Владимир Поярков - И смешно и грустно

— Где ты был?! Где мотоцикл?!

— Там был… а мотоцикл заглох… в луже стоит, — уставшим голосом сообщил Сорокин.

— С пацаном что?

— Не успел… нет его больше, кормить никого больше не придется, — хмуро произнес Иван.

Алик, наморщив лоб, не до конца понимая, что он имел в виду, остановился.

— Полная яма воды… — не оборачиваясь, добавил Иван и зашагал к дому. — Я спать пошел, вечером напьюсь, да и завтра наверно тоже…

— Хм… — тихо, почти про себя, сказал Алик, еще не зная, как воспринимать это известие.

…Николай почти не спал после звонка неизвестного, ожидание стало совсем невыносимым. Уже жалел, что согласился на эти два дня. Может быть, вчера Андрей был бы дома, ну, не такие же они, наверное, звери, чтобы с ним что-то сделать, выпустили бы, да и все.

Сегодня утром, бреясь, заметил: седина уже полностью скрыла виски, а ведь только сорок будет. Мысленно без конца посылал Андрею сигналы, мол, все завтра…

Утренний телефонный звонок заставил его вздрогнуть, на несколько секунд стало страшно поднимать трубку.

— Алло, — почти безжизненным голосом произнес Николай.

— Николай Иванович, — услышал он голос следователя, — Сейчас я за вами заеду.

— Что случилось?! Что-нибудь с Андреем? — спросил, ожидая услышать самое страшное.

— Не переживайте, есть хорошие новости. Оба собирайтесь, надо в Томск ехать…

…Уже сидя в милицейской Волге, мчащейся в Томск по трассе, проходящей через сосновый лес, разъединяющий два города, следователь Кирсанов, улыбаясь, рассказывал:

— Сегодня рано утром из томской милиции позвонили в отдел, а из отдела мне перезвонили. Сейчас он в больнице, простыл сильно, но доктора говорят — ничего страшного. С ним все в порядке. Где все это время был? Я и еду с вами узнавать. Единственное, что точно знаю — он сбежал несколько часов назад… хотя расспрашивать сейчас у него, может быть, и неуместно, но, сами понимаете… и еще, я хотел бы попросить — пока никому ни слова! Никому!

Тамара, уткнувшись в угол, закрыв лицо руками, без конца плакала.

Андрей спал. Спал, обколотый уколами, напичканный таблетками, на чистой белой кровати, просто спал — без снов…

…Тамара суетилась, с раннего утра уже трещало масло на сковороде, домашние котлеты вот-вот будут готовы. Леночка без конца торопила родителей, путаясь под ногами, в конце концов, ей попало ни за что, и сидела потом, надувшись, в кресле. Она еще и за вчерашнее не могла простить родителям, за то, что не взяли ее с собой.

Телефонный звонок прозвенел, когда уже собирались уходить. Стоя в коридоре и держа сумки с передачами, Шевяков поднял трубку.

— Николай Иванович? — спросил тот же гортанный голос.

— Да, — ответил Николай, в эту секунду захотелось закричать на этого незнакомого человека, который отнял у него несколько лет жизни, из-за которого Андрей перенес такие страдания. Но что-то его остановило…

— Запоминайте: в два часа дня вы приедете на станцию Томск-I…

«Неужели похитители не знают, что Андрей уже сбежал? Хотя, судя по его вчерашнему рассказу, вполне возможно», — думал он про себя и запоминал, куда и в какую камеру хранения должен положить сумку с деньгами.

— Хорошо… только выпустите потом моего сына, я сделаю все, как вы сказали, — ответил Николай бесстрастным голосом, сделать его жалким уже не получилось.

Нажав на рычаг, чтобы сбросить короткие гудки, Шевяков быстро набрал домашний телефон Кирсанова…

…Ризван повесил трубку; всё, через несколько часов они с братом станут богатыми людьми. С силой стукнув на радостях автомат, из которого вылетела двухкопеечная монета, Берцоев-младший, не спеша, чуть вразвалочку, пошел на автобусную остановку.

…Приехавший Кирсанов привез с собой какую-ту сумку. На вопрос Николая ответил с улыбкой: «Газеты».

…На вокзале, как всегда по тем временам, было многолюдно. Ризван видел, как Николай Иванович поставил сумку в автоматическую камеру хранения. Но сразу подойти не решился. «Вдруг менты следят, кто его знает…» — нервничая, прохаживался по вокзалу со скучающим видом, пытаясь разглядеть во всех людях что-нибудь подозрительное. Уже прошло два поезда, нервы были на пределе, стало жарко и направился в буфет, купить бутылку «Лимонада»…

«Может, завтра забрать?» — размышлял, стоя на перроне и глотая теплую газировку…

…— Андрюха! — закричала на всю палату сестренка и кинулась ему на шею. Андрей уже проснулся и сидел на кровати. Потискав друг друга, сели рядом и Андрею пришлось слушать ее нескончаемую радостную болтовню. Мама накладывала в тарелку картошку, котлеты.

Андрей, взяв тарелку, посмотрел на маму и чуть сморщился.

— Я котлеты только съем, на картошку я еще долго смотреть не смогу. А где папа?

— Скоро приедет, сынок, ты ешь…

…— Молодой человек! — окликнул Ризвана какой-то помятый, не очень трезвый мужичонка, с грязным лицом и полной авоськой пустых бутылок.

— Чо тебе надо? — грубовато ответил раздраженный Берцоев.

— Бутылочку пустую не выкидывайте… пожалуйста.

— Сейчас допью, отдам, — ответил и посмотрел на него, а в голове возникла довольно хорошая мысль.

— Слушай мужик, а ты бы не хотел пятьдесят рублей заработать?

Мужик, похоже, купюру в полсотни в глаза не видел уже лет десять, и взгляд его заблестел.

— А что делать-то надо?

— Поставь здесь бутылки, я их покараулю, вот тебе бумажка и пятнадцать копеек, возьмешь из камеры хранения мою сумку и принесешь мне. Понял? Принесешь — получишь деньги, — проинструктировал Ризван и, показав купюру, тут же спрятал ее в карман.

— Да что тут непонятного?

Добрый привокзальный алкоголик скрылся за дверями. Камеру хранения кавказец выбрал заранее, с ячейкой у края стойки в проходе, подойдя к ней, мужичонка кинув пятнарик, провернул ручки шифра, достал сумку…

— Стоять! Вы арестованы! — мужчина в светлой рубашке с короткими рукавами, возникший неизвестно откуда, сунул ему в нос удостоверение капитана уголовного розыска. Другой, тоже непонятно откуда свалившийся, сзади заламывал руки. Изумленный мужик кинул взгляд в сторону стеклянной двери, за которой оставался тот человек с полтинником, но его уже там не было….

— Тьфу ты, вот сука, — выругался Ризван в адрес Николая Ивановича, когда через стеклянную дверь увидел, как оперативники «вяжут» несчастного мужика.

Повернувшись, быстро зашагал в сторону автовокзала и скоро скрылся в толпе встречающих и провожающих.

… Алик тяжелым взглядом смотрел на младшего брата и слушал его рассказ о провале всей этой затеи. Младший расписывал, как он сам чуть не попался в лапы милиции, и только чудо спасло его. Берцоев-старший готов был убить его. Жена Алика недоуменно посматривала на орущих друг на друга братьев, но, не зная языка, о чем речь, не догадывалась.