Стефан Брейс - Создатель ангелов

Почти не дыша, она обернулась и посмотрела на детей.

— Мы уже молились сегодня?

Почему-то она сказала именно это. Она и сама не знала, почему. Точнее, понимала, но не хотела допускать этой мысли.

Ей было страшно.

Она подошла к трем партам, за которыми братья уже сложили ладошки. Внизу в прихожей раздавались голоса.

— Отче наш… — начала она.

— Перекреститься, — перебил ее Рафаил. — Мы ведь сначала должны перекреститься.

— Да, ты прав, — сказала фрау Манхаут, поднося правую руку ко лбу.

— Во имя Отца…

Шепотом мальчики повторяли за ней, как она их учила. Шарлотта закрыла глаза и слушала их монотонные голоса.

— Отче наш, сущий на небесах…

Она не будет покорно молчать. Так она решила. Она будет защищаться. Скажет, что это он во всем виноват. Ведь это и в самом деле так?

— И оставь нам долги наши…

— Благодарю вас, господин Райзигер! — раздался голос доктора. — До свидания!

— Не введи нас во искушение…

Внизу захлопнулась входная дверь.

— Но избави нас от лукавого. Аминь.

И тут фрау Манхаут услышала на лестнице шаги доктора. Она моментально решила, что должна выйти ему навстречу, поскольку не хотела, чтобы дети стали свидетелями неприятной сцены.

— Я сейчас вернусь, — сказала она.

Мальчики уже подняли руки, собираясь перекреститься.

— Другой рукой, — быстро подсказала она Михаилу, который поднял левую руку, и пошла к двери.

Как будто все напряжение собралось у нее в руках, она не могла держать их спокойно, будто все время что-то растирала. На улице снова зашумела машина герра Райзигера. На этот раз она не гудела и не грохотала, а пока всего лишь жалобно взвизгивала. Фрау Манхаут открыла дверь и вышла к лестнице.

Доктор как раз поднялся наверх. В руке у него был деревянный меч. Она быстро посмотрела ему в лицо, чтобы понять его настроение, но его взгляд, как всегда, ничего не выражал.

— Герр Райзигер… — начал он.

Мотор на улице вдруг загремел в полную силу. Доктор замолчал на несколько минут и начал снова:

— Герр Райзигер привез меч. Он рассказал…

— Это вы виноваты, — перебила она.

Шарлотта сильно сжала руки. Она не даст себя в обиду. Так она решила, так и поступит.

— Что?

«Он притворяется, — подумала она. — Хочет выйти сухим из воды».

— Вы виноваты, что все зашло так далеко.

Доктор наклонил голову.

— Это не так, — сказал он. — Я не виноват.

— Что?! — переспросила фрау Манхаут с удивлением и злостью одновременно.

Он стал качать головой, при этом глядя в пол.

— Я поступил хорошо. Я делал только хорошее. Я этого не хотел.

«Он не в себе, — подумала она, — похоже, будто он пьян».

Доктор продолжал очень странно мотать головой из стороны в сторону. С улицы снова раздался рев мотора, но голос доктора перекрывал его.

— Он так захотел. Он. Я пытался удержать его. Я пытался. Но…

Он провел рукой по деревянному клинку и сделал шаг вперед. Как будто пошатнулся.

— Я хотел делать добро. Я всегда хотел делать добро.

Хаос и мошенничество. Эти слова снова возникли у нее в голове. И она сказала их вслух:

— Хаос и мошенничество.

Затем фрау Манхаут отошла на пару шагов в сторону, подальше от доктора.

— Хаос и мошенничество. Вот в чем вас обвиняют. Вы всех обманывали. Всегда. Раньше. И сейчас.

На улице в этот момент раздался громкий хлопок. Она испугалась, но доктор как будто ничего не услышал.

— Вы не можете так говорить. Вы не должны так говорить.

Он снова сделал шаг в ее сторону. Она отступила. Почувствовав, что коснулась его слабого места, продолжила:

— Вы не можете принять правду. Вы боитесь ее увидеть. Вы переоценили себя.

— Вы не можете так говорить, — повторил он и стал трясти головой еще сильнее.

Как ребенок, которого уличили в чем-то, чего он не хотел признавать. Вот что ей это напомнило. В следующий момент доктор вдруг кинулся вперед. Она совершенно не ожидала этого и инстинктивно отступила еще на один шаг. Только тогда она поняла, что стояла совсем близко у края лестницы. Но было уже поздно.

— Герр доктор, моя машина не заводится. Не могли бы вы…

Смотритель башни зашел в дом и резко остановился.

— О Господи! — закричал он.

Доктор Хоппе склонился над фрау Манхаут, которая лежала на полу у нижней ступеньки лестницы. Он прижал два пальца к ее шее, подождал несколько минут и поднял глаза.

— Бог дал, Бог взял, — произнес он.

Отто Райзигер покачал головой и медленно перекрестился.

Он не хотел этого. Виктор Хоппе этого не хотел. Он просто хотел отдать ей меч. Только и всего. Но тут она сказала эти слова. Она настаивала. И внутри у него стало расти что-то, что было сильнее него. Внутри у него выросло зло. Он знал об этом. А со злом надо бороться. И об этом он тоже знал.

В научных справочниках и трактатах карьера Виктора Хоппе чаще всего была описана следующим образом:

Немецкий эмбриолог Виктор Хоппе получил степень доктора в шестидесятые годы, защитив в университете Ахена блестящую диссертацию о регуляции клеточных циклов. В Бонне он в течение долгого времени занимался проблемой бесплодия и в 1979 году поразил научный мир, получив потомство мышей от однополых родителей. Он возглавил действующую кафедру в университете Ахена, а в 1980 году снова удивил всех, клонировав мышей. Тем самым он оказался первым ученым, которому удалось успешно применить подобную технику на млекопитающих. Спустя три года коллеги обвинили его в мошенничестве. Оказалось, что, руководствуясь его описаниями, опыты повторить невозможно, а сам доктор Хоппе отказался демонстрировать свою методику. В 1984 году, после проверки, проведенной независимой комиссией, он прекратил свою деятельность в университете и отошел от научного мира. Некоторые ученые, спустя некоторое время, сожалели об этом досадном эпизоде, полагая, что с исчезновением доктора Хоппе научный мир лишился большого таланта, другие же продолжали считать его работу дилетантской подделкой.

Все это можно прочесть в разных источниках и сегодня. Кроме неверно указанной национальности, все правильно. Но это только половина правды. При более подробном рассмотрении проясняется другая история.

Во вторник, 16 декабря 1980 года, в половине пятого вечера главному редактору лондонского отделения журнала Cell [4] Профессиональный журнал микробиологов. Издается в США и Великобритании. позвонил доктор Виктор Хоппе. Имя показалось главному редактору знакомым, но он не сразу смог вспомнить, где его слышал. По-английски, с явным немецким акцентом, доктор осведомился, когда будет сдан в печать следующий номер журнала, и взволнованным голосом добавил, что у него есть чрезвычайно важная новость. Голос звучал так, будто человек обмотал трубку носовым платком.