованные аллигаторами, потом меняю их на темно-синие, надеваю свою единственную и неповторимую выходную рубашку с привлекательно желтеющим воротником, а поверх — позеленевший от времени фрак отца, который свисает с моего тощего тела складками, как шкура на носороге.

— Какой красавчик! Мечта молоденькой кокетки! — восклицает Кэт, поднимаясь мне навстречу.

Я натянуто улыбаюсь, а на языке так и крутится ответ: «Скорее мечта старенькой кокетки».

В назначенное место я прибываю ровно в 19.26. Надраенная парадная дверь открывается, и крохотная филиппинка-горничная буквально тычками заворачивает меня направо, в поражающий воображение зал, обставленный под библиотеку. Я гляжусь в зеркало: вроде ничего — разве только едва заметный ужас в глазах.

— Добрый вечер, — раздается чей-то голос.

Я оборачиваюсь.

На вид шестьдесят — шестьдесят пять. Толстый слой пудры. Тучная. Пышногрудая. Тяжелый подбородок. Черное пальто, белая сумочка. Сталь в глазах.

— Вечер добрый, — улыбаюсь в ответ.

— Тоби, не так ли?

Клиентка надвигается на меня с неожиданной для ее комплекции прытью и подставляет напудренную щеку.

— Можешь называть меня Памелла, — снисходит она.

— Приятно познакомиться, Памелла, — отвечаю я, целуя ее в щечку.

— Ну что ж, замечательно. — Моя немолодая дама придирчивым взором изучает себя в зеркале, поворачивает голову под несколькими углами, не сводя с отражения бдительного взгляда, плотно сжимает губы, взбивает рукой прическу, приглаживает ладонью пальто — проверка окончена: она удовлетворена. Одаривает меня победной улыбкой, расстегивает сумочку. Просмотрев ее содержимое, вытаскивает чек и протягивает его мне. Закрывает ридикюль.