Андрей Матвеев - Жизнь с призраками

Побережье и острова.

У бездомных нет дома…

Голова кружится, мне хочется лечь. Включить телевизор, позвонить кому-нибудь. Набрать номер того же Влада или Аэропортовых. Или, скажем, выловить из закоулков памяти давно покрывшийся пылью номер П. Интересно, что поделывала она последние два года? С того момента, как мы расстались? Вопрос риторический, жила и живет, все мы живем, только вот кто и какой жизнью…

Нормальные люди в Турцию не ездят. Так считается у нас на работе. Европа, Америка, Юго-Восточная Азия. Есть такое слово «престижно». Иногда говорят иначе: «пафосно». Пафосные люди едут в пафосные места, а в Турции отдыхают лохи и гопники. При мне так совсем недавно говорила секретарша начальника, болтая с кем-то по телефону. Мол, что ты, дорогая, какая Турция, я была на Бали, там все так круто, причем с несколькими «у», вот так: кр-у-у-уто!

Я терпеть не могу эту девицу, хотя ничего плохого она мне не сделала, как и я ей. И мне все равно, спит она с начальником или нет. Но она меня раздражает. Какой-то идиотской самоуверенностью и постоянной боевой раскраской, будто она тоже заблудилась между двумя мирами и никак не может забыть, что в прошлом своем перерождении была индейским воином из племени навахо, а может, могикан. Тем самым, последним из них, роман о котором я читал в совсем уж далеком детстве. Ночью, под одеялом, подсвечивая себе дешевым китайским фонариком.

Мне надо бы опять сесть к компьютеру и загрузить карту. Найти западное побережье Турции и посмотреть, что я там мог исследовать почти пятьсот лет назад. Вдруг что-то кольнет в сердце и я пойму то, что скрыто за дилетантскими вычислениями, по которым один был храмовым танцовщиком, другая охотником на львов, а третий…

Моя бабушка умерла, когда мне было двадцать семь лет.

Случилось это в том самом месяце, начало которого всколыхнуло всю страну очередным бессонным бдением у телевизоров, на чьих экранах одни мои соотечественники убивали других.

Был разгар бабьего лета, Лера еще даже не думала о том, что уйдет от меня, а если эти мысли и приходили ей в голову, то я их не улавливал.

Бабушка болела, она сильно сдала после смерти деда, мать, внезапно как-то опомнившись, приехала и была с ней все это время.

Танки отбыли обратно, телевизионное шоу закончилось, остался привкус крови и чувство отчаяния от того, как все зыбко в стране, где я живу, и что нет никакой гарантии от очередного возвращения империи. Ведь я давно уже, еще с самого малолетства, понял главное: может, и есть те места на земле, где человеческая личность ценна сама по себе, но моей родины это не касается.

Богатые богатели, бедные беднели, шли девяностые c их болезненностью и одновременно надеждой.

Бабушка ничего этого уже не увидела, даже те события начала октября девяносто третьего прошли, как мне сейчас кажется, уже мимо ее затухающего сознания, одурманенного болеутоляющими. Уходила она от пожирающего ее рака и мучилась несказанно. К концу от некогда грузной и полной женщины остался лишь размытый набросок, будто некто долго водил по ее телу резинкой, стирая все, что можно.

Почему я сейчас вспомнил о ней?

Если мать с моим псом призраки, то бабушка скорее добрый дух, давно уже покинувший мое жилище, а если и возвращающийся, то лишь с одной целью: не вести душеспасительные разговоры, не агитировать, как то часто бывало с ней при жизни, за советскую власть, что и означает для меня империю, а просто посмотреть на меня с умилением, будто мне до сих пор еще лет пять-шесть и я сижу под большим круглым столом, что в гостиной, сооружая там крепость из картонных коробок.

Но отнюдь не это вызвало воспоминания. Я пытаюсь заснуть, но бесполезно, в голове крутится словосочетание «красавица и чудовище», откуда оно взялось и что означает?

Отбрасывая параллели с известной сказкой, можно было бы вывести свои. Например, Лера красавица, а я чудовище. Бывшая жена, скорее всего, была бы согласна с таким определением, наверное, я действительно был для нее чудовищем или стал им по прошествии лет. Обратное превращение, не как в канонической истории. Но это лишь один из вариантов, есть и другие.

Мать?

Я предпочел бы обойти это стороной. Краешком поля. Обочиной дороги. Не стоит добавлять к синдрому чужой жизни еще и обсессивный синдром, а то вновь придется идти к Владу и отнимать его время у платных пациентов, ведь с меня денег он не возьмет.

Тогда что?

Я не умею разговаривать с духами, а то спросил бы сейчас об этом бабушку, хотя откуда мне знать, что она действительно рядом?

Когда долго пытаешься, но никак не можешь уснуть, то начинаешь видеть странные вещи.

Видеть и слышать, ты как бы присутствуешь в неведомом переходе, свет в одном конце, свет в другом, звуки, голоса, шорохи, блики, цветовые пятна, мозг не может сфокусироваться на какой-то одной мысли, красавица и чудовище, странный е-мейл от Аэропортовых, смерть бабушки, лишившая меня возможности задать ей один вопрос…

Стоп. Свет в одном конце перехода становится вся ярче и ярче, он слепит глаза, если есть вопрос, то его надо задать, пусть даже на него не будет ответа.

У бессонницы своя логика, намного прихотливее логики снов. Я не верю в перерождения, скорее уж в гены, хотя может быть, я и не прав. И если каким-то образом я могу отыскать свои корни в том месте, где якобы некогда был тоже рожден, то лишь через бабушку, потому как именно она одна во всем нашем семействе из южных краев.

Она ведь родилась еще в той, предыдущей империи, в Херсонской губернии, это я помню по каким-то рассказам из детства. Потом их выслали в наши гиблые, холодные места, но ей всегда не хватало солнца, как не хватало его моей матери, как не хватает и мне.

Отсюда и ощущение инаковости, все просто, жизнь шита белыми нитками, в ней нет никакой сложной органики, сплошные штампы, как в кино, объяснить которые можно высказыванием небесного режиссера: я так вижу!

Мне хочется задать и ему вопрос: при чем здесь красавица и чудовище?

Ночь не только время любви, но и еще и отчаянных попыток понять, кто ты, откуда и что делаешь здесь?

Если бы рядом сейчас была Лера или хотя бы та же П., то я не стал бы ломать голову над этими глупостями, обнял бы теплое, сонное тело, положил руку между ног, дождался бы момента, пока там не увлажнится настолько, что щель раскроется, как это делают раковина или цветок. Сколько веков уже живут эти сравнения, а лучших все равно никто не придумал: раковина, цветок, раздвинутые створки, раскрытые лепестки, сонное тело просыпается, ты оказываешься в капкане. Лук, тетива, стрела, дичь и охотник, красавица и чудовище…

До меня внезапно начинает доходить смысл этой фразы. Не могу назвать это прозрением, скорее долго скрывавшейся правдой, которая стала явью этой бессонной ночью. Как бы только подобрать слова, чтобы ее передать?